Татьяна Дубровина - Испить до дна

• Название: Испить до дна
• Автор: Татьяна Дубровина
• Издательство: ООО «Агентство «КРПА Олимп», ООО «Издательство АСТ», ООО «Издательство Астрель»
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5–17–027013–5

Первая юношеская любовь принесла ей много горя. И она боялась снова сделать шаг навстречу сильному чувству. Пока не встретила его...

Они оказались такими разными: она — из старинного княжеского рода, он — подкидыш, воспитанник детского дома. Художница и океанолог — полное спокойствие и ураган. Как ужиться вместе столь непохожим стихиям? Может быть, единственный выход — разлука? Но любовь не сдает своих позиций без боя...

---

Бабушка строго поджала губы.

— А чем же это тебе не история? И чем не корни? Разве человек, спасший от гибели твоего суженого, недостоин того, чтобы ваши потомки помнили его имя? Чем он хуже прародителя нашего рода, получившего титул за то, что отличился во время царской соколиной охоты? Тем, что не князь?

— Но я думала... — пролепетала Алена, — что ты будешь против... Ведь наш род тогда оборвется...

— И возникнет новый, — ответила бабушка. — Он уже начался. С твоего Алеши. Все ведь когда-то начинается впервые. А сделать его славным — уже ваша задача.

Алена всегда думала, что если уж и решится выйти замуж, то сделает это втайне от родных. Только она и ее избранник. А потом поставит всех уже перед свершившимся фактом.

А получилось все совсем иначе. Такой многолюдной свадьбы никогда еще не видели тихие Озерки.

Все приглашенные не могли вместиться в маленькой деревенской церкви, и большая часть гостей толпилась во дворе. В основном это оказались друзья-художники, потому что маленькие обитатели Озерковского детдома умудрились-таки прошмыгнуть внутрь, проскользнуть под локтями взрослых, и теперь, раскрыв рты, жадно глазели на совершающийся обряд.

И девчонки мечтали, что, когда вырастут, непременно будут венчаться в таком же прекрасной, сказочном платье, как у этой невесты... А мальчишки суверенностью думали, что тоже станут такими же мужественными и ужасно богатыми, как дядя Алеша...

Ведь он тоже из их же братии...

А невест а действительно была просто загляденье. И к этому немало труда приложила Лилька, именно она по собственным эскизам сшила подвенечный наряд, умудрившись совместить мотивы древнерусского костюма с бальной пышностью золотого ампира.

Тончайший нежный шелк, который Лиля скрупулезно превратила узором «ришелье» в целый каскад неповторимых кружевных полотен, перемежался с белоснежными вставками из мягкого, матового бархата. Лиф был щедро расшит россыпью Алешиных жемчужин. А голову Алены опоясывали несколько ниток редкого крупного жемчуга. Как тогда, в Венеции... только теперь этот жемчужный обод придерживал покрывавший ее шелковый плат, концы которого длинными нежными складками струились вдоль ее раскрасневшегося лица до самой груди, как на изображениях княгини Ольги...

И вся «княжеская» семья была в полном сборе.

Мальчишки перешептывались, подталкивая друг друга, и указывали на величественную пожилую даму в маленькой шляпке с круглой полувуалькой.

— Это графиня! Сечешь?

— Княгиня, — поправлял более сведущий. — А жена у дяди Леши будет княжна.

— А он князь?! — ахали девчонки, не понимая, как князя-то могли в их детдомовский огород подкинуть. Может, тогда и среди них обнаружится титулованная особа!

Алексей Никитин действительно выглядел по-княжески в строгом черном фраке, а вот отец его невесты никак не соответствовал громкому титулу. Пухленький, маленький, с прилизанными белобрысыми волосами, он потел и суетился, а на румяных щеках его от волнения расплылись багровые пятна.

Егору Ивановичу предстояло подвести Алену к алтарю.

Алексей уже занял свое место на белой полотняной дорожке, а Егор Иванович все вытирал платком вспотевшие ладони, в сотый раз вынимал расческу и проводил по вискам и макушке и в десятый раз спрашивал у жены:

— Так я опять забыл, Оленька... Мне ее справа к нему, или слева подводить?

— Слева, — терпеливо отвечала Ольга Игоревна.

— Но как же! Ты путаешь... Ведь жена для мужа правая рука...

— Не волнуйся, Егор. Выпей валерьянки.

Ольга Игоревна достала из сумочки предусмотрительно захваченный флакончик с желтыми таблеточками и сунула ему в рот несколько штук.

— А я и не волнуюсь, — пробормотал он.

Наконец Алена решительно взяла отца под руку и сама подвела к Алеше с нужной стороны.

А по правую руку от него, в первом почетном ряду, опирался на трость старый сторож Никита Степанович. Он стоял на месте, отведенном во время церемонии отцу жениха, и по праву гордился этим.

Новый кожаный очечник для его массивных «телескопов» смастерила сама невеста, и теперь Степаныч поминутно вынимал его из кармана, водружал на нос очки, потом прятал их обратно и снова вынимал.

И в фигуре старого детдомовского сторожа было не меньше достоинства, чем в княгине Алене Андреевне. Оба они составляли колоритную пару — одинаковая горделивая осанка, одинаковая стать... Вот только подаренный Алешей новый костюм Степаныч, к досаде жениха, надеть не пожелал. Заявил, что он идет ему, как корове седло... Но он и в стареньком потертом пиджаке чувствовал себя королем.

Золоченые врата распахнулись, и из алтаря появился отец Олег. Он стал еще толще и даже массивнее, или это новая, шитая золотом ряса превращала его объемные телеса в некое подобие колокола.

Отец Олег откашлялся, прочистил горло и важно оглядел свою паству. Ни разу еще не случалось ему служить при таком стечении народа. Даже на Пасхальный крестный ход собиралось меньше... И отец Олег тоже волновался, опасаясь, что его зычный раскатистый голос вдруг сядет...

И лишь Алена Андреевна хранила величественное спокойствие. Все шло именно так, как, по ее представлениям, и должно было быть. И только не покидало ее легкое сожаление, что самой в молодости не довелось совершить такой обряд... слишком поздно...

В последний момент перед началом церемонии старая княгиня шагнула к застывшим перед аналоем молодым и протянула Алексею сафьяновую коробочку.

— Не откажите в любезности, Алеша, — тихо сказала она. — Пусть Аленушка наденет вам именно это...

На черной бархатной подушечке покоился массивный старинный перстень с крупным сердоликом, на котором был искусно вырезан герб Вяземских.

Алексей хотел было возразить, но, взглянув на застывшее в ожидании тонкое лицо старой княгини, не посмел отказаться.

Алена отметила про себя, что бабуля очень удачно выбрала момент для вручения фамильного перстня, потому что в другой ситуации Алешка непременно нашел бы предлог, чтоб не принять в качестве венчального кольца семейную реликвию.

Она тоже ни капельки не волновалась. Ни присущего всем невестам смятения, ни робкого румянца... Алена привыкла сохранять трезвую ясную голову, и ей, пожалуй, было бы даже обидно, если бы такое важнейшее событие ее жизни вспоминалось потом туманными обрывками.

Отец Олег громко прокашлялся и во всю мощь своих легких наконец затянул благословение, поднося молодым венчальные свечи.

Они тоже были не совсем обычные, хотя и отлиты из церковного воска. Это Катюша-ювелир постаралась, специально ездила за воском в Загорск и отлила его в тонких высоких формах. Свечи получились витыми, украшенными филигранно выколотыми по мягкому воску изречениями из Священного писания, с выпуклыми ликами покровительствующих браку святых Косьмы и Дамиана по бокам.

Все притихли. Разом смолкли шепотки и гомон. Отец Олег поднял крест, и священное таинство началось...

Из распахнутых дверей церкви до стоящих во дворе гостей донеслось:

— Венчается раб Божий Алексей рабе Божией Елене...

Венчается раба Божия Елена...

Григорий Саранцев стиснул зубы, так что на щеках заходили желваки. Он сам не понимал, на кой черт сюда приперся.

Алена хороша, как из сказки... Но что хорошего в том, что он не утерпел и явился увидеть ее в подвенечном наряде?

Григорий даже подойти к ней не смог, а продираться сквозь толпу было ниже его достоинства.

А теперь она уже окончательно чужая жена...

Он повернулся в Димке и сунул ему в руки перевязанный лентой пакет.

— Отдашь ей подарок.

— Ты что, уходишь? — удивился Дима. — Зря... Так любопытно. Очень красивая церемония.

Он не терзался муками ревности. Он смотрел на происходящее как настоящий художник, искренне любуясь Аленой не как женщиной, а как мастерски выполненной картиной.

— Дел много, не могу время терять, — буркнул Григорий.

— Не понимаю, что тут красивого? — фыркнула Ангелина. — Я думала, Димка, что у тебя тонкий вкус... А у Алены просто крыша поехала — венчаться в таком захолустье! Не церковь, а развалюха какая-то!

— С милым рай и в шалаше, — сухо заметила ей Лиля.

— Да у ее милого не шалаш! У него такие хоромы! — вскинула бровки Ангелина. — Но правду говорят, что, чем богаче, тем жаднее. Поскупился на приличный ресторан! Вы знаете, что столы накрывают в каком-то жалком детдоме? Вообще!

Она возмущенно дернула плечиком и подхватила Григория под руку. Он сделал попытку высвободиться, да не тут-то было. Ангелинины цепкие пальчики впились, словно клещи.

— Я с тобой, Гришенька. Идем отсюда. Я уже сыта этим зрелищем!

— Убогие, — пригвоздила их Катя. — Не лопни от зависти, Гелька.

Столы поджидали гостей в самом большом помещении детдома — в спортзале. Девочки украсили его поздними осенними астрами, душистыми дикими хризантемами — «дубками» и надули больше сотни разноцветных воздушных шаров.