Уильям Хортсберг - Сердце ангела. Рассказы

• Название: Сердце ангела. Рассказы
• Автор: Уильям Хортсберг
• Издательство: Синтез
• Жанр: Триллер
• Год: 1993
• ISBN: 5-230-09616-2

Без издательской аннотации.

Нью-Йорк, 1959 год. Частный детектив Гарри Энджел получает от таинственного незнакомца поручение найти знаменитого некогда музыканта по имени Джонни Фаворит. Во время войны Джонни забрали в армию. Вернувшись с фронта, он попал в психиатрическую лечебницу, но недавно пропал оттуда…

Роман послужил основой для культового фильма Алана Паркера.

Содержание:

Уильям Хортсберг. Сердце ангела. Роман.

Рассказы.

Стивен Кинг. Мэнглер.

Стивен Кинг. Ночная смена.

Стивен Кинг. Баллада о гибкой пуле.

Стивен Кинг. Домовой.

Эдвард Бейли. Допрос.

Джей Стрит. Безо всякой боли.

Ричард Деминг. Часы с кукушкой.

Джек Риччи. Требуется убийца.

Джек Риччи. Пробей свой номер.

Эдвард Л. Перри. Осечка.

---

— Боже, нет. Мэгги уехала в Париж больше десяти лет назад. Я не видела ее целую вечность. А как звать вашего брата?

Вся моя шарада лопнула как мыльный пузырь.

— Джек, — сказал я.

— Не помню, чтобы Мэгги хоть раз упоминала какого-нибудь Джека. Впрочем, тогда в ее жизни было множество молодых людей. Мне необходимо задать вам несколько вопросов. — Она потянулась к кожаному блокноту и подставке для карандашей, находящимся на столе. — Чтобы я смогла начертить вашу карту.

— Валяйте. — Я выбил из пачки сигарету и сунул ее в рот.

Миллисент Круземарк помахала перед лицом ладонью, как женщина, дающая ногтям просохнуть.

— Пожалуйста, не надо. У меня аллергия на дым.

— Конечно. — Я спрятал сигарету за ухо.

— Вы родились 2 июня 1920 года, — начала она. — Я уже знаю о вас кое-что только из этого единственного факта.

— Расскажите мне все, что знаете.

Миллисент Круземарк уставилась на меня своим хищным взглядом.

— Я знаю, что вы прирожденный актер, — сказала она. — Играть роли удается вам легко. Вы меняете лица инстинктивно, подобно хамелеону, меняющему цвет. Хотя вы глубоко озабочены тем, чтобы открыть правду, ложь слетает с ваших губ без колебаний.

— Довольно хорошо. Продолжайте.

— Я бы сказала, что зачастую вы оказываетесь жертвой своих сомнений, «как мог я это сделать?» — вот вопрос, который постоянно задаете себе вы. Жестокость дается вам легко, но вы находите непостижимой свою способность причинять боль другим. С одной стороны, вы методичны и настойчивы, но в то же время очень полагаетесь на интуицию. — Она улыбнулась. — Что касается женщин, то вы предпочитаете молодых и темнокожих.

— Пять с плюсом, — похвалил я. — Вы полностью оправдываете свой гонорар. — И в самом деле, аналитик, способный так углубляться в чужие секреты, вполне стоит двадцати пяти долларов в час. Но есть одна проблема: неверный день рождения, она предсказала мою судьбу, исходя из данных Джонни Фейворита. — Вы не подскажете заодно, где мне повстречать молоденьких, темнокожих женщин?

— Я смогу рассказать гораздо больше, как только получу то, что мне нужно. — Белая Колдунья принялась царапать карандашом в своем блокноте. — Не могу гарантировать вам девушку вашей мечты, но могу несколько развить эту тему. Итак, я отмечаю положение звезд на этот месяц, чтобы увидеть, как они повлияют на вашу судьбу. Точнее, не на вашу, а на судьбу юноши, о котором я упомянула. Несомненно, ваши гороскопы сходны.

— Я полностью в вашем распоряжении.

Миллисент Круземарк нахмурилась, изучая свои пометки.

— Данный период чреват большой опасностью. Недавно, не более недели назад, вы увидели смерть. Покойный не был вам хорошо знаком, но все же вы очень обеспокоены его кончиной. В деле присутствует медицинская профессия. Возможно, вы сами вскоре окажетесь в больнице: неблагоприятные аспекты очень сильны. Берегитесь незнакомцев.

Я не сводил глаз с этой странной женщины в черном и чувствовал, как невидимые щупальца обвивают мое сердце. Откуда она так много знала? С пересохшим ртом и слипшимися губами, я спросил:

— Что это за украшение у вас на шее?

— Это? — Рука женщины замерла у шеи, словно птица, отдыхающая в полете. — Обычный пентакль. Приносит удачу.

Пентакль доктора Фаулера не принес ему удачи, но ведь он и не носил его, когда умер. Или же кто-то забрал кольцо после того, как убил старика?

— Мне нужна дополнительная информация, — потребовала Миллисент Круземарк, и ее золотой карандашик завис над бумагой, словно метательный дротик. — Когда и где родилась ваша невеста? Мне нужен точный час и место, чтобы я смогла определить долготу и широту. Кстати, вы не сказали мне, где родились.

Я сымпровизировал кое-какие фальшивые даты и места и наигранным жестом глянул на часы перед тем, как поставить чашку на стол. Мы поднялись одновременно, как на пружинах.

— Спасибо за чай.

Она проводила меня до двери и сказала, что карты будут готовы на следующей неделе. Я пообещал позвонить, и мы пожали друг другу руки с механической учтивостью заводных солдатиков.

Глава двенадцатая

Я вспомнил про сигарету, что положил себе за ухо, уже в лифте и жадно закурил ее, едва вышел на улицу. До встречи с Верноном Хайдом оставалось больше часа. Я неторопливо шел по Седьмой-авеню, пытаясь найти причину того беспричинного страха, охватившего меня в квартире гадалки. Конечно, дело не обошлось без классических трюков типа «берегись незнакомцев». Обычное дерьмо, которое получаешь за свои денежки полной мерой. Она надула меня своим вещим голосом и гипнотическими глазами.

Пятьдесят вторая улица теперь стала довольно заурядной. «Клуб-21» все еще сохранял былую элегантность, на месте же былых джаз-клубов появился целый ряд «стрип»-притонов. С закрытием Оникс-клуба лишь «Птичий остров» поддерживал священное пламя би-бопа на Бродвее. И клуб «Знаменитая дверь» закрылся навсегда. Кабачки «Джимми Райан» и «Хикори Хаус» были последними из пятидесяти «слепых свиней»[10], которых приютила эта улица во времена Сухого закона.

Пройдя последний отрезок пути мимо китайских ресторанов и шлюх в юбках из искусственной кожи я оказался, наконец, в «Хикори Хаусе». Заказав виски, я уселся за столик, из-за которого можно было наблюдать за дверью, и после двух стопок заметил парня с футляром для саксофона в коричневой замшевой куртке и светлой свитере ирландской вязки. Волосы у него были короткие, цвета перца с солью. Я махнул ему рукой, и он подошел.

— Вернон Хайд?

— Это я, — произнес он, криво улыбаясь.

— Пристраивай свой «топор» и присаживайся.

— Ладно. — Он осторожно положил футляр на стол и подставил стул. — Итак, ты писатель. И что за вещи ты пишешь?

— В основном для журналов. Например, биографические зарисовки.

Подошла официантка, и Хайд заказал бутылку «Хайнекена». Хайд от души хлебнул и перешел к делу:

— Итак, ты хочешь написать о бэнде Спайдера Симпсона. Что ж, ты попал в точку. Если бы бетон обладал даром речи, этот тротуар выложил бы тебе историю моей жизни.

— Послушай, я не хочу сбивать тебя с толку. История коснется этого бэнда, но по сути я больше хотел бы услышать о Джонни Фейворите.

Улыбка Хайда превратилась в гримасу.

— О нем? К чему тебе писать об этом сукином сыне?

— Похоже, он не относился к твоим приятелям?

— И вообще, кто сейчас помнит о Джонни Фейворите?

— Редактор «Лука» помнит… А твои воспоминания, кажется, достаточно свежи. Что он из себя представлял?

— Этот тип был подонком. То, что он сделал со Спайдером, подлее трюка Бенедикта Арнольда[11].

— А что он сделал?

— Пойми, Спайдер «открыл» его и вытащил из какого-то жалкого провинциального пивного зала.

— Я знаю об этом.

— Фейворит был многим обязан Спайдеру. Ведь он получал проценты со сбора, а не просто ставку, как остальные музыканты из бэнда, так что у него не было причин жаловаться. И вот он порвал контракт со Спайдером, когда ему оставалось отработать еще четыре года. Из-за этой маленькой подлости мы потеряли несколько выгодных приглашений на гастроли.

Я вытащил записную книжку и автоматический карандаш.

— Он когда-нибудь потом хотел связаться с кем-то из оркестра Спайдера?

— Разве призраки хотят?

— Не понял?

— Этот тип перекинулся, парень. Его угробили на войне.

— А это правда? Я слыхал, что его поместили в больницу на севере штата.

— Возможно, но по-моему, он все-таки умер.

— Мне говорили, что он был суеверным. Ты ничего такого не замечал?

Вернон Хайд снова скривил лицо в улыбке.

— Ага, вечно бегал на какие-то сеансы и отыскивал хрустальные шары. Однажды на гастролях, кажется, это было в штате Цинциннати, мы уговорили гостиничную шлюху, чтобы та притворилась гадалкой. Она выдала Джонни, что он подцепит триппер, так он даже не глянул ни на одну бабенку до конца гастролей.

— Кажется, у него была подруга из высшего общества, которая занималась предсказаниями?

— Ну да, что-то такое было. Я с этой девицей не встречался. В то время мы с Джонни вращались на разных орбитах.

— Оркестр Спайдера Симпсона состоял только из белых, когда с вами пел Фейворит, не так ли?

— Мы все были белыми, ага. Впрочем, целый год на виброфоне играл один кубинец. — Вернон Хайд прикончил свое пиво. — Сам знаешь, даже Дюк Эллингтон в то время не мог позволить себе белого музыканта.

— Верно. — Я черкнул пару слов в записной книжке.

— Другое дело после работы, в тесной компании.

При воспоминании о былых «посиделках» в дымных комнатах улыбка Хайда едва не стала симпатичной.

— Когда в городишко приезжал бэнд Бэйси, мы собирались маленькой группой и устраивали «джем» на всю ночь.