Николя Барро - Однажды вечером в Париже

• Название: Однажды вечером в Париже
• Автор: Николя Барро
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-389-10370-2

Ален Боннар, владелец «Синема парадиз», крохотного кинотеатра в Париже, показывает фильмы для небольшого круга постоянных посетителей. В «Синема парадиз» царит атмосфера старого кинематографа – это зачарованное место, потерявшееся во времени, где сходятся мечты и воспоминания. Каждую среду в кинотеатр приходит милая застенчивая девушка по имени Мелани и всегда садится в семнадцатом ряду. Однажды Ален приглашает ее на ужин и влюбляется в нее без памяти… Через несколько дней жизнь Алена круто меняется, его захватывает сумасшедший водоворот событий, которые случаются только в кино. Все это могло бы стать чудесным подарком судьбы, если бы не бесследное исчезновение Мелани…

Роман печатается впервые на русском языке.

---

– Жаль. – Робер, кажется, был разочарован, но вскоре его прагматизм опять взял свое: – Ну, тогда не отступай! Слышишь меня? Не отступай!

– Робер, я же не идиот! – Я нервно отпилил кусок козьего сыра и пристроил его на куске багета.

– О’кей, о’кей, – поспешил успокоить меня Робер и немного помолчал, как будто что-то обдумывая. Потом он сказал: – Ладно, я все же надеюсь, что она не из этих, знаешь ли, с проблемами. Иметь дело с такими дамами, сам понимаешь, какое удовольствие.

– Не беспокойся, удовольствия я получил очень даже много, – отрезал я. – Вечер был прекрасный, а наша история только начинается и… – Я вдруг вспомнил старика в домашних шлепанцах, который прохрипел нам «Влюбленная парочка!», вспомнил и задорный смех Мелани, который у нее иногда вырывался так непосредственно. Он необычайно нравился мне, даже сам звук ее смеха мне нравился. – Мы много смеялись и говорили – не могли наговориться. Знаешь, все так здорово сходится. Она любит старинные вещи, и я люблю, она и работает в антикварном магазине, там у них старая мебель, и лампы, и фарфоровые фигурки, и еще она любит кошек, а ее любимое кино – «Сирано де Бержерак», подумай, ведь это и один из моих любимых фильмов. Это же просто здорово, а? Или скажешь – нет?

На Робера мои восторги не произвели впечатления.

– Ладно-ладно, – буркнул он и сразу словно отмел прочь все чудесные совпадения, которые я успел обнаружить у нас с Мелани. – Надеюсь, вы не только разговоры разговаривали?

– Нет, честное слово, нет. – Я улыбнулся, вспомнив поцелуи под старым каштаном. – Ах, Робер, ну что тебе сказать… Знаешь, я безумно счастлив. Я чувствую, что все именно так, как должно быть. И просто дождаться не могу, когда снова ее увижу. Это самая волшебная девушка, какую я вообще встречал за всю свою жизнь. И у нее никого нет! Слава богу! Да, ты знаешь, она говорит, Эйфелева башня ужасно забавная! И еще она любит мосты! – Я болтал без удержу, как все влюбленные, которых каждая черточка предмета их обожания приводит в эйфорию. – Особенно мост Александра Третьего, и конечно, потому, что на нем такие великолепные фонари бель-эпок…

«А вы знаете, – вспомнил я слова Мелани, – какая красота, когда ранним вечером идешь по мосту Александра и видишь, как начинают загораться фонари на набережных и огни отражаются в воде, а небо делается лиловато-серым, лавандовым? Я иногда останавливаюсь на мосту, стою под этими старинными фонарями и смотрю на Сену, на город и всякий раз думаю – какое же это чудо!»

– Мелани сказала, что она, проходя по этому мосту, каждый раз ненадолго останавливается. И еще сказала: Париж – это чудо. – Я вздохнул от счастья.

– Эк ты разливаешься! Ну и словеса. Можно подумать, ты превратился в одного из вездесущих парижских гидов. Ален, а ты уверен, что малышка и правда живет на той улице? Давненько я не слыхал подобного открыточно-альбомного вздора. Сто раз проходил по мосту Александра, а вот стоять там столбом, дабы насладиться незабываемым чудом по имени Париж, – никогда не стоял. Во всяком случае, в одиночестве. Мой бог, сколько шума вокруг каких-то старых фонарей!

– Мосты обладают собственным, совершенно особенным волшебством, – сказал я.

Робер засмеялся. Конечно, мои восторги его забавляли. Если Роберу нравилась какая-то девушка, то уж наверняка не из-за ее любви к старым мостам и фонарям бель-эпок.

– Ну хорошо. Все это звучит весьма многообещающе, – подвел он итог игриво-бодрым тоном. – Когда же ваша следующая встреча?

Через пять минут я поссорился с моим лучшим другом.

– Как это у тебя нет номера ее мобильного? – рычал Робер вне себя от ярости. – Боже правый, да можно ли быть таким болваном, дружище! Проводит часы за трепотней о каких-то допотопных фильмах и молью траченных мостах, а потом даже не спрашивает у нее самого главного! Ален, скажи, что я ошибаюсь, ну скажи!

– Нет, ты не ошибаешься, – хмуро признался я. – В тот момент я не считал, что это главное, вот и все. Очень просто.

Я был недоволен собой. В самом деле, почему я не попросил у Мелани номер телефона? Позорная правда: я просто забыл. В тот первый вечер, когда мы шли по улицам Парижа, преисполненные лунатической уверенности, что нас связало друг с другом нечто большее, чем современная техника, конечно, такой прозаический предмет, как телефон, не играл никакой роли. Но разве мог я объяснить это моему практичному другу?

Робер все не унимался:

– Ты встретил женщину своей жизни и даже не попросил ее дать номер телефона! – Он недоверчиво хохотнул. – Да это же ни в одни ворота не лезет. Ален, ты и правда обитаешь где-то на луне. Алло! Третье тысячелетие на дворе, а ты это хотя бы заметил? Или вы с ней будете посылать друг другу письма голубиной почтой?

– Бог мой, ну спрошу в следующий раз. Я же увижусь с ней в среду.

– А если нет? – Робер не ослаблял хватки. – А вдруг она не придет? Что тогда? Послушай-ка, по-моему, это странно – что она не попросила у тебя номер телефона. И не дала свой. Мои студентки всегда спрашивают номер моего мобильника. – Робер хмыкнул не без самодовольства. – Если хочешь знать мое мнение, не очень-то все это похоже на удачное свидание.

– А твоего мнения не спрашивают, – сказал я. – Какое мне дело до твоих студенток? Мы точно договорились, и, даже если в круг твоих представлений это не вписывается, все-таки есть еще люди, способные целую неделю радоваться предстоящей встрече!.. Да просто держать свое слово, раз договорились, а не перезваниваться сто раз на дню и переназначать свидание, потому что подвернулось что-то более важное! – Я заметил, что мне ужасно приятно отчитывать Робера. – Не всегда все разворачивается с молниеносной быстротой, хотя ты со своими студентками, может быть, именно так привык действовать.

– Тут все дело в силе притяжения, – безмятежно ответил Робер. – Ну что ж, всякий волен считать, что он прав. Во всяком случае, желаю тебе сполна насладиться радостным ожиданием. Надеюсь, не придется ждать понапрасну.

Сарказм, явный сарказм слышался в его тоне! Я начал злиться:

– Да с какой стати ты вообще мотаешь мне нервы? То есть что ты хочешь мне доказать? Что я простофиля? Ну, простофиля. Ладно, я должен был спросить номер ее телефона. А я не спросил. Ну и что! В конце концов, Мелани знает, где находится мой кинотеатр. А я знаю, где она живет.

– Ее зовут Мелани?

Я кивнул. Впервые, говоря с Робером, я упомянул ее имя.

– Да. Забавное совпадение, верно?

– А дальше?

Я не на шутку растерялся и молчал. Да и что я мог сказать? Действительно, простофиля. Только теперь я сообразил, что не знаю фамилию Мелани. И это непростительная оплошность. Я попытался подавить вдруг накативший на меня панический страх. Что, если Робер окажется прав?!

– Д-да… – Я замялся.

– Малыш, малыш… Ну, видно, дело твое труба, – вздохнул Робер.

Затем он прочитал мне небольшую лекцию на тему: почему наша жизнь – это не кино, в котором люди находят друг друга, потом теряют, потом через неделю вдруг, совершенно случайно, встречаются у фонтана Треви – потому как оба, синхронно, решили пойти туда в один и тот же день и час, чтобы бросить монетку в фонтан, загадав желание.

– Но я же знаю, где она живет, – упрямо повторил я. И вдруг моему мысленному взору явилась картина: длинный список фамилий возле кнопок домофона, там, у ворот дома на улице Бургонь. – Если по какой-то причине она через неделю не появится, я могу пойти к ее дому, расспросить людей. Но я уверен, она придет. Чувство мне говорит, что она придет. А в этих вещах ты, Робер, ничего не смыслишь.

– Ну-ну. Ладно. Может быть. Будем надеяться, все пойдет по плану. – Он недоверчиво хмыкнул. – А если нет, тебе только и останется стоять столбом на парижских мостах и дожидаться, пока однажды вечером на один из них не придет Мелани. Ты же сказал, она любит мосты…

Мелани оставила в «Синема парадиз» письмо для меня. В тот же день. Это был триумф! Но и некоторое огорчение. Триумф – потому что мой друг попал пальцем в небо. Огорчение – потому что меня не было на месте и я не получил письмо лично из рук в руки. Был бы, так еще раз до отъезда увидел бы Мелани. И уж в этот раз не позабыл бы попросить телефон!

А в действительности Франсуа молча протянул мне белый конверт, когда я в пять часов пришел в кинотеатр. Я удивленно повертел в руках конверт, на котором стояло только мое имя.

– Что это?

– От женщины в красном плаще, – преспокойно сообщил Франсуа и, поправив круглые очки в никелированной оправе, посмотрел на меня как-то особенно внимательно. – Она спросила Алена, потом оставила вот это письмо.

– Спасибо.

Я чуть не бегом бросился в кинозал, где в это время еще никого не было. Торопливо разорвал конверт, с отчаянной мыслью, что сейчас узнаю что-то прекрасное. Но увидел совсем короткое послание. Мигом пробежав темно-синие, написанные от руки строчки, я облегченно вздохнул и тогда уж прочитал не спеша, слово за словом.