Галина Яхонтова - Черная роза Анастасии

• Название: Черная роза Анастасии
• Автор: Галина Яхонтова
• Издательство: Вагриус
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-7027-0259-Х

Иногда сны сбываются… Новая любовь, как спокойная река. Но прошлое тянется черным шлейфом по светлым волнам… Сильные мужские руки помогают Анастасии не сломаться, прогоняют тяжелые сны… Свет новой жизни ждет героев впереди…

---

Капитана звали Валентином. Но почему-то это совпадение имени и места службы не вызвало у Насти неприятных ассоциаций. Было и прошло! А значит — не было, сплыло, как прошлогодний снег.

— Настя, хотите пирожное? Или торт? Или, может быть, поесть? — спросил Валентин-второй.

— А что, у вас тут и торт есть? — поразилась она милицейскому сервису.

— Тут нету. Ну что, хотите?

— Хочу! — выпалила Настасья, уловив дух авантюризма в его вопросе.

— Сейчас будет. — Валентин включил рацию: — Ваня, прием, ты меня слышишь? Это Двадцать второй. Ты меня слышишь?

Что-то щелкнуло и затрещало, как в старые недобрые времена „заглушка“ „Голоса Америки“. Но потом сквозь зуммер прорвался голос:

— Да, Двадцать второй. Слышу вас хорошо.

— Ваня! Нам торт нужен. Можешь помочь?

Секундная пауза, а потом:

— Какой торт: суфле или шоколадный?

— Суфле или шоколадный? — повторил Валентин, предоставляя право выбора Насте.

— Суфле, — ответила она, увлеченная игрой.

— Суфле, — рефреном повторил капитан. — Ваня, мы подъедем через десять минут.

— Есть, — ответила рация и отключилась.

„Козлик“ остановился у ярко освещенного ночного заведения, коих развелось великое множество, и Анастасия прочла на вывеске: „Испанский уголок“.

Из дверей, протискиваясь меж курильщиками и легко отстраняя вышибалу, появился невысокого роста, но коренастый, сразу видно — тренированный парень в сером штатском костюме. Он держал в руках коробку и направился прямо к „уазику”.

— Привет, — сказал он. — Ваш торт-суфле.

— Спасибо, Ваня, — ответил Валентин, — век не забуду и с получки отдам.

— Да ладно, какие там счеты! — улыбнулся Ваня широкой улыбкой. — Я вот для вас еще пару бутылок „Пепси“ захватил, чтобы торт было чем запивать. Извините, в карманы больше не влезло.

— Как у тебя здесь? — Валентин принял дары. — Спокойно?

— Нормально. „Объект“ снова не появился. Наверное, зря мы его тут караулили.

— Начальству виднее.

— Пожалуй… Ну что, я пошел? — Он снова улыбнулся, на этот раз потому, что заметил Настю.

Они ели свежайший, пахнущий миндальными орехами торт. Машину иногда подбрасывало, они хохотали, замечая белые пятна от суфле на щеках и носах друг друга. Совсем как в американских комедиях! Разговаривали о чем-то вовсе необязательном, житейском, но подтолкнувшем Настю признаться в „грехе“ стихописания. Сержант Вася, в свою очередь, тоже отважился на признание, что и он, дескать, знаком с одним поэтом, которого частенько приходится транспортировать до вытрезвителя. За этими интересными беседами их и застало раннее утро. „Маяк“ пропикал шесть раз, но за окнами было совсем темно. В это время года ночи длиннее, и у новых приятелей Насти было много работы. Потому что так повелось, что все самое прекрасное и все самое чудовищное на земле творится в основном в темное время суток.

Ночью убивают, насилуют, грабят, ночью выпадают из окон… И ночью же пишут стихи, укачивают детей, любят… Что ни говори, а человек — ночное существо.

Дежурство заканчивалось.

— Куда вас отвезти? — спросил капитан.

Она слегка замешкалась, а потом все же произнесла:

— Если можно, то, пожалуйста, в Марьину Рощу.

— Отчего ж нельзя?

— Оттого, что далеко…

— Ну, нам сегодня семь верст не крюк. Правда, Василий?

— Так точно!

Мимо Ямской слободы, Бутырок, Хуторских слободок, мимо, в „Гиляровском“ прошлом, преступно-полицейского сердца Москвы они ехали в Марьину Рощу, где когда-то обитала Верка-модистка, несчастная героиня говорухинского телесериала, как и Настя, любившая „черную кошку“…

Москва просыпалась. Навстречу уже попадались полупустые троллейбусы, с отвратительным воем проносясь на большой скорости.

Вот „УАЗ“ свернул на знакомый путь: тут год тому проезжали под сиреной пожарные машины, и остановился у подъезда.

— Спасибо, ребята.

— Не за что. Звоните в случае необходимости. — Валентин протянул ей визитную карточку. Оказывается, и у стражей порядка они тоже вошли в моду.

— Я думаю, увидимся. — Она взяла карточку. — Ну, мне пора.

— И нам тоже. Меня дома дочка заждалась. Я ее, знаете ли, один воспитываю… Жена, ну, дело житейское, нашла себе другого, поспокойнее. И денег больше зарабатывает. — Капитан грустно улыбнулся.

— Так что же она, одна? Всю ночь? — удивилась Настя.

— Почему одна? Она с моей мамой, то есть с бабушкой своей, но скоро, наверное, придется оставлять одну: бабушка болеет очень, а Машенька большая уже — ей пять исполнилось на той неделе.

Настя заметила, с какой нежностью, совсем не свойственной людям его профессии, он говорит о малышке. Она открыла сумку, чтобы спрятать визитку… и увидела чудесного белого медвежонка в клетчатой жилеточке с бархатными пуговками. Она успела совсем забыть о нем!

— Валентин, можно, я сделаю подарок вашей девочке? Ей понравится! — Она сунула медвежонка в руки строгому капитану.

— Благодарю, Настя. Маша как раз мечтала о такой игрушке. — Он был растроган почти до сентиментальных ноток в голосе.

По привычке Анастасия подняла взор на окна последнего этажа. Что за чертовщина? В квартире кто-то был. Свет включен и на кухне, и в комнате.

— Там… Там, наверное, грабители…

— Маловероятно, — возразил Валентин, — грабители в такое время не работают. Это для них мертвый час. — А потом обратился к сержанту: — Вася, пойди, посмотри, чтоб никаких сомнений.

Они поднялись по особенно ненавистной Насте лестнице. На площадке Вася взял у нее из рук ключи.

— Я сам. — Сейчас он был похож на шестилетнего мальчика, мечтающего самоутвердиться.

Но едва сержант вставил ключ в замок, как дверь распахнулась и Настя увидела на пороге Евгения.

— Настенька, ну, слава Богу, жива. А я „вычислил“, что если ты куда-нибудь и забредешь, то только сюда…

Она не выдержала и бросилась ему на шею, потому что поняла, как соскучилась по этим глазам, по этому единственному любимому лицу.

Она заплакала.

Евгений наконец заметил ее спутника в милицейской форме.

— Вы… арестовали мою жену? Она что-нибудь натворила?

Вася засмеялся в ответ. Невольно его смех подхватил и Евгений. И Настя тоже не могла сдержать смех сквозь слезы.

На виске у мужа она заметила седые волоски. Вчера их не было…

А спустя несколько дней они сидели рядом в самолете, который летел туда, где теперь лето. Евгений надеялся, что там Анастасия окончательно отогреется на берегу, виденном во сне.

Их ждали в государстве Катар, на маленьком полуострове в Персидском заливе. Он крошечный, размером в половину Московской области, этот Катар. И столица — город, в который они направлялись, называется странно: Доха. По этому поводу Евгений иронизировал:

— Знаешь, я когда-то слышал стишок про доху.

Себя от холода страхуя,
Купил доху я на меху я,
Но с той дохой дал маху я —
Доха не греет ни…

Ну, в общем, абсолютно не греет.

Настя подумала, что Авдей Петропавлов прочел бы без купюр.

Смешной и несчастный Авдей, как он ругал деньги, предавал их анафеме и провозглашал источником всех зол на свете. А на самом-то деле, деньги — только средство, если не делать их единственной целью жизни. Вот и сейчас они летят в этом самолете не только потому, что так им захотелось, но и потому, что они это смогли…

Стюардесса принесла баночки вездесущей „Кока-колы“ и джин с тоником. Впервые в жизни Настя с удивлением распознала в воспетом почти всеми западными прозаиками „буржуазном“ тонике простую газировку — на вкус точно такую же, как та, что пару лет тому продавалась на всех московских углах по копейке за стакан.

Но с джином газировка пьется просто замечательно!

— Настюша, прямо из аэропорта поедем в отель „Оазис“. Возьмем такси — и в „нумера“? Да?

— Нет!

— Ты обещала мне никогда не отвечать „нет“, не подумав. — Он опять демонстрировал замечательную улыбку Чеширского кота.

— Нет, мы поедем к морю…

Он молчал, и Настя приняла это молчание за знак согласия…

Вот оно, море, под крыльями, под шасси, под облаками, сквозь которые самолет спускался с небес.

Лазурное, ультрамариновое, голубое, бирюзовое, оно занимало все земное пространство, видимое из окна.

— Море того же оттенка, что и твоя блузка.

— Какая? — Она посмотрела на свой кремовый льняной костюмчик, пугаясь, что Пирожников внезапно подхватил вирус дальтонизма.

— Как та блузка, в которой я тебя увидел впервые.

Они сели в белоснежное такси, ведомое арабом в столь же белоснежных одеждах.

Пальмы, цветы, фонтаны… Экзотический город-оазис среди Аравийской пустыни.

Первое, что бросилось в глаза, это отсутствие женщин. По улицам ходили только мужчины. А кроме них — бесформенные мешки, укутанные тканью до самых глаз.