Сергей Званцев - Омоложение доктора Линевича

• Название: Омоложение доктора Линевича
• Автор: Сергей Званцев
• Издательство: Советский писатель
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1974

Ростовский писатель, драматург, прозаик и юморист, Сергей Званцев (1893–1973) известен своими рассказами о старом Таганроге, о чеховских современниках. Вниманию читателей предлагается сатирическая повесть «Омоложение доктора Линевича».

---

Я встал, пытаясь отогнать мысли о старом чудаке. В этот момент дверь бесшумно открылась (я обязал завхоза строго следить за тем, чтобы дверь не скрипела: крип дверей всегда раздражает человека, тем более немолодого). На пороге стоял какой-то нескладный молодой человек с огненно-рыжей шевелюрой. Он глядел на меня в упор и, как мне показалось, недружелюбно.

«Наверное, какой-нибудь неуспевающий студент четвертого… нет, второго или даже первого курса, — подумал я, — пришел просить о переэкзаменовке, вот и злится».

— Заходите, товарищ, — сказал я, заставляя себя быть приветливым. — Что у вас? Схватил двойку, парень, а?

Я сделал шаг к посетителю, тем временем прикрывшему за собой дверь, и поднял руку, чтобы дружески похлопать юношу по плечу, но он как-то странно улыбнулся и, боюсь, подмигнул мне. Моя рука повисла в воздухе, потом бессильно опустилась, так и не тронув его плечо. Я вдруг не то увидел, не то почувствовал в фигуре, манере себя держать и в этом упрямом изгибе губ что-то донельзя знакомое. В то же время я готов был поклясться, что никогда не видел этого студента. Да и как я ног запомнить всех студентов! А может быть, он уже приходил ко мне? Или я встречался с ним в коридоре института и его немного странная внешность, эти рыжие волосы и худое лицо аскета запомнились мне бессознательно?

Я с удивлением смотрел на молодого человека, который пришел к профессору, к тому же — и ректору, и вот, — стоит и молчит. Но молчит не от растерянности, не от смущения и благоговения перед ученым, что было бы вполне понятно и извинительно, а молчит как-то вызывающе, с дерзкой улыбкой, подбоченясь.

— Что, учитель, не узнаете? — заговорил он наконец, и я задрожал от испуга: голос Линевича! Да, в этом не было сомнения.

А посетитель как бы наслаждался моим явным смущением, вернее — испугом. Я почувствовал дрожь в коленях и опустился — рухнул в кресло. Уже снизу вверх я смотрел на своего безжалостного врага. Да-да! Я чувствовал в нем именно врага, а такое ощущение никогда не обманывает человека.

— Вот он я, ваш бывший ассистент Петр Эдуардович Линевич, пенсионер по возрасту! — отчеканил посетитель и неумело захохотал, видимо стараясь подражать смеху Мефистофеля в опере. Во всяком случае, я воспринял эти «ха-ха-ха» как удар по моим несчастным нервам.

Кто-то из нас двоих был сумасшедший — это-то ясно. Может быть, оба? Какой-то дешевый трюк со стороны обиженного мною человека, или, вернее, считающего себя обиженным. Загримировался? Нет! Старик не может на расстоянии двух-трех шагов выглядеть и в гриме юношей двадцати лет. Тогда — нанятый для сеанса мщения артист? Нет! Этот голос, бесспорно, принадлежит старику Линевичу, а на свете нет двух людей с одинаковыми голосами. Студент вдруг приблизился ко мне, наклонился и зашептал над моей головой:

— И все-таки, если хотите, я введу вас в курс своего метода. Вы видите, он действует без промаха! Но я продолжаю нуждаться в таком помощнике, как вы, с вашими знаниями и с вашими связями…

Вероятно, я на минуту-другую потерял сознание. Когда я пришел в себя, вокруг меня суетились Котов и другие врачи пашей клиники. Я огляделся и спросил голосом, который даже мне показался совсем слабым:

— А где этот… омоложенный?

Я заметил, что врачи переглянулись между собой, и Котов встревоженно сказал:

— Здесь нет никого чужого, Николай Иванович, не бойтесь. Лежите спокойно!

Показание доцента Котова

Я и ординатор Валуева Анна Сергеевна шли по коридору второго этажа института и, поравнявшись с дверью кабинета профессора, услышали глухой удар, как будто человек упал на пол. Одновременно или почти одновременно до нас донесся слабый стук захлопнувшейся двери: видимо, кто-то вышел из кабинета через секретариат, расположенный за углом коридора. Но тогда мы Этот стук двери зарегистрировали в своем сознании чисто механически. Мы вбежали в кабинет и увидели Николая Ивановича распростертым на ковре с безжизненно остановившимися глазами. «Инсульт!» — подумал я и, опустившись на колено, положил ладонь на грудь профессора. Я услышал слабое биение сердца. В открытые двери заглянул еще народ, и мы перетащили бесчувственного Николая Ивановича на диван. В общем, довольно скоро нам удалось привести его в себя, и он еле слышным Голосом рассказал, что его посетил кто-то донельзя похожий на недавно уволившегося ассистента Линевича, но только лет на сорок моложе. Я попытался возразить, уж эта разница в возрасте делает невероятным большое сходство, Николай Иванович настаивал, стал раздражаться, что в его состоянии было опасно, и все посылал меня поехать к Линевичу на квартиру и там убедиться, что он и в самом деле омолодился. Предоставив учителя заботам врачей клиники, я поехал. Бред Николая Ивановича в его же интересах надо было разрушить!

Я знал, где жил Линевич: мне пришлось несколько раз посещать его, когда он болел. Надо прямо сказать: безрадостная у него была обстановка! Маленькая комната с окном на пустырь — откуда он только взялся в большом городе? Перенаселенная квартира. Довольно долго я и на этот раз добирался к дому в Сиротском переулке, где он жил. Уже за парадной дверью я услышал громкий говор, вернее, перебранку. Выделялся пискливый женский голос, выкрикивавший одно и то же слово «аферист». Кто-то мне открыл дверь, и я оказался в темном коридоре.

Шесть или семь жильцов и жилиц, преимущественно пенсионного возраста, построившись полукругом — так, как обычно строится хор в опере, — выкрикивали какие-то немузыкальные фразы бранного звучания в лицо растерянно стоящему в дверях молодому человеку с ярко-рыжими волосами. Мне почему-то тотчас пришел на ум рассказ Конан-Дойля «Союз рыжих». Да, человек с такой шевелюрой мог бы, конечно, украсить это странное сообщество. Но сейчас ему было явно не до того. Он переводил взор с одной соседки на другую, беспомощно моргая рыжими ресницами. Слышались выкрики:

— Куда девал старика, говори!

— Откуда ты взялся?

Всех перекрикивал пискливый голос приземистой, тучной крашеной блондинки:

— А может, он его убил?! Милицию позовите!

Я стоял у стены, от души дивясь наружности осажденного юноши. У него и в самом деле, при всей разнице в возрасте, было удивительное сходство со стариком Линевичем!

Взволнованные дамы не обратили на меня никакого внимания. Я уже было решился пробраться к комнате атакованного молодого человека и вступить с ним в непосредственное общение, но тут в коридоре появилось новое действующее лицо: участковый уполномоченный милиции. Это был немолодой человек с внимательными глазами и тяжелой походкой.

— Что здесь происходит? — негромко спросил он, и тотчас шум и выкрики затихли.

Крашеная блондинка, кокетливо сложив губы в бантик, пропела:

— А вот и Степан Демьянович. Как это было некультурно с нашей стороны вызывать его по своим домашним делам. Он так занят!

Участковый и бровью в ее сторону не повел. Внимание его было занято рыжим молодым человеком, по-прежнему стоявшим в дверях и сейчас, при виде человека в милицейской форме, отступившим внутрь комнаты. Однако милиционер шагнул и придержал дверь, уже готовую закрыться.

— Предъявите документы, гражданин, — сказал он недобрым голосом.

Из тихих и сдержанных реплик, которыми стали с приходом участкового обмениваться жильцы, я понял, что доктор Линевич исчез. Ага! Но куда он мог деться? У него не было ни знакомств, ни наклонности бесцельно ходить по улицам. Может быть, вышел в магазин и упал, скошенный сердечным тромбом? Частый конец пожилых людей!

— Значит, паспорта у вас нет? — сухо отметил участковый. — Может быть, какой-нибудь другой документ? Студенческое удостоверение?

Все замолчали, с любопытством наблюдая странную сцену. Молодой человек поник рыжей головой.

— Нет у меня документов, — тихо произнес он и почему-то добавил: — И не может быть!

Последние слова не произвели на участкового ни малейшего впечатления.

— Значит, нет, — повторил он, не повышая голоса, и так же ровно спросил: — А где хозяин комнаты, врач Линевич?

Молодой человек молчал, явно смутившись. Краской залилось его юношеское веснушчатое лицо. Представитель милиции слегка ухмыльнулся:

— Не знаете? А как же вы сюда, в его комнату, попали? Он вас сам пустил?

Последнее прозвучало явно иронически, но молодой человек простодушно ответил:

— Да! Именно он и пустил.

— А потом? — терпеливо вел допрос участковый. — Потом куда он делся? Ушел, что ли?

— Нет, не ушел, — на этот раз твердо ответил молодой человек. Видно было, что терпение у него на исходе и что он уже готов на все, лишь бы избавиться от глазеющих соседей и от навязчивого любопытства участкового.

— Не ушел? Значит, он здесь?

Кругом подхалимски захихикали. Юноша сверкнул глазами и громко сказал: