Олег Черенин - Очерки агентурной борьбы: Кёнигсберг, Данциг, Берлин, Варшава, Париж. 1920–1930-е годы

• Название: Очерки агентурной борьбы: Кёнигсберг, Данциг, Берлин, Варшава, Париж. 1920–1930-е годы
• Автор: Олег Черенин
• Жанр: Военное
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-903400-36-2

На основании профессиональных биографий малоизвестных сотрудников польской и германской разведок в книге делается попытка связного изложения отдельных эпизодов их агентурного противоборства в 1920–1930-е годы. Впервые русскоязычный читатель ознакомится с ходом и последствиями крупнейших операций германских, польских и советских спецслужб в Кëнигсберге, Данциге, Берлине, Гааге, станет свидетелем драматических судеб таких «асов разведки», как майор Ян Жихонь, капитан 2-го ранга Рихард Протце, капитан Незбжицкий, погрузится в таинственную и жестокую атмосферу международного шпионажа довоенной Европы. Особый интерес для российского читателя будет представлять история противоборства польской и советской разведок, связанная с такими именами, как генерал Жимерский (Роль), подполковник Лепяж, майор Демковский, Тадеуш Кобылянский и многих других.

---

Параллельно шло наращивание «силовой составляющей» в виде различного рода нацистских военизированных формирований. Если ко времени прибытия в город нового руководителя НСДАП число членов штурмовых и охранных отрядов едва достигало ста человек, то к весне 1933 года их уже было более четырех тысяч. Тогда же они были включены во вновь сформированные 36-й полк (штандарт) СС и 6-ю бригаду СА. Полком командовал в будущем оберфюрер СС Александер Райнер, а командиром последней был назначен бригадефюрер СА Макс Линсмайер, уволенный несколько позже в связи с громким шпионским скандалом.

Зимой 1933 года в Данциге был создан XXVI округ СС (Абшнитт), объединивший все структуры СС и замыкавшийся на региональный Оберабшнитт «Норд-Ост» в Кёнигсберге.

Увеличение численности членов СС к следующему году привело к формированию еще одного — 71-го — полка (СС-Штандарт), в который были включены все специализированные службы: моторизованные, кавалеристские, связи и т. д. Его командиром был назначен оберштурмфюрер СС Франц Банах[56].

Процесс «фашизации» действующего административного аппарата Вольного города также шел по нарастающей. После майских выборов 1933 года президентом Сената был избран Герман Раушнинг. По своим политическим воззрениям он не принадлежал к нацистам, но был вынужден приспосабливаться к быстро меняющейся обстановке. Используя свой пост, Раушнинг как мог противился принятию Сенатом города нацистского антиеврейского законодательства, и нужно сказать, что до 1937 года это ему вполне удавалось.

Но к 1935 году должность президента Сената уже потеряла свое значение, так как фактическая власть уже полностью перешла к гауляйтеру Форстеру и его заместителю Артуру Грейзеру, в иерархии СС носивших чины, соответственно, группенфюрера и бригадефюрера СС. К 1934 году они оба входили в высшую «номенклатуру» СС на правах членов штаба рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера.

Местная полиция, целиком состоявшая из этнических немцев, подчинялась полицайпрезиденту Данцига Гельмуту Фробессу, который, наряду с Форстером и Грейзером, являлся одним из ключевых деятелей по насаждению нацистами «нового порядка». Под его руководством в 1933 году находилось 1206 чинов охранной полиции (шутцполицай) и около 200 чиновников, работавших в подразделениях криминальной полиции (криминальполицай). В случае необходимости численность охранной полиции могла быть увеличена за счет так называемой «Хильфсполицай» — добровольной внештатной службы полицейского резерва. Начальником шупо Данцига в описываемый период был полковник полиции Вилли Бетке[57].

В состав криминального отдела полицайпрезидиума входило отделение политической полиции (1А), решавшее задачи борьбы с оппозиционными партиями и другими общественными образованиями антинацистской направленности, включая польские. Неофициально, но весьма активно этот отдел занимался разведывательной и контрразведывательной деятельностью. В 1934 году из Берлина «на усиление» данцигской криминальной полиции было направлено десять чинов гестапо во главе с Куртом Гретцнером, который под руководством Фробесса и взял на себя выполнение самой «грязной работы».

Кроме полицейских служб, в Данциге с 1923 года действовало отделение Абверштелле «Остпройссен» (позже «Кёнигсберг»), а с 1937 года местное представительство «внешней» (разведка) Службы безопасности (СД) нацистской партии[58].

Механизмы насаждения «нового порядка» в Данциге принципиально ничем не отличались от других городов Германии. Его единственной отличительной особенностью являлось то, что борьба с внутренней германской оппозицией проходила параллельно с нейтрализацией польского влияния, обеспеченного «исключительными» правами Польши в Вольном городе, предусмотренными Версальским мирным договором.

К зиме 1937 года в кадровом составе данцигского округа СС произошли изменения, заключавшиеся в ротации сотрудников и назначении на руководящие должности новых лиц. Начальником Абшнитта был назначен бригадефюрер СС Бертольд Маак, а его заместителем — штандартенфюрер СС Вильгельм Хут, одновременно исполнявший обязанности вице-президента Сената.

Кроме двух полков СС и бригады СА, начальнику штаба подчинялись отдельные роты (штурмы) СС (именная «Пауль Фрессонке», телефонно-телеграфная, саперная), два кавалерийских эскадрона. Командиром 36-го полка СС был назначен оберштурмбанфюрер СС Манфред Кëрних, а 71-го — штурмбанфюрер СС Макс Паули.

Во второй половине следующего, 1938 года вместо Маака начальником Абшнитта был назначен бригадефюрер СС Йоханнес Шеффер, до этого служивший командиром 18-го полка СС в Кёнигсберге. А командиром 36-го полка СС был назначен прибывший из Германии оберштурмфюрер СС Курт Эйман[59].

В силу политических соображений до 1939 года нацисты не афишировали подготовительную работу по формированию регулярных частей Вермахта. «Отмашка» была дана лишь весной 1939 года, когда прибывший из Германии генерал Фридрих Эберхард на территории Данцига приступил к формированию пехотной бригады в составе двух полков (243-й, 244-й пехотные), закамуфлированной под условным наименованием «Ландесполицай». По мобилизационным планам Вермахта эта бригада должна была действовать в составе 3-й армии под командованием генерала фон Кюхлера[60].

Но главные объекты разведывательного «мониторинга» Жихоня располагались все же не в Данциге. Основное внимание польской разведки было обращено на части и соединения Вермахта, дислоцированные на территории Восточной Пруссии и Северной Померании как будущих театров военных действий.

В соответствии с Версальскими договоренностями, Восточная Пруссия была отделена от основной части Германии Польским Поморьем, имеющим выход к Балтийскому морю на участке в 172 километра. С востока она граничила с Литвой на протяжении 245 километров сухопутной и водной границы. А с запада и юго-запада протяженность польско-германского участка границы достигала 607 километров, из 1912 километров общей польско-германской границы.

В пределах Восточной Пруссии проживало более двух с половиной миллионов человек, из которых более 80 % были немцами, а остальные принадлежали к этническим полякам и литовцам, причем подавляющее их большинство было в значительной мере германизировано.

Кроме быдгощской экспозитуры и плацувок, замыкавшихся в своей работе на реферат «Запад», активную специальную деятельность на территории Данцига и Восточной Пруссии проводила специализированная Экспозитура № 2, расположенная в Варшаве. Отличие этого формирования от других подобных ей по названию структур заключалось в том, что она, строго говоря, не относилась к территориальным аппаратам разведки, а являлась головным органом, планировавшим и осуществлявшим диверсионно-повстанческую деятельность в масштабах всего 2-го отдела Главного штаба Войска Польского.

Эта экспозитура, кроме проведения широкомасштабной работы по инспирированию национально-сепаратистского движения в СССР в рамках операции «Прометей», в Германии занималась организацией конспиративных ячеек, призванных, в случае начала войны, развернуть активную диверсионную деятельность в тылу противника.

Сложная история взаимоотношений поляков и немцев на протяжении нескольких столетий привела к тому, что население приграничных областей отличалось крайне неоднородным этническим составом. Из примерно 2,5 миллиона человек, проживавших в Восточной Пруссии, около полумиллиона владели польским языком, около десяти тысяч идентифицировали себя как поляки. В силу различий, обусловленных конфессиональной принадлежностью, укладом жизни, диалектами польского языка и т. д., поляки — жители Восточной Пруссии — делились на две неоднородные по численности группы: «вармяков» и «мазуров». Первые, будучи католиками, не так сильно подверглись германизации, как мазуры, являвшиеся в большей части протестантами.

Практики польской разведки для решения своих задач делали ставку на вармяков, справедливо полагая, что принадлежность к католицизму будет служить одним из прочных мотивов возможного сотрудничества. Сотрудники Экспозитуры № 2, работавшие по Восточной Пруссии, в начале своей деятельности ориентировались на остатки польских общественных организаций, таких как «Союз поляков Вармии», «Объединение поляков в Штуме», «Союз молодежи Вармии» и др[61].

Несколько позже при непосредственной финансовой и организационной помощи Экспозитуры № 2 было создано «Объединение уроженцев Вармии, Мазур, Земли Мальборкской», призванное быть своеобразным мостом между поляками, проживавшими по обе стороны границы. Польская разведка использовала активистов этих организаций, из которых и подбирались кадры будущих руководителей разведывательно-диверсионных ячеек. Работа с этой категорией поляков — граждан Германии — на первом этапе заключалась в вовлечении их в общественную работу путем организации различного рода кружков и обществ «по интересам». Но по причине организационной слабости этого объединения польская разведка сделала ставку на другие, более дееспособные организации, такие как «Союз обороны восточных границ» и «Союз поляков», в состав которых входило множество бывших польских подпольщиков. Из этой категории граждан подбирались будущие руководители подпольных диверсионных ячеек, призванных в случае начала войны организовать зафронтовую специальную деятельность.