Чарльз Хьюмана - Инь-Ян. Китайское искусство любви

• Название: Инь-Ян. Китайское искусство любви
• Автор: Чарльз Хьюмана
• Издательство: Крон-Пресс
• Жанр: История
• Год: 2000
• ISBN: 5-232-01245-2

Впервые представлены сопровождаемые впечатляющим и незаурядным научным анализом переводы «запретных книг», в подробностях рассказа об искусстве любви соперничающих с Кама-сутрой. Повествование ведется с поэтичностью и простотой, присущими более утонченной цивилизации, столь притягательной своим тайным очарованием, которого мы вправе ожидать от создателей всемирно известных шедевров искусства.

Вряд ли кто-либо из интересующихся любовными отношениями между мужчиной и женщиной сможет пренебречь этой книгой.

---

Все же, несмотря на чувствительность к определенным физическим особенностям западной женщины и деликатность, которую китаец во многих случаях проявлял к своим соотечественницам, Господин Ян и прочие любовники — драконы прошлого вели себя в спальне, как представляется, с такой прямотой, которую можно расценить лишь как эгоизм. В сексуальных пособиях и «подушечных книгах», придворных и простонародных сочинениях во все века Гармония между Инь и Ян, связанные с ней приемы и обычаи изображаются как действия, допускавшие и освящавшие господство мужчины над своей партнершей.

Это в наибольшей степени проявляется в относительном недостатке описаний любовной игры. Упор делался на скорейшем штурме и занятии Яшмового Павильона. Отождествление секса со сражениями, мужского члена — с «оружием», «копьем» или «дубинкой», установка на «тысячу толчков, быстро следующих один за другим» — все эти и другие особенности традиционного китайского «искусства любви» заставляют полагать, что социальные роли партнеров попросту воспроизводились во время занятий любовью, а женщина воспринимала «нападение на Яшмовый Павильон» как еще один знак ее неизменной униженности.

Стихотворение из «Книги Песен» гласит:

Коль сыновья народятся, то спать
Пусть их с почетом кладут на кровать,
Каждого в пышный оденут наряд,
Яшмовый жезл как игрушку дарят.
Громок их плач… Заблестит наконец
Их наконечников яркий багрец —
Примут уделы и царский дворец.

Если ж тебе народят дочерей,
Спать на земле уложи их скорей,
Пусть их в пеленки закутает мать,
В руки им дай черепицу играть,
Зла и добра им вершить не дано,
Пищу варить им да квасить вино,
Мать и отца не заставить страдать[71].

Столь же велики были, думается, различия и в спальне. Мужчина предполагал, что восполняет постоянную утрату семени тем, что впитывает женскую сущность Инь — секрецию, которую, как считалось, источает первичная жизненная сила Великой Матери, или Земли-Матки. При том количестве существенных соображений и верований, сопряженных с половым сношением, неудивительно, что романтические и эстетические чувства должны были считаться гораздо менее важными.

Если попытаться подытожить те черты сексуального поведения, которые были наиболее характерны для китайца, на первое место следует поставить отождествление полового акта с высшим строем великих космических сил. В момент оргазма мужчина и женщина вливались во всеобщий Космос и достигали кратковременного соединения с великой общностью природы и бытия. Это, в свою очередь, стимулировало увлеченность физическими свойствами половых органов и выделявшимися из них секретами, поскольку существовала необходимость понять, освоить и оценить их в космических терминах. На этой почве выросла богатая традиция сексуальных пособий и «подушечных книг» вместе с замечательным разнообразием афродизиаков, приспособлений и упражнений, а также эротическая литература, которая неминуемо кажется одной большой хвалебной песнью размерам и мощи Нефритового Стебля, радостям и гостеприимству Павильона Удовольствий.

Тем не менее зафиксированная китайскими учеными и писателями история сексуальных обычаев содержит лишь те аспекты, которые соответствуют традиционным представлениям о многозначительности и достоинстве, а более заурядные и менее красочные настроения и моменты любви не заслуживали, очевидно, внимания потомков. Разумеется, в эротических романах сугубо романтическим и более человеческим чувствам любовников Инь и Ян вряд ли позволяли портить жадный аппетит читателя, предвкушающего смакование более крутых поворотов повествования.

Позвольте поэтому завершить рассказ о сексе в Китае на высокой романтической ноте, а именно — поэмой Г. Картера Стента «Обмахивание могилы» (1871). В основе ее сюжета — похороны, а строчки ее можно вообразить своего рода венком из добрых и простых чувств, возложенным на могилы Господина Ян и Госпожи Инь, навечно упокоившихся друг с другом в Бамбуковой Роще.

Весна царила в воздухе, объятом
Сладчайшим и целебным ароматом.
Цвели, обнявшись, персики со сливами,
Как женихи с невестами счастливыми.
Жасмина пена, ивы трепетанье
Прекрасны были в солнечном сиянье.

Однажды мистер Ван в начале мая
Прогуливался садом, размышляя
О пробудившихся деревьях и цветах,
Вдаль с ветром уносясь в своих мечтах,
Встречал в саду он близких и друзей,
Что к предкам шли с поклажею своей,
И каждый путник нужный нес предмет
Для тех, кто уж покинул этот свет[72].

Так Ван гулял, покуда не набрел
На скромный холм, где пышный мох расцвел..
И возле одинокой той могилы
Такая дума Вана посетила:
«Что жизни суета? — Все труд напрасный!
О одиночество, одно лишь ты прекрасно!»

Но вдруг услышал он печальные рыданья,
И вздохи, и глухие причитанья.
Хотел он удалиться быстро прочь,
Но передумал и решил помочь.
Пробрался потихоньку Ван поближе
И вдруг воскликнул: «Боже, что я вижу!»
Молоденькая дама близ могилы
Стояла на коленях в позе милой.

Две «золотые лилии» прелестных
И траур на красотке неизвестной,
А веер быстро вьется над могилой, —
Такая странность Вана удивила.
К чему старается с усердием рабыни
Над холмиком прекрасная богиня?

Ван тихо кашлянул и голову склонил,
Такой вопрос он к даме обратил:
«О, госпожа! Мне это очень странно,
К чему Вы машете над мертвым беспрестанно?»
С испугом вскинула на Вана дама взгляд,
Лишь на минуту прекратив чудной обряд.

Поклоном низким Вану отвечала
И над могилой снова замахала.
Но внешность Вана ей была приятна,
Он был одет красиво и опрятно.
И сердце милой женщины смягчилось,
Учтиво к незнакомцу обратилась:
«Мой господин, пока Вы не уйдете,
Послушайте меня — вы все поймете».

Мой муж, увы, покинул этот свет,
Но перед смертью взял с меня обет —
Я обвенчаться не могу ни с кем,
Пока земля ни высохнет совсем
На одинокой мужниной могиле —
Недавно мы его похоронили.

И каждый день рыдаю здесь одна,
Ведь клятве, данной мужу, я верна.
Но я так одинока. Может быть,
Смогу я веером могилу осушить.
«О, госпожа! — ответил Ван.
— И у меня есть веер!
Я вам помочь решительно намерен.
Покойных уважать — наш долг святой,
Хоть мы не властны над своей судьбой».

Ван в магии немного понимал
И шутку простенькую с веером сыграл.
Минуты не прошло, как холм иссох —
У дамы вырвался восторга робкий вздох.
И молвил Ван: «Исполнена причуда
Супруга Вашего, уйдем теперь отсюда!»
Деревья вешние над кладбищем склонились,
Вдвоем они с могилы удалились.

Примечания

1

Согласно принципам даосской биоэнергетики, два главных канала, соединяющих энергетические центры человеческого организма, проходят соответственно сзади и спереди тела по центру.

2

«Пять внутренностей», или «Пять внутренних органов», — это сердце, печень, селезенка, легкие и почки. Их взаимодействие является, согласно традиционной китайской медицине, основой жизнедеятельности организма.

3

Полный комментированный перевод трактата, названного по имени его создателя «Дун Сюань-цзы» («Учитель Проникший-в-Таинственную-Тьму») выполнен А. Кобзевым. См. Китайский эрос. М., 1993, с. 186–201.

4

Весьма вольная трактовка оригинала. В более точном переводе И. Соколовой этот фрагмент выглядит так: «Из мириад вещей, рожденных небом, самое ценное — человек. Из того, что возвышает человека, ничто не может сравниться с чувствами, проявляемыми в спальных покоях. Подражать Небу, сообразовываться с землей; следовать инь, подчиняться ян — прозревающий эти принципы пестует свою природу и удлиняет свой век, пренебрегающий этими истинами ранит дух и безвременно гибнет» См.: Роль традиций в истории и культуре Китая. М., 1972, с. 133.

5

Согласно китайской традиционной топологии, слева располагается восток, а справа — запад.

6

Одно из основных произведений конфуцианского канона, входящее в состав «Пятикнижия». В «Ли-цзи» излагаются взгляды Конфуция и его учеников на обряды, церемонии, мораль и прочие жизненные правила.