Брайан МакГриви - Хемлок Гроув [любительский перевод]

• Название: Хемлок Гроув [любительский перевод]
• Автор: Брайан МакГриви
• Жанр: Ужасы и Мистика

В Хемлок Гроув семейство Годфри является почти градообразующим, молодой его представитель – Роман – избалованный и привлекательный молодой человек со странными и порой пугающими наклонностями. Питер Руманчек – молодой цыган, недавно приехавший в этот городок и сразу ставший объектом слухов. Внезапно город сотрясает трагедия – найден труп, точнее его часть, молодой девушки, изодранной неизвестным зверем. И Питер, и Роман жаждут найти убийцу и объединяются для расследования. Вскоре этот союз перерастает в странную дружбу, и молодые люди узнают, что город, в котором они живут, не так прост, как кажется.

В 2012 году по книге был снят одноименный сериал.

---

– Это как пристегиваться ремнем безопасности, – объяснил он. – Никогда не знаешь, когда пригодится.

Или его заявление, что ее прибытие к их дверям было предвещено сажей на фитиле свечи, или сложная пентаграмма, которую Питер вырезал на стволе дерева. (Не потому, что Сатанисты, – сказал он ей, – но потому, что каждая сторона означает элемент и часть души, и потому, что это выглядит офигенно круто.)

Хватит! Она потребовала от Питера признаться, сколько из сказанного им было правдой.

Он пожал плечами: – Назовем это ерундой. И эта ерунда толкает людей сквозь ночь, с тех самых пор, когда они еще обитали в пещерах. Оглянись, скажи, лучше ли станет мир, если освободится от этого дерьма?

Она о таком совсем не думала.

– И все это, несомненно, реально, – сказал он. – Ты это отлично знаешь. – Он пихнул ее в пуговицу на животе.

Таким образом ее приговор был подписан.

Однажды днем Питер валялся в гамаке и вполуха слушал, как Кристина объясняла ему, что неважно, насколько смешно это звучит, но на самом деле нет ничего смешного, когда ногу сводит судорогой, и тут она внезапно сменила тему и спросила: не оборотень ли он? Рука Питера замерла.

Он проклинал эти костяшки на пальцах. – Какого черта ты вдруг спросила такое?

– Твои пальцы, указательный и средний, одинаковой длины, – сказала она.

Питер отнял руку от губ и внимательно поглядел на симметрию указательных пальцев.

– Иисус, – сказал он, – где ты такого нахваталась?

– Не знаю, по телеку, наверное. О чем-то подобном упоминали. Я просто смотрела твою руку и пфф, вот оно всплыло. Так ты оборотень или кто?

Питер пожал плечами. – Ага.

– Серьезно?

– Уж будь уверена, – сказал он. – Только не болтай своим предкам. Им это вряд ли придется по душе.

– Тебя укусил оборотень?

Питер скривился от такой безумной фантазии. Ему, в общем-то, не нравилось насилие, в особенности по отношению к нему самому. – Николай был седьмым сыном седьмого сына. У меня это в крови.

– А твоя мама?

– Не-а. Это, типа, рецессивный ген.

Она затихла, но ее разум все еще крутился. И мысли, как яблоки, падали с ветвей ее мозга! Но из тысячи и одного актуального вопроса, который она могла задать, ее рот выпалил этот:

– А я могу стать оборотнем?

– Теоретически, – уклончиво ответил Питер.

Он встряхнул руку, несколько раз щелкнул пальцами, и Фетчит вернулся и облизал тыльную сторону его ладони.

– Мелкая колючка, – сказал Питер.

– Ты укусишь меня? – спросила Кристина.

– Не будь дурой, – ответил Питер.

– Да ладно. – Она подняла ногу так, что внутренняя часть ее бедра стала на одном уровне с ним. – Смотри, какая юная и чувствительная.

– Убери эту тощую, жалкую палку от моего лица, – сказал Питер. – Из этого все равно не выйдет ничего хорошего. У тебя больше шансов получить столбняк и умереть, чем обратиться.

– Ага, точно. Я думаю, ты просто эгоист.

Он задумался. – Что ж… может быть и другой способ.

– Какой? – она сгорала от нетерпения.

– Дать мне пива и перестать меня изводить.

После начала учебного года, Кристина прекратила проводить дни на лужайке их дома и Питер видел ее только в коридорах школы, но это было показателем их отношений, когда в первый день она подошла к нему, чтобы обняться на виду у своих друзей, идентичных близняшек Алексы и Алисы Сворн, таких же красивых и коварных, как тигры альбиносы, которые были так потрясены, словно она не могла иметь ничего общего с этой ходящей фабрикой по производству герпеса, к которому нельзя прикоснуться, не использовав после чистящих средств. Хотя Питер не принял ее последующую отстраненность на свой счет, ведь это не праздник быть девушкой ее возраста.

Но днем позже, когда большая часть девушки из Пенроуза была найдена в Килдерри-парк, Питер и впрямь пожалел, что сказал Кристине, будто он оборотень.

* * *

Питер заставлял людей нервничать, а они даже не знали, что раз в месяц он сбрасывает свое человеческое одеяние и блуждает в обществе тайных и непокорных богов, чтобы почувствовать: он не один из них. Питер не возражал. У него была своя семья и внутренний путь, и он не мечтал ни о чем больше, и если это было его платой за сохранение всего этого, что ж. В любом месте было много чему поучиться. Или, по меньшей мере, на что стоит посмотреть. Кто был влюблен в парня своей лучшей подруги или в девушку друга, кто резал себя, кто голодал, кто запирался в туалете, чтобы подрочить или поплакать, кто был зависимым, а кто был кем-то изнасилован – это было повсюду, удивительный мир тьмы и желания прямо под ревущими трибунами, если глаза на месте. Но в коридорах старшей школы Хемлок Гроув, на сегодняшний день, величайшая концентрация любопытства и интриги принадлежала двум студентам, брату и сестре: Роману и Шелли Годфри.

Роман также был старшеклассником, что включало в себя больше привилегий и популярности. Имя Годфри было настолько же суверенным, как Дюпон или Рамзес, и он не предпринимал никаких попыток скрыть это, начиная со своих волос, – он, не задумываясь, проводил половину учебного дня в городе, чтобы уложить и обесцветить их (цвет его кожи подразумевал естественный темный оттенок), – или маленьких, но впечатляющих медикаментов, что он держал в коробочке от мятных леденцов. И самое очевидное – машина. Желание быть обремененным имуществом, было одним из тех, от которых в первую очередь скрывался Питер, но как подросток с жаждой путешествий в крови, он не имел ничего против двигателя внутреннего сгорания и того факта, что автомобиль был полностью из железа. Но Роман, с другой стороны имел мало общего с другими детьми из богатых семей, экспонируя практически абсолютное отсутствие уважения к социальным ожиданиям. Его поведение было не слишком бунтарское, чтобы выражаться в немотивированном протесте против каждого несоответствия момента с переменчивым настроением, а чувство права – такое же фенотипическое, как и его зеленые глаза. Эта характеристика его династии берет свое начало от первого предка, его трижды прапрадеда, легендарного стального барона, Джейкоба Годфри. (Зеленый, само собой, это цвет денег.) Они отражали его хватку.

Но ничего из этого набора не было среди того, что Питер нашел столь притягательным в Романе Годфри.

– В моей школе учится упырь, – сказал Питер Линде в первую неделю учебы. Его Свадистхана делала его чувствительным к подобным вещам.

– Святой Боже, – отреагировала она. – И какой он?

– Не знаю. Выглядит нормально.

Но Питер не старался завести с Романом знакомства ни в каком виде. Упыри были странной породой. Николай рассказывал ему истории, по большому счету неправдоподобные даже для старых цыган и доверчивых детей, о невидимых тенях, проходящих сквозь туман, но Питер прежде встречался с ними лично лишь однажды, когда они с Линдой жили на севере штата. Той Снежной Луной он бродил на чьей-то собственности в дремучих лесах озера Эри. Снег был плотным, и стволы деревьев выглядели как черные нити, натянутые под белоснежным бельем, и там было трое из них, один мужчина и две женщины. Они сидели в патио, пили вино и говорили на французском, все обнаженные, кроме одной женщины, статной мулатки, на которой был колпак Санты. Питер сразу понял: что-то странное было в этих людях. Помимо очевидного. Оборотень! – воскликнула мулатка, увидев выходящего из-за деревьев Питера, и они начали звать его к себе с большим воодушевлением. Он поднялся по ступенькам, и они с восторгом начали подлизываться к нему, похлопывая и поглаживая, водрузили колпак ему на голову. Сделали его душой вечеринки, и он был рад обрести таких веселых друзей. Но затем, прямо за патио, в темноте, раздался странный, низкий хныкающий звук, и белая девушка, издала сочувственное «о–оу», словно услышала голодного младенца, взяла кусок сыра с подноса на столе и протянула его фигуре, свисавшей с ветви дерева, росшего вплотную к дому. Питер пододвинулся ближе, чтобы лучше рассмотреть. Его живот сжался в комок. Фигура оказалась лисой, с задней лапой, попавшей в петлю. Лапа была сломана, и по ее жалкому истощенному виду было ясно, что она висит тут уже какое-то время. Женщина почесала лису за ухом и поднесла сыр на дюйм или около того ниже досягаемости животного. Морда лисы тщетно пыталась его достать, и тогда она подняла руку позволив зверю достать до куска только вытянутым языком, затем, с нарочито неуклюжим видом она бросила сыр на землю. Мужчина улыбнулся Питеру – разве не веселая игра? – и протянул ему кусок сыра. Питер был парализован. Множество раз после, он проигрывал этот сценарий, где обладал силой духа и мужеством, чтобы облегчить участь лисы, сломав ей шею, но в жизненно важный момент он не обладал ни единым качеством. Это было живое существо с застывшим в глазах блеском, и он дал бы что угодно за смелость лишить их этого сияния. Трясущимися руками он аккуратно вернул сыр на поднос, и, спустившись по ступеням, вернулся назад к полосе леса, не встречаясь с ними взглядом. «Как вульгарно!», услышал он голос белой женщины позади себя и почувствовал легкий удар по спине. Питер обернулся, чтобы убедиться, что нет опасности от каких–нибудь снарядов, но это был просто кусок сыра, который она бросила в него. Мужчина выкрикивал оскорбления и, размахивая своей задницей, решительно хлопал по ней ладонью, на что мулатка смотрела с прохладной отчужденностью. Питер быстро кинулся в лес, колпак мягко упал в снег позади.