Брайан МакГриви - Хемлок Гроув [любительский перевод]

• Название: Хемлок Гроув [любительский перевод]
• Автор: Брайан МакГриви
• Жанр: Ужасы и Мистика

В Хемлок Гроув семейство Годфри является почти градообразующим, молодой его представитель – Роман – избалованный и привлекательный молодой человек со странными и порой пугающими наклонностями. Питер Руманчек – молодой цыган, недавно приехавший в этот городок и сразу ставший объектом слухов. Внезапно город сотрясает трагедия – найден труп, точнее его часть, молодой девушки, изодранной неизвестным зверем. И Питер, и Роман жаждут найти убийцу и объединяются для расследования. Вскоре этот союз перерастает в странную дружбу, и молодые люди узнают, что город, в котором они живут, не так прост, как кажется.

В 2012 году по книге был снят одноименный сериал.

---

Его ум был занят реакцией Литы, когда он бросил лампу, и последним взглядом в глаза Роману, прежде чем отвернуться от него, и луной, которая теперь находилась на другой стороне земли, но все еще оказывала громадное влияние на его блуждающие мысли.

После завтрака Оливия поднялась, отвезти Шелли в школу. Линда взяла ее за руку. – Твоя кухня – просто мечта, – сказала она.

Оливия притворно заскромничала: – Это зависит от того, кто на ней готовит.

Когда Питер и Линда остались одни, Линда направилась к бару, вынула бутылку виски и приправила им свой кофе.

– До фермы Тома и Кристал меньше дня пути, – сказала она. – Мы можем быть там до твоего превращения.

На его кружке была трещина, и он провел по ней ногтем.

– А что, если она следующая? – спросил он.

Они смотрели друг на друга: больше нечего было сказать.

Питер отхлебнул из кружки. Когда он глотнул, его горло сузилось до размеров игольного ушка. Линда встала и подошла к нему: он обвил ее руками и зарылся лицом в складки живота и плакал, и плакал, и плакал.

– К черту все эти убийства, – произнес он.

Кто-то вошел в столовую, Линда обернулась. Это был Роман. Он не выразил никакого удивления вторжению Руманчеков в его столовую, как люди, которые обычно глупят после долгого сна.

– Который час? – спросил он.

ЧАСТЬ III ВЕЧНЫЙ ВОЙ

Изгородь

Питер и Роман сидели на капоте «Ягуара», солнце розовело сквозь деревья, и тень от электрической подстанции медленно тянулась к ним, напоминая формой локоть.

– Я смогу идти следом? – спросил Роман.

– Нет, – ответил Питер.

Роман выбросил окурок в уже образовавшуюся кучу бычков и зажег еще одну сигарету.

– Прости, что был такой занозой в заднице, – сказал он.

– Не переживай.

Роман посмотрел на пересечения ж/д путей на сортировочной станции и, расправив руку, стал изучать сплетения вен у локтей. Пути доставки железа.

– Ты ее любишь? – спросил Роман.

Питер наклонился вперед, опершись локтями на колени.

– Да, – ответил он. – Что-то вроде того.

– Бля–я, – сказал Роман.

– Бля–я, – повторил Питер.

Они замолчали. Питер полез в карман, вынул отрывок «Базара Гоблинов» и вручил другу.

– Что это? – поинтересовался Роман.

– Я нашел это здесь в прошлый раз, – сказал Питер.

– Как думаешь, что это значит?

Питер не ответил. Он был занят, пытаясь решить волчью проблему своими человеческими навыками.

– Зачем ты дал мне это? – спросил Роман.

Питер не ответил. Но, если сегодня все пойдет через задницу, Роман будет единственным, кто сможет пойти дальше по следу. Боже, помоги нам. Он сменил тему.

– Помнишь хоть что-нибудь, пока был в коме?

– Нет, – ответил Роман. – Только чувство. У меня было одно чувство. Словно дежа вю, но не совсем. Как  будто… что-то должно случиться, но я забыл, что именно. Думаю, я узнаю, когда увижу.

Он посмотрел на Дракона и теперь понял, ах, если бы он знал раньше. Что он символизирует нечто, более могущественное и важное, нежели что-либо связанное с именем Годфри, и смеяться над ним было бы огромной ошибкой.

Они молчали.

– Бля-я, – сказал Питер.

– Бля-я, – повторил Роман.

А затем Питер почувствовал это. Услышал, что вот оно. Все начинается, когда ты слышишь это, в камнях и деревьях, и небе. Слышишь, как призывают тебя твоим тайным именем. Он сполз с капота и разделся. Распустил конский хвостик и встал на четвереньки. Когда мудрый волк перестал отряхиваться, и красный туман рассеялся, он посмотрел на Романа. На вид он был поплотнее, чем в прошлую луну; появился зимний мех.

– Питер? – позвал Роман.

Волк посмотрел на него, не узнавая, а затем отвернулся в сторону. С опущенной головой он подошел ко входу на завод и принялся царапать дверь, просясь внутрь. Роман приблизился, впустил его и, как только волк вошел и опустил нос к земле, отошел назад. Роман ждал в стороне; он, наконец-то, признал, что важной частью доблести является понимание, когда ты не должен вмешиваться. Через минуту или две волк вернулся и, обнюхав выход, повернулся к сортировочной станции.

– Есть след? – спросил Роман.

Волк поводил носом воздух.

– Нашел его?

Волк помчался через сортировочную станцию для древесины. Тут же стало ясно: ничто на двух ногах не в силах угнаться за ним. Роман наблюдал, как волк пробежал по грязной окраине двора и прыгнул через изгородь. Волоски на руках Романа встали дыбом от прыжка волка: с чистотой бритвы и непревзойденным изяществом тот пронесся над оградой, его шерсть колыхалась, как ветерок над полем, и, если бы его лапы никогда больше не соприкоснулись с землей, Роман был бы так же счастлив, как если бы его друг научился летать.

Затем, быстрее, чем Роман сумел проследить его путь, все накрылось медным тазом. Волк издал болезненный визг и начал подкашиваться еще в воздухе, тело перевернулось вверх ногами и рухнуло в кусты. Скуля, он поднялся, спотыкаясь, попытался двинуться к лесу, но дрожащие лапы выводили пьяные пируэты, и он налетел на ствол березы.

– Питер! – крикнул Роман и побежал к изгороди.

Волк тряс головой и пытался пройти еще несколько шагов, прежде чем его лапы окончательно сдались и распластались по земле.

– Что случилось?! – кричал Роман, паника в его груди была такой всепоглощающей, что он не понимал, что разговаривает с собакой.

Последняя конвульсия пробежала по телу волка, и он застыл. Роман снова и снова выкрикивал имя Питера, но волк просто лежал, не шевелился. Язык вывалился. Ребра поднимались и опускались. Длинный тонкий шприц, – теперь Роман увидел его, – торчал из его грудной клетки. Вот та штука, чем бы она ни была, которая ранила его друга. Роман схватился за забор и начал взбираться. Сверху была натянута колючая проволока, но он не заглядывал так далеко. Он просто видел, что его друг беспомощно лежит за изгородью, с длинным, торчащим из тела шприцем, а дальше этого его мысли не простирались.

– На землю!

В кустах, по другую сторону изгороди и несколькими ярдами дальше, раздался шорох, и из них появился человек. Это была Шассо. Она была одета в камуфляж цвета темного хаки, пропитанный оленьей мочой, чтобы перебить собственный запах, и держала винтовку с прицелом, на плечах висел рюкзак, и Роман понял, что ужалило волка: дротик.

– Вы не понимаете, – начал он, все еще держась за изгородь.

Она остановилась, уперла приклад в плечо и прицелилась в него.

– На землю! – скомандовала Шассо.

Роман спрыгнул с забора.

– Послушайте меня, – сказал он.

– Не смотри мне в глаза! – крикнула она. – Сделай десять шагов назад. Держи руки так, чтобы я их видела. В глаза не смотреть.

Роман отвел взгляд. – Это не он.

Шассо положила винтовку и рюкзак на землю возле Питера. Она не показывала, что услышала сказанное им.

– Я же сказал, это не он!

– Откуда ты знаешь? – спросила она, не столько для того, чтобы поддержать беседу, а скорее, чтобы отвлечь его, пока она сделает то, должна была. Она может усыпить и его, если потребуется, но надеялась, что до этого не дойдет. Для глаза, выстрел – лишь геометрия, метраж и ветер, но для бьющегося сердца – нажать на курок, держа в прицеле другое живое существо, и смотреть, как оно падает на землю и затихает, не самое приятное чувство. Если ты, конечно, не психопат или мужчина.

– Потому что… – начал Роман. Откуда он это знает? – Я был с ним в прошлый раз. Всю ночь.

– Ты врешь, – сказала она, расстегивая рюкзак.

– Если навредишь ему, тебе конец! – пригрозил Роман. – Слышишь меня? Конец! – патетично подчеркнул он.

– Он в порядке, – ответила Шассо. – А если снова будешь мне угрожать, я переберусь через ограду и выбью все твои гребаные зубы.

Она вынула тонкое пластиковое кольцо из рюкзака, надела его на передние лапы Питера и затянула. Роман прижал костяшки пальцев к своему лицу, в смирении и отчаянии.

– Простите… – сказал он. – Но… говорю вам, вы не понимаете, что делаете.

Она затянула еще одни пластиковые наручники вокруг задних лап и выудила из рюкзака приспособление из кожи и стали.

– Это не Питер, – произнес Роман. – Мы выслеживали его. Вот зачем мы пришли сюда. Чтобы взять след.

Она засунула язык Питера в пасть и, сомкнув его челюсти, надела приспособление. Намордник.

– Сколько из того, что, якобы, ты знаешь, он рассказал?

Роман беспомощно смотрел вверх на растекающиеся по небу кляксы ночи. Его нога ковыряла землю, отбрасывая в сторону комья грязи. Он резко щелкнул пальцами и решительно ткнул на свежие отпечатки лап.

– Варгульф не оставляет следов! – заявил он.

Она продолжала затягивать ремни намордника.

– Вы меня слышите? – вскричал он. – Питер оставляет следы, убийца – нет!