Степан Мазур - Вектор Пути.

• Название: Вектор Пути.
• Автор: Степан Мазур
• Жанр: Фэнтези

Друзья и обстоятельства выдворяют Скорпиона из тайги, чтобы продолжить борьбу за будущее человечества. Разросшейся структуре и Совету нужен лидер. Слишком много факторов желает стать определяющими и Антисистема не может смириться с их влиянием.

Мир стремительно идёт к точке бифуркации. Каким будет переходный период — зависит от каждого.

---

— Красиво. Какая всё-таки красота…

— Ладно, хорошего понемножку. Летом побудем здесь подольше. Простудишься ещё… Тебе нельзя болеть. Куда хочешь ещё? Только не очень далеко. Я пока не знаю своего предела. Давай что-нибудь вблизи. Может Шаман-гора или Ведьмина гора? Хотя нет, гор с тебя на сегодня хватит.

Прижал к себе, вспышка, и оказались на берегу речки среди лесов.

Здесь было гораздо теплее. Скорпион взял за руку и повёл среди деревьев. Среди них петляли ручьи. И бежали они от небольших озёр. Озерца наполнялись подводными, горячими источниками.

Скорпион, не раздеваясь, подхватил на руки и зашагал в воду прямо в штанах.

— А-а, что ты делаешь?!

— Тут тепло, отогреешься.

— Мокро же!

— Не растаешь.

Погрузились в воду. Кожа после холодного ветра с радостью приняла тепло. Тела расслабились. Сергей не отпуская берегиню с рук, зашёл в воду по шею. Владлену положил на воду, придерживая за плечи и ноги.

— У-у-у, хорошо-то как, — улыбнулась девушка.

Гнев сменился на милость. Лисья улыбка завладела Владленой. Довольно хихикнув, разнежилась в воде на руках как младенец при первом купании.

— Расслабляйся. Я рад, что могу тебе это всё показать.

— Ты… ты не устал?

Скорпион прислушался к организму. Сил на переносы ушло немало, но природа быстро восстанавливала. Её потоки питали и придавали сил от четырёх стихий: лёгкого, тёплого ветра, касающегося головы, земли, обхватившей ступни илом и песком, воды, согревающей и расслабляющей мышцы и кости горячей ванной и огня, что исходил от любви самого драгоценного сокровища, что держал на руках.

Последняя стихиаль посильнее огня будет.

— Ладно, много греться тоже не стоит. Баланс. Назови ещё одно место. Только чур камни Сихотэ-Алиня и северные пещеры потом исследуем. Холодно там будет.

Владлена, закусив губу, задумалась. Ответ пришёл сразу.

— Если тебе не сложно, давай посетим маму. Если папа снова на работе, Лада учится, а Сёма снова в командировке, то ей одиноко… Пожалуйста, давай навестим её. Ты можешь?

Елена, мать не по роду, но по духу. Женщина, ставшая матерью не только ему и родной дочери, но и приютившая ту, что привёл… Давно одна фамилия на всех. На всех странных отпрысков необычной семьи.

— Конечно… Я скучаю по ней. Как и ты.

Вспышка.

Родное крыльцо с единственной бетонной ступенькой. Коттеджный двор, где почти за пять лет, словно ничего и не изменилось. Разве что лужа прибавилась от странных гостей, что купались в одеждах секунды назад за сотни километров отсюда.

Продолжая держать Владлену на руках, Скорпион подошёл к крыльцу.

— Стучи. Звонок за пределами территории.

— А ключик над дверью… Ты видимо давно забыл, что в нашем посёлке Эдеме двери не закрывают. Поставь меня на землю. Дай хоть волосы выжать и разуться. Ты-то босиком. Натопчешь сейчас илом. Жди тут!

Сергей поставил её на крыльцо и со двора послышался одинокий лай. Оба повернулись на звук. Звук не повторился. Исходил он от большой, старой собаки, смотрящей так в глаза то одному, то другой так вопросительно, что вопросы типа «есть ли у животных душа?» отметались начисто. В паре шагов застыл в ожидании Живец, хвост вяло крутился из стороны в сторону. Ощутил Хозяина по запаху, но словно не мог поверить и медлил. Поседевшие волосы пробивались вокруг глаз. Глаз мудрых и всепрощающих.

«О, Род, ему же уже одиннадцать лет. Семьдесят семь по человеческим меркам».

— Живец! Родной ты мой. — Скорпион припал на колено, протягивая руки.

Собака словно кивнула. В этот день мир для неё снова стал существовать. Подошла ближе. Хвост завилял активней. Вновь он стал вилять собакой, а не наоборот. Живец лизнула в лицо, и укоряющий взгляд сменился милостью. Закрутившись, подставил ухо, шею, мурлыча, как кот. В конце представления завалился на спину, подставив пузо.

— Эх ты, шалопай, — хихикнула Владлена.

Дверь отворилась. На пороге застыла, прикрывая лицо руками, Елена. Глаза предательски наливались слезами. Плотина немилосердно прорвалась, солнце заиграло перламутром покатившихся слёз.

Скорпион привстал. В груди кольнуло. Кольнула та боль, что причинил матери долгой разлукой. Этой разлуке не было оправданий, как бы ни было ему плохо.

И теперь все чувства оттаяли, тепло покатилось по телу подобно катарсису.

— Мама, — обронили одновременно Скорпион и Владлена.

Она бросилась обнимать обоих, по очереди целуя, обнимая, прижимая. Не верила, что вернулись.

Всё без слов. Только ощущения. Накал эмоций. Ток по телу.

И Скорпион ощутил, как глубоко забралась в душу дикая тоска, что по щекам потекли слёзы. Слёзы, которых не было более десяти лет.

— Чего ж…чего ж вы мокрые-то такие… — Елена смахнула слёзы ладонью. Не себе — сыну, затем дочери.

— Купались, мама. — Улыбнулся Сергей. — Как думаешь, в доме найдётся сухая одежда по размеру?

Мать улыбнулась.

— Конечно, найдётся.

Опомнилась, что держит всех на крыльце, и запричитала, словно старушка. Хотя возрасту ей было чуть больше сорока.

Тоска выпивала соки?

И мать потащила всех в дом.

«Да уж, с такой семьёй год за три», — невесело подумал Сергей и пообещал себе, что скорее отрежет себе палец, чем вновь заставит мать страдать.

На грязные следы от ног Скорпиона внимание никто не обратил.

Дети дома. Что ещё нужно?

Глава 7 — Право вмешательства -

Сёма. Россия. Хабаровск.

Марьяша нависала над Сёмой, дразня гроздью винограда, зажатой в зубах. Ягодки касались губ любимого и одна за одной исчезали во рту грустного блондина.

Леопард был без эмоций. Ни тени улыбки. Игривое настроение спутницы жизни никак не могло побороть его печаль. Грустно, когда приходит человек в чёрном и обещает скорейшую смерть.

Но Мария была не из тех, кто легко отступает при первом отпоре. Сложно было вернуть его из пустыни, а выбить улыбку с утра в мягкой кровати — дело пары минут.

Виноград полетел в тарелку на прикроватной тумбочке. Маша пригнулась, вихрастыми кудрями щекоча щёки. Они нависли над его лицом, скрывая от взгляда манящую грудь с напрягшимися сосками.

Глаза блондина предательски постарались проникнуть сквозь волосы, чтобы рассмотреть хоть что-то. Попытался убрать взор, отстраниться, тут грусть о смерти, о близкой неминуемой кончине, не до веселья, но…внутренний зверь неумолим. Куда там до него тотему леопарда.

Сиё действие не осталось незамеченной для Марии. Завладеть вниманием — уже половина дела сделано. Наклонилась ещё ближе, медленно лизнув в губы. Язык прошёлся по верхней и нижней, стал спускаться до подбородка. Как назло начинающаяся щетина остановила натиск.

— Бр-р, побрейся.

— А, извини.

Сёма высвободил руку из-под покрывала и провёл по подбородку. Мелкие волоски остались в руке, словно на ладони были десятки лезвий. Кожа заблестела, чистая и освобождённая.

— Так-то лучше, — кивнула Марьяша и прикусила за ухо. Горячий поток воздуха проник в перепонку, приятно щекоча. Приятная волна отдалась во всём теле.

«М-да, некоторые поражения достойнее победы… и приятнее», — подумал Сёма, не в силах больше сдерживать улыбку. Подхватив Машу её за поясницу и чуть ниже, перевернул на бок.

Машка не сдалась и продолжила катиться, переворачивая и его. Кровать была огромная, но и её ресурс оказался бессильным под натиском двух влюблённых…

Рухнули на пол, запутавшись в одеялах и покрывалах. Высота небольшая, пол мягкий, стеленный ковром с длинным ворсом. К тому же одеяло сползло чуть раньше. Не ушиблись.

Мария всё равно оказалась сверху, показывая язык. Сёма прижал к себе и поймал язык губами, затем, приблизив её к себе, утонул среди грудей, отдавая предпочтение то одной то другой.

Ласки продолжались треть часа.

Так и не поднялись с пола. Разве что стянули с кровати все подушки.

В молчании застыли в объятиях друг друга, приходя в себя. Слова не нужны там, где просто хочется быть друг с другом рядом, ощущать родное тепло, дарить и получать любовь. Любить и быть любимым, утопая в обоюдных чувствах единения.

Мария приложила щеку к широкой груди, изредка по инерции целую горячую кожу, Сёма теребил кончики её волос, наматывал на палец. И каждый ощущал беззаветную преданность второй половины. Любовь, в которую люди верят всё меньше и меньше, но которая есть и будет всегда.

— Когда ты уже согласишься выйти за меня замуж? — Глядя в плиточный потолок, обронил блондинчик.

— Ты после каждой командировки спрашиваешь. Каждый раз отвечаю: через два месяца, после защиты диплома…

— Прости, память короткая.

— Это коротковременная то? А такое событие в долговременную не можешь отложить?