Рагхава Менон - Звуки индийской музыки. Путь к раге

• Название: Звуки индийской музыки. Путь к раге
• Автор: Рагхава Менон
• Издательство: Музыка
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 1982

Опубликованная в Индии в 1976 г. в серии «India Library» книга индийского музыковеда и критика вводит читателя в самобытный мир индийской классической музыки, знакомит со сложным и неповторимым искусством раги. Автор рассматривает тему в разных аспектах, большое внимание уделяет вопросам общеэстетического, психологического, социологического порядка, а главное, стремится вникнуть в сущность процессов творчества и восприятия индийского музыкального искусства. Книга предназначена для музыкантов-профессионалов, а также для любителей.

---

Но если вы сумеете сделать музыку неотъемлемой частью вашей жизни, она послужит вам, как ничто другое. Она углубит, обогатит и согреет вашу душу, придаст новое измерение вашему бытию, его радостям и мукам, будет для вас духовной пищей и источником сил даже тогда, когда ваша жизненная активность будет постепенно угасать.

Вы сами можете многое сделать в этом направлении, можете, шаг за шагом расширяя свои знания о музыке, развить в себе те качества, которые необходимы для овладения все большим диапазоном чувств и лучшего их понимания. Будучи в состоянии размышлять о музыке со знанием дела, вы придадите и вашим ощущениям больше содержательности и значительности. Знание не рождает переживание музыки, а вот переживание упорядочивает знание, просветляет ваши чувства. Вот почему музыкальные знания играют существенную роль в осмыслении наших музыкальных впечатлений, но для того, чтобы получить эти впечатления, нет необходимости в сведениях относительно музыки. Так, например, безразлична с этой точки зрения история музыки, равно как и научные данные об акустических характеристиках звуков. Однако нельзя обойтись без знания элементов самой музыки. Голос, рага, тала, звучание тампуры[19], характер исполнения, смысл свары и садханы[20], способность отличить хорошую музыку от плохой — вот важные пункты, знание которых помогает укрепить ваши музыкальные ощущения. Однако без этих ощущений, возникающих еще прежде того, как вы начинаете изучать музыку, ваши знания останутся только частью вашей внешней активности, но не станут вашей жизнью.

Голые мастерство и виртуозность — вещь совершенно бессмысленная применительно к индийской музыке; сами по себе они ни в малейшей степени не отражают ее смысла и очарования, и достижение их — лишь пустая трата сил. (В западной музыке дело обстоит несколько иначе, и блестящая техника исполнителя может представлять самостоятельную ценность; но и там это действует лишь на каком-то невысоком уровне, на высшем же уровне требования содержательности, духовной наполненности музыки являются столь же непреложными, как и у нас.) Индийская музыка малого стоит на уровне простого ремесла, ее ценность в этом смысле незначительна.

Если вы хотите что-либо получить от индийской музыки, вы должны идти дальше ее «прихожей», в гостиную, во внутренние её покои и коридоры, в комнаты и будуары раги. И тогда вы поймете, что то, что представлялось вам всего лишь загородной виллой, в действительности — целая вселенная, наполненная блистающими мирами, прекрасными сверхновыми звездами, созвездиями и кометами. Возможно, вы никогда теперь не вернетесь в прежний мир, будете не в силах оторвать глаз от этой полной чудес пещеры Али-Бабы.

На следующих страницах мы исследуем, как и почему это происходит, каким образом из живого материала человеческой жизни изваивается музыка и как на основе этого опыта может родиться истинный паломник в свару.

Система парампара

Что вы собираетесь услышать, когда идете на концерт индийской классической музыки? Новую рагу, голос певца или исполнительский стиль? Идете ли вы на концерт, чтобы услышать объявленную в программе рагу «Яман» или «Дарбари» — подобно тому, как пошли бы на «Весну священную» в исполнении Лондонского филармонического оркестра? Или, может быть, вы устали от знаменитостей, хотите чего-то нового и потому решаете послушать Ганса Ланге или «Прелюдию к трагедии» Роберта Брайда?

Нет, на концерт индийской музыки вы идете по причинам совсем иного рода. Вы идете слушать определенного музыканта, музыканта как индивида, личность. Именно ему вы внимаете, а не раге или какому-либо произведению. И если в памяти вашей остаются его серебристый голос, прекрасная школа, мастерская интерпретация раги и стиль пения, то это, в конце концов, то, чего вы вправе ждать от него; ну, а потом вы можете услышать другого музыканта — с лучшим голосом и более уверенной техникой, с завораживающей манерой пения, — и он окажется лучше предыдущего, и так будет всегда. Но, случается, вы вдруг сталкиваетесь с исполнителем, в котором сразу же узнаете музыканта, чей талант не есть просто арифметическое сложение каких-то определенных достоинств. Это не просто хороший голос, прекрасная интерпретация раги или стиль. Все это у него имеется, но есть и еще что-то… И это «что-то» вы не в состоянии определить. Какой-то невычисляемый таинственный элемент добавляется ко всему, что делает этот музыкант, представляя собой нечто большее, чем все компоненты исполнения вместе взятые. В самом деле, вы осознаете, что если сравнить этого певца с другими великими певцами, то он во многом им уступит, но в целом он все же представляется чем-то особенным, единственным в своем роде.

Оказывается, он может проделать с рагой и композицией все, что может и большинство других певцов, но при этом менее аффектированно, более что ли, экономно, с большим смыслом и логикой; и в то же время он может передать вам что-то такое, что он, собственно говоря, не исполняет, но что присутствует в его исполнении просто потому, что оно его. Слушая затем этого человека чаще и внимательнее, вы поймете, что его нельзя превзойти, так как его ни в чем нельзя сравнить с кем-либо. Он не лучше или хуже других — он сам по себе. И музыка его сама по себе. Кажется, что его раги, техника его исполнительского стиля проистекают из него самого, как результат того, что он хочет выразить, а не из его искусства.

Этот человек способен исполнять знакомые и близкие вам раги совершенно по-своему, и скоро вы находите, что его исполнение истинно в двух отношениях: в том, что вы узнаете рагу, которую он исполняет, и еще более в том, что он поет ее, опираясь непосредственно на свой (духовный) опыт. И вы благодарны ему за это, потому что вы знаете, даже если никто вам этого не говорил, что именно так должно происходить постижение индийской музыки — ощущением растворенной в ее звуках и рагах жизни; жизни, а не просто чувств, умственных усилий и тысяч часов занятий. Эта музыка проникает в вас глубже, чем какая-нибудь другая, и уже не покидает вас, так что если вы снова слушаете этого исполнителя, то делаете это, чтобы еще раз убедиться в этом чудесном ее достоинстве.

Система гуру — шишья парампара[21] (традиция учитель — ученик) предназначена для воспитания именно такого, описанного выше, типа музыкантов. Эта система и то, что от нее осталось, подвергается в настоящее время весьма мучительной переоценке. Возникают вопросы, может ли она быть сохранена, и если да, то как: какие усовершенствования ей необходимы в наше быстроменяющееся время и необходимы ли? Настойчивость, с которой задаются эти вопросы, лишь подчеркивает важность этих проблем для нашей музыки. Сохранится ли система в будущем или ее сменит другая — ответ на этот вопрос может иметь далеко идущие последствия, и решение не может быть принято без ясного понимания того, что дала эта система нашей музыке за последние более чем тысячу лет, в течение которых она пережила самые страшные превратности истории.

Когда вы встречаетесь с тем типом музыканта, который я попытался обрисовать, вы поневоле убеждаетесь, что пока наша система связана с рагой, такой и только такой тип человека, миропонимания и достижений является ее целью. Вы убеждаетесь в том, что только такой человек может воссоздать рагу по-своему, вкладывая в нее свою энергию и свое миропонимание, наполняя ее в процессе воспроизведения подлинной жизнью, убеждаетесь в том, что только такой человек будет жить в памяти потомков, даже после своей смерти воспламеняя каждое новое поколение своими импульсами, своим пониманием музыки. В этом нет сомнения. И вот таким примерно образом наша музыка, незаписанная, неопубликованная, чуждая торгашеству, прошла через поколения и входила в каждое из них, полная трепетных жизненных сил. А такой, упомянутый нами, тип певца выполняет функцию спасителя нашей музыки в критические времена, будучи своеобразным музыкальным святым Бернардом, имеющим наготове средства продления жизни, музыкантом, чья музыка находится за пределами просто искусства и техники, за пределами любых семейных связей и традиций.

Никто в действительности не знает, какие новые формы может принять рага, какой она может быть на границах своих возможностей или вообще существует ли такая вещь, как эти границы, когда речь идет о раге… Может быть, это временные границы, границы на сегодня? А в другое время другой певец установит их где-то в другом месте… Во всяком случае, в этом нельзя быть уверенным, пока такой певец не появится, как это обычно, хотя и не обязательно, бывает в одной из известных гхаран[22]. Тогда-то вы и убеждаетесь, что нет пределов возможностям раги, что ее глубины бездонны. В растерянности, не веря себе, вы обнаруживаете, что рага, которая пелась, как вы до сих пор представляли, на пределе ее возможностей, была на самом деле едва лишь приоткрыта. Откуда ни возьмись, явился незнакомец, который заставил вас почувствовать, что раги, которые вы слушаете всю жизнь, только лишь рождаются для вашего музыкального опыта. Вот они перед вами — звучащие совершенно по-новому, с новыми улицами, сказочными ответвлениями от них в неожиданных направлениях; со звуковыми завитками, сверкающими так завораживающе, что это и не представлялось возможным. И дело не в том, что другие музыканты, которых вы раньше слышали, были хуже, чем этот. Нет, вопрос более глубок и состоит не в том, что хуже и что лучше. Просто раги могут идти разными путями, исходить из разных источников, могут рождаться заново в душе и исполнении именно этого человека, о существовании которого вы раньше и не подозревали.