Микеле де Сальвиа - Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Руководящие принципы судебной практики, относящейся к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Судебная практика с 1960 по 2002г.

• Название: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Руководящие принципы судебной практики, относящейся к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Судебная практика с 1960 по 2002г.
• Автор: Микеле де Сальвиа
• Издательство: Юридический центр Пресс
• Жанр: Юриспруденция
• Год: 2004
• ISBN: 5-94201-352-7

В данной работе впервые на русском языке в систематизированном виде представлены все основные правовые позиции, отражающие европейские стандарты в области прав человека, выработанные за пятьдесят с лишним лет действия Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, а также основанного на ней механизма Европейского Суда, обязательная юрисдикция которого признана Российской Федерацией.

Микеле де Сальвиа — профессор права, юрисконсульт Европейского Суда по правам человека — обобщил и систематизировал решения Европейского Суда, в которых выражены принципиальные подходы европейского сообщества к решению сложнейших и чрезвычайно важных жизненных коллизий: как понимать «разумность» сроков судопроизводства, что относится к объектам права частной собственности, подлежащей международной защите, каковы должны быть условия содержания под стражей и других.

Книга предназначена для судей, адвокатов, работников прокуратуры, МВД, Минюста и других государственных органов, специалистов в области законотворчества, научных работников, студентов, депутатов всех уровней. Она также будет полезна широкому кругу читателей заинтересованных в эффективной защите своих прав и свобод.

---

79. Личная жизнь. Вмешательство, вытекающее из: а) постановлений, предписывающих врачам заявительницы, серопозитивной, свидетельствовать во время уголовного процесса, направленного против ее мужа; б) из изъятия ее медицинских досье и их присоединения к материалам расследования; в) из решения предать гласности эти документы с 2002 года; г) из обнародования ее личности и состояния здоровья в постановлении апелляционного суда. Чтобы определить, были ли мотивы, оправдывающие эти меры, относящимися к делу и достаточными, и соответствовали ли эти меры законно преследуемым целям, Суд учитывает основополагающую роль, которую играет защита досье, причем информация о здоровье не является меньшей по значимости, для осуществления права на уважение личной и семейной жизни, гарантированного статьей 8 Конвенции. «Уважение тайны данных о здоровье человека является важнейшим принципом правовых систем всех участников Конвенции. Существенно важно не только уважать личную жизнь больных, но также сохранять их доверие к корпусу врачей и службе здоровья в целом.

Без такой защиты те, кто нуждается в медицинской помощи, могут воздержаться от сообщения информации личного или интимного характера, необходимой для должного лечения, и даже от обращения за такой помощью, тем самым ставя под угрозу свое собственное здоровье, а в случае заразных болезней и здоровье общества (см. Рекомендации N R (89) 14 по "Этическим проблемам ВИЧ-инфекции в здравоохранении и социальных учреждениях", одобренные Комитетом министров Совета Европы 24 октября 1989 г., в частности общие положения по сохранению тайны медицинских сведений в п. 165).

Внутреннее законодательство должно поэтому предоставлять должные гарантии для предотвращения распространения или разглашения таких сведений о здоровье человека, которые несовместимы с гарантиями по статье 8 Конвенции (см, mutatis mutandis статью 3 п. 2 с), статьи 5, 6 и 9 Конвенции о защите лиц при автоматизированной обработке данных личного характера, Serie de traites europienues, т. 108, Страсбург, 1981 г.)». (Z. с. Finlande, 95).

80. Личная жизнь. Вмешательство, вытекающее из: а) постановлений, предписывающих врачам ВИЧ-инфицированной заявительницы свидетельствовать во время уголовного процесса, направленного против ее мужа; б) из изъятия ее медицинских досье и их присоединения к материалам расследования; в) из решения предать гласности эти документы с 2002 года; г) из обнародования ее личности и состояния здоровья в постановлении апелляционного суда. Чтобы определить, были ли мотивы, оправдывающие эти меры, относящимися к делу и достаточными, и соответствовали ли эти меры законно преследуемым целям, Суд учитывает основополагающую роль, которую играет защита досье, причем информация о здоровье не является меньшей по значимости, для осуществления права на уважение личной и семейной жизни, гарантированного статьей 8 Конвенции. Законодательство должно обеспечивать соответствующие гарантии. «Вышеназванные соображения особенно важны в отношении защиты тайны сведений о ВИЧ-инфицированных. Разглашение таких сведений может решающим образом повлиять на их личную или семейную жизнь, а также социальное положение и профессиональную деятельность и подвергнуть их риску остракизма. У определенной части людей это может иметь следствием уклонение от диагностики или лечения, что подрывает превентивные усилия общества по сдерживанию пандемии (см. вышеназванную памятную записку к Рекомендациям N R (89) 14, п. 166–168). Интересы защиты тайны такой информации имеют большой вес при определении, было ли вмешательство соразмерно преследуемой правомерной цели; такое вмешательство не может быть совместимо со статьей 8 Конвенции, если оно не защищает в первую очередь публичный интерес.

Ввиду того, что сведения о ВИЧ-инфицировании человека носят очень деликатный и личный характер, любые государственные меры, направленные на распространение или разглашение таких сведений без согласия пациента, тщательно исследуются Судом, так же как и гарантии, предназначенные для обеспечения эффективной защиты». (Z. с. Finlande, 96).

81. Защита конфиденциальности медицинских данных. «В то же самое время Суд допускает, что интересы пациента и всего общества в целом по защите тайны медицинских сведений могут уступить по своей значимости интересам расследования и наказания преступлений и обеспечения гласности судопроизводства (см. mutatis mutandis статья 9 вышеназванной Конвенции 1981 г. о защите данных), если доказано, что такие интересы имеют более существенное значение». (Z. с. Finlande, 97).

82. Защита конфиденциальности медицинских данных. «Что касается вопроса о доступности для публики сведений личного характера, Суд считает, что необходимо оставить национальным властям широкое поле усмотрения для установления справедливого равновесия между интересами гласности судопроизводства, с одной стороны, и интересами стороны или третьего лица в сохранении тайны таких сведений, с другой стороны. Пределы такого усмотрения будут зависеть от таких факторов, как природа и важность интересов и степень вмешательств». (Z. с. Finlande, 99).

83. Личная жизнь. Защита данных. Передача медицинского досье в службу социального обеспечения службой больничного обслуживания. «Суд напоминает, что защита данных личного характера, и особенно медицинских данных, имеет большое значение для осуществления права на уважение личной и семейной жизни, гарантированного статьей 8 Конвенции. Соблюдение конфиденциального характера информации о здоровье представляет собой существенный принцип правовой системы всех стран —- участниц Конвенции. Он важен не только для защиты личной жизни от болезней, но также для того, чтобы сохранить доверие к врачебному персоналу и службам здравоохранения в целом. Внутреннее законодательство должно обеспечивать соответствующие гарантии, чтобы препятствовать любому сообщению или разглашению данных личного характера, относящихся к здоровью, что не будет соответствовать гарантиям, предусмотренным статьей 8 Конвенции». (M. S. с. Suede, 41).

84. Личная жизнь. Хранение информации. Суд напоминает, что хранение информации, относящейся к личной жизни лица, подпадает под действие п. 1 статьи 8.

В этом отношении Суд подчеркивает, что термин "личная жизнь" не должен толковать ограничительно. В частности, уважение личной жизни должно также включать в себя определенную степень соблюдения права вступать и развивать отношения с другими людьми; более того, не существует общего основания, оправдывающего исключение деятельности, носящей профессиональный или предпринимательский характер, из понятия "личная жизнь".

Такое расширительное толкование согласуется с толкованием Конвенции Совета Европы о защите частных лиц в отношении автоматизированной обработки данных личного характера, которая вступила в силу 1 октября 1985 года и цель которой "гарантировать (…) каждому частному лицу (…) соблюдение его прав и основных свобод, и особенно его права на личную жизнь в аспекте автоматизированной обработки данных личного характера" (статья 1). Определение таких личных данных содержится в статье 2: это — "любая информация относящаяся к физическому лицу, идентифицированному или которое может быть идентифицировано"». (Атапп, 65).

85. Личная жизнь. Хранение информации. Установление досье, находящегося в распоряжении властей. «Суд напоминает, что хранение органами власти информации, относящейся к личной жизни лица, представляет собой вмешательство в смысле статьи 8. Последующее использование информации не имеет значения». (Атапп, 69).

86. Личная жизнь. Хранение информации. Установление досье, находящегося в распоряжении властей. «Суд подчеркивает, что ему не следует размышлять о значительном или нет характере собранных сведений, ни о возможных препятствиях, которым подвергся заявитель. Ему следует констатировать, что информация, относящаяся к личной жизни отдельного лица, хранилась органами власти, чтобы сделать вывод, что в данном случае создание и ведение досье представляет собой вмешательство в смысле статьи 8 в право на уважение личной жизни заявителя». (Атапп, 70).

87. Уважение личной жизни. Хранение информации (политической природы), относящейся к личной жизни или отдаленному прошлому лица. «Суд напоминает, что хранение информации, относящейся к частной жизни лица, в секретном досье и распространение подобной информации подпадают под действие п. 1 статьи 8.

Уважение частной жизни должно также включать в себя определенную степень соблюдения права вступать и развивать отношения с другими людьми: более того, не существует общего основания, оправдывающего исключение деятельности, носящей профессиональный или предпринимательский характер, из понятия "частной жизни".