Владимир Рынкевич - Мираж

• Название: Мираж
• Автор: Владимир Рынкевич
• Издательство: АСТ, Астрель
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-022208-4, 5-271-08105-2

Новый роман современного писателя-историка Владимира Рынкевича посвящён жизни и деятельности одного из лидеров Белого Движения, генерала от инфантерии А.П. Кутепова (1882-1930).

---

   — Мне говорили, что это звезда мира и счастья.

   — Пусть она будет звездой нашей победы. В 1919 году мы победим, и я повезу тебя в Москву.

Лёгкий прибой разбивался о скалы набережной. После каждого хлёсткого грохота волны слышалась дробь гальки, бьющей злой россыпью о бетон, нашёптывающей берегу какие-то морские тайны.

Они продолжили прогулку, тропинка вела вглубь садов, к степной окраине, и вдруг дальний-дальний, едва слышный, может быть, даже почудившийся голос:

Визьми мо-ое сердце-е,
Дай мени своё-ё...

   — Только знаешь, Лида, ради блага России я готов пожертвовать всем: и своей жизнью, и жизнью своей семьи, и даже детьми, если они у нас будут.

   — Я знаю, что ты такой, Александр, и люблю тебя такого.

Через годы, через пять или десять лет, на какой-то обычной парижской прогулке она вдруг сказала ему:

   — Если так случится, что мне останется жить лишь одно мгновение, то знаешь, что я вспомню в этот миг? Я вспомню тот вечер на юге, когда мы стояли на набережной и ты показывал мне звёзды.

1918. ДЕКАБРЬ

   — Кто же она всё-таки? — гадали только что получившие новые воинские звания штабс-капитаны Дымников и Макаров.

Они встретились в Иловайской, куда перевели батарею Дымникова, а Макаров прибыл с поручением генерала.

   — Я знаю только то, что и все: «дочь коллежского советника Лидия Давыдовна Кют, девица православного вероисповедания». Ведь он женился в Новороссийске, когда я перешёл в артиллерию.

   — Может, обыкновенная чухонская б..., которых в Питере кишмя кишит?

   — Если так, то была, а теперь — жена полковника.

   — Точно говоришь, Лео: жена и жена. И точка. Мне он помог в Новороссийске. Там один дотошный чинуша чуть было не поймал меня за руку, но твой полковник его точно на место поставил. Не доверяешь офицеру — скажи ему в лицо. Тут тебе или по харе, или на дуэль. Тот и затих. Хороший я там навар получил. Фунтами. С меня причитается. После кино. Потом в один дом пойдём.

На афише: «Французский киножурнал. Русский фильм «Отец Сергий» с Мозжухиным в главной роли. 1 сеанс для господ офицеров. 2 сеанс для господ унтер-офицеров и солдат. 3 сеанс для всех. Цена билета 2 рубля».

Сугробы, темень, огней мало, но возле электрокинотеатра — толпа.

В зале погасили свет, затрещал аппарат. Пыльно-голубой расширяющийся конус упёрся в мятую простыню экрана, тапёр ударил марш, на полотне задвигались неясные тёмные полосы, зрители закричали: «Сапожники!.. Рамку!..», и всё пришло в порядок. Леонтий понимал французские титры и переводил Макарову.

«Вагон, в котором был подписан в Компьенском лесу мирный договор[33] между Францией и Германией, выставлен для всеобщего обозрения».

Тапёр играл «Марсельезу». Возле длинного вагона человечки делали кукольные движения, улыбаясь, приветствуя, махая руками: «Вся Америка танцует новый модный танец «шимми». Под яростные ритмы очень раздетые девушки танцевали с мужчинами в элегантных костюмах.

«Юзеф Пилсудский[34] провозглашён начальником свободного Польского государства — Речи Посполитой. Его горячо приветствуют жители Варшавы».

Тапёр заиграл мажорную маршевую мелодию. Пилсудский, похожий на изображение Тараса Бульбы из какой-то книжки, шёл посреди улицы. По сторонам и сзади — свита военных и гражданских. Совсем рядом с ним — не более чем на полшага сзади — молодая женщина в манто и шляпке-каскетке, из-под которой огромными потоками струились светлые слегка вьющиеся волосы.

В зале несколько человек вдруг запели под мелодию тапёра:

Марш, марш, Домбровский,
Веди в край ваш польский...

На них зашикали, затопали, закричали.

На экране бесновалась восторженная толпа с двухцветными флагами. Женщина, идущая рядом с Пилсудским, улыбалась. Дымников словно чувствовал особенный запах упругих овалов этих щёк.

После французского киножурнала великий артист Мозжухин честно отстрадал за отца Сергия.

Когда фильм кончился, Дымников сказал Макарову, что должен забежать в батарею, проверить лошадей, и затем можно встретиться в кафе, а сам смешался с толпой унтеров и солдат и вновь оказался в кинозале.

Вновь посреди улицы, добродушно хмурясь, шёл начальник польского государства, а рядом с ним — она, Марыся, улыбающаяся Леонтию с экрана, зовущая куда-то к себе — в Варшаву, в Харьков, в любовь...

1919. АПРЕЛЬ

И опять они чувствовали, что он чужой — не только не генштабист, но и вообще другой. Не надо думать, как он что-то воспримет, как поступит. С ним просто — прикажешь, и он сделает. И даже теперь, произведя Кутепова в генерал-майоры, к нему продолжали относиться, как к бессловесному исполнителю. Назначили приказом командующим ещё не существующим 1-м армейским корпусом — его надо было создавать из остатков 2-го корпуса, который и корпусом нельзя назвать... и т. д.

Мало того: по штабным картам место сосредоточения 1-го корпуса — район Иловайская—Кирпичная, к северу от Таганрога, а вновь назначенного командующего корпусом направили на Маныч, где жмут красные. А там, где плохо, — туда и Кутепова. В Екатеринодаре и Ростове генералам не до красных: Деникин стал Главнокомандующим вооружённых сил юга России, и, конечно, романовские, лукомские, Врангели и т.п. рвут друг у друга из рук добычу — должность командующего Добрармией.

Кутепов заставлял себя не только не говорить, но и не думать обо всём этом. Приказал подготовить штабной вагон с отделением для Лидии Давыдовны, набрал свой штаб, добился по телефону от Романовского конкретного ответа на вопрос, какие части поступают в его распоряжение. Оказалось, что это дивизия генерала Шатилова, следующая из Терской области.

Эшелон остановили на станции Торговая. Кутепов приказал выставить охранение, оставил Лидию в вагоне с адъютантом, сам со штабными офицерами прошёл на станцию. Начальник станции доложил, что эшелон с дивизией Шатилова прибудет часа через два, и попросил разрешения провести необходимый технический осмотр вагонов. Кутепов разрешил, но под наблюдением своих солдат.

Лезли под вагоны, стучали по колёсам, переговаривались двое. Один сильно хромал. Он говорил товарищу о весенней рыбной ловле:

   — Нам самим и глушилку не надо мастерить — завтра на Песчанокопской пушками набьют.

   — Той осенью ты здорово наработал, — похвалил напарник.

   — Я, брат, минёр: корабли топил, а здесь это так, безделица.

Дошли до штабного вагона.

   — Начальство едет? — спросил тот, что хромал.

   — Генерал-майор Кутепов, — ответил солдат, — с супругой.

   — О-о! Здесь надо поаккуратнее тормоза наладить, — сказал железнодорожник. — Уж мы постараемся.

Командир дивизии Шатилов появился только к вечеру, на тёмном предгрозовом закате, когда на востоке упрямо поднималась пятнисто-дымная туча. Кутепов пригласил Шатилова в свой вагон, не вступая в посторонние разговоры, подвёл к карте, разложенной на столе, объяснил замысел операции и закончил кратко:

   — Начало наступления завтра на рассвете, боевой приказ получите у начальника штаба.

   — Но, Александр Павлович, ещё не началась разгрузка, люди устали, я ещё не был на месте...

Кутепов выслушал Шатилова, не перебивая, затем улыбнулся по-своему, по-мужицки хитро, и сказал:

   — Распоряжение о наступлении на следующий день дано лично Главнокомандующим в связи с общей обстановкой.

Разговор был закончен.

Под Песчанокопской красные были разбиты, и вечером Кутепов пригласил на ужин многих отличившихся участников боя. Пили, как обычно при Кутепове, мало, но разговаривали долго, разойдясь группами по купе и даже вышли на улицу, благо ночь была тёплая.

Утром Александр Павлович проснулся от ужасного крика Лиды. Она в белой сорочке стояла у его постели и протягивала какой-то непонятный свёрток — не то коробка, не то бумаги, не то книги. Однако из свёртка свешивались электрические провода.

На крик вбежал мгновенно капитан Ленченко, смутившийся при виде неодетой дамы.

   — Не стесняйтесь, Сергей, — сказал Кутепов. — Дело опасное. Адская машина. Вызывайте охрану и быстро, но осторожно — к сапёрам.

Вскоре было созвано секретное совещание. На нём присутствовали начальник Ростовского отдела контрразведывательной части полковник Орлов, рыжебородый и молчаливый, что Кутепов счёл за удачу. Сапёры доложили, что взрывное устройство собрано из немецких деталей. Оно должно было взорваться, если наступить на него или зацепить за провод. Самое интересное: устройство было завёрнуто во вчерашнюю ростовскую газету.

   — Это обостряет дело и облегчает его раскрытие, — сказал Орлов. — Собирали ночью. Мы отследим все поступившие сюда экземпляры газеты.