Джон Толкин - Властелин Колец: Братство Кольца

• Название: Властелин Колец: Братство Кольца
• Автор: Джон Толкин
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2003
• ISBN: 5-9524-0266-6

Единое Кольцо, связующее народы Средиземья в гармоничное целое, — вожделенная добыча для Темного Властелина, которому подвластны лишь силы Мрака и Зла, несущие смерть и хаос.

Маленький, но мужественный хоббит Фродо должен уничтожить Кольцо, бросив его в недра Огненной горы.

По информации с сайта «Архивы Минас-Тирита» это издание:

«Новая редакция перевода Грузберга, на сей раз пиратская. За основу взята интернетовская версия, слегка причесана и издана без соблюдения каких-либо авторских прав. Заявленного в качестве автора Мансурова возможно вообще не существует.»

http://www.kulichki.com/tolkien/arhiv/ugolok/tolk_rl2003.shtml

А. Грузберг в издании не указан.

Текст, действительно, во многом совпадает вот с этим сетевым переводом А. Грузберга http://maxima-library.org/component/maxlib/b/108570.

---

— Утоп?! — раздалось сразу несколько голосов. Они, конечно, слышали об этом и раньше, слухи ходили всякие, но у хоббитов страсть к семейным историям, и они не прочь были послушать ее еще раз.

— В общем, так говорят, — сказал Старик. — Видите ли, господин Дрого женился на бедной мисс Примуле Брендибэк. Она была двоюродной сестрой нашего господина Бильбо с материнской стороны. Ее мать была младшей дочерью старого Тукка. А господин Дрого был его троюродным братом. Выходит, господин Фродо — его племянник и по материнской и по отцовской линии. В общем, родня со всех сторон. И господин Дрого часто гостил после женитьбы у своего тестя, старого господина Горбадока (а старый Горбадок обеды давал на славу!), и катался на лодке по реке Брендивин; там он и утоп с женой, а бедный господин Фродо был тогда еще совсем ребенком.

— Я слышал, что они отправились на реку после ужина, — сказал старый Нокс, — лунным светом полюбоваться. Вот Дрого и потопил лодку, брюхо-то, видать, сколько весило!

— А я слышал, что она столкнула его в воду, а он потянул ее за собой, — сказал Сэндимен, хоббитонский мельник.

— Верь поменьше всему, что слышишь, Сэндимен, — буркнул Старик, который недолюбливал мельника. — Какая разница, толкнул кто-то или потянул. Лодка — штука коварная, и сидеть в ней нужно смирно. В общем, господин Фродо остался среди этих чокнутых баклендцев сиротой и совершенно без средств. Он рос в Бренди-Холле. У старого господина Горбадока всегда толклось не меньше пары сотен родственников. Господин Бильбо правильно сделал, что забрал мальчишку, добрый поступок, что ни говори. Пусть, дескать, растет парень в приличном обществе. Но, я думаю, какой ужасный удар для этих Кошель-Бэггинсов! Они рассчитывали, что получат Бэг-Энд, когда господин Бильбо исчез и все решили, что он погиб. А он взял и вернулся, и выгнал их, и все живет да поживает. И стареть не собирается! А теперь вдруг у него появляется наследник, и все документы выправлены как надо. Не видать теперь Кошель-Бэггинсам Бэг-Энда как своих ушей!

— Я слышал, нора у Бэггинса набита деньгами, — сказал незнакомец, прибывший по делу в Западный Удел из Мичел-Делвинга. — Весь холм будто изрыт подземными ходами, а в них ящиков с золотом, серебром, драгоценностями видимо-невидимо… Так мне довелось слышать.

— Тогда вы слышали больше моего, — ответил Старик. — Ничего не знаю о драгоценностях. У господина Бильбо хватает денег, но я ничего не знаю о подземных ходах. Я видел господина Бильбо, когда он возвратился восемьдесят лет назад, я тогда еще совсем мальцом был. Старый Ямкинс (он мне двоюродный дядя) тогда меня только в ученики взял. Когда в Бэг-Энде распродажа началась, я помогал ему, следил, чтоб народ кусты в саду не ломал да грядки не топтал. И вот как раз тогда господин Бильбо появился, поднимается по холму на пони и везет мешки и пару сундуков. Уж понятно, сокровища там у него были, которые насобирал в чужих краях, говорят, там еще горы золота есть. Да только сомневаюсь, чтобы этим добром, что он привез, можно было набить подземные ходы. Мой парень Сэм знает об этом больше. Он день-деньской в Бэг-Энде пропадает. И с ума сходит по рассказам о прежних днях, а господин Бильбо все сказки ему рассказывает. Он и грамоте его научил… надеюсь, вреда от этого не будет. «Эльфы и драконы! — говорю я ему. — Капуста и картошка для нас лучше. Не суй нос не в свои дела, иначе тебе плохо придется», — день и ночь ему твержу. И могу здесь другим повторить, — сказал он, взглянув на незнакомца и мельника.

Но Старик не убедил своих слушателей. Легенда о неисчерпаемых богатствах Бильбо слишком прочно засела в головах молодого поколения.

— Ну, он, верно, много добавил к тому, что привез с собой, — заявил мельник, выражая общее мнение. — Он часто в отлучке. Поглядите только на чужаков, которые навещают его: по ночам приходят гномы, и этот бродячий фокусник Гэндальф, да и мало ли кто еще. Говори что хочешь, Старик, но Бэг-Энд странное место, а народ там чокнутый.

— А ты, уважаемый Сэндимен, можешь болтать, что вздумается, только смыслишь ты в этом не больше, чем в лодках, — отрезал Старик, еще больше невзлюбивший мельника. — Бэггинсы чокнутые? Да ты на других посмотри! Кое-кто в Хоббитоне не предложит гостю и кружку пива, хотя и живет в норе с золотыми стенами. Зато в Бэг-Энде — другое дело. Сэм говорит, что на праздник пригласят всех и всем до единого будут подарки. И уже в этом месяце.

* * *

А месяц был сентябрь, и был он чудесным и теплым. Вскоре распространился слух (вероятно, от всезнающего Сэма), что будет устроен фейерверк, да такой, какого в Уделе не видали лет сто, — с тех пор, как умер старый Тукк.

Шло время, и заветный день приближался. Однажды вечером через Хоббитон проехала странного вида повозка с не менее странным грузом. Она с трудом вползла на холм к Бэг-Энду. Изумленные хоббиты толпились в освещенных дверях своих домов, глядя ей вслед. Чужаки, гномы с длинными бородами и высокими капюшонами, правили повозкой, распевая странные песни. Некоторые из них остались в Бэг-Энде. В конце второй недели сентября средь бела дня прибыла через Приречье еще одна повозка, она двигалась со стороны моста через Брендивин. Правил ею старик в высокой заостренной синей шляпе, длинном сером плаще и серебристом шарфе. Поверх шарфа лежала длинная белая борода, а из-под полей шляпы топорщились густые брови.

Маленькие хоббитята бежали за его повозкой по всему Хоббитону вверх по холму. Как они и догадались, в ней были фейерверки. Остановившись у парадной двери Бильбо, старик начал разгружаться, вынося множество связок всевозможных ракет, и на каждой связке была большая красная буква «Г» и такая же эльфийская руна

Конечно, это был знак Гэндальфа, а сам старик был тем самым волшебником Гэндальфом, который известен в Уделе главным образом своим искусством обращения с огнями и дымами. На самом деле его настоящее дело было гораздо труднее и опаснее, но жители Удела ничего не знали об этом. Для них он был всего лишь одним из «увеселений» на приеме. Поэтому хоббитята и радовались.

— «Г» — значит главный! — кричали они. — Главный Громовик!

А старик улыбался. Хоббитята знали Гэндальфа в лицо, хотя он появлялся в Уделе редко и никогда не оставался надолго. Но ни дети, ни их родители никогда не видели фейерверка — он давно уже стал легендой.

Когда старик с помощью Бильбо и нескольких гномов закончил разгрузку, Бильбо раздал хоббитятам несколько мелких монет, но, к разочарованию маленьких зевак, они не получили ни одной хлопушки.

— А теперь — все по домам! — приказал Гэндальф. — Придет время, будет вам всего сколько угодно.

И он исчез в доме вместе с Бильбо, и дверь за ними закрылась. Юные хоббиты еще некоторое время потолкались у двери, а потом разошлись. Им казалось, что праздник никогда не наступит.

Бильбо и Гэндальф сидели в маленькой комнате у открытого окна, выходящего на запад, в сад. Послеполуденное солнце мирно освещало его. Львиный зев и подсолнухи блестели красным золотом, настурция обвивала дерновые стены, заглядывая в круглые окна.

— Чудный у тебя садик, — заметил Гэндальф.

— Да, — согласился Бильбо, — я его очень люблю и вообще люблю наш добрый старый Удел, но мне кажется, что пора бы отдохнуть.

— Хочешь сделать то, что задумал?

— Да. Я решил это уже давно и передумывать не собираюсь.

— Хорошо. Больше говорить об этом не будем. Ты только держись, и все выйдет как нельзя лучше и для тебя и для всех нас.

— Надеюсь. Во всяком случае, повеселюсь в четверг. Есть у меня в запасе одна шутка…

— Вопрос в том, кто смеяться будет, — покачал головой Гэндальф.

— Посмотрим, — улыбнулся Бильбо.

На следующий день еще несколько повозок поднялось на холм. Хоббиты начали было ворчать по поводу «местных интересов», но на той же неделе из Бэг-Энда полетели во все концы заказы на всякого рода снедь и товары, от обиходных вещиц до самых роскошных, какие только продавались в Хоббитоне, Приречье и во всех окрестностях. Жители бурно радовались. Они начали вычеркивать дни в календаре, и все высматривали почтальонов в надежде получить приглашение.

Вскоре хлынул поток приглашений, и почта Хоббитона буквально захлебнулась, а на приреченскую тоже навалилась такая груда писем, что пришлось звать на помощь добровольцев. Вверх по холму потянулся сплошной поток почтальонов с ответными посланиями: «Спасибо, обязательно приду».

На воротах Бэг-Энда появилось объявление: «Посетители принимаются только по делу касательно праздника». Но даже тех, у кого имелось такое дело или они выдумывали повод касательно этого дела, пускали не совсем охотно. Бильбо был очень занят: писал приглашения, распечатывал ответы, упаковывал подарки и делал еще какие-то не всем понятные приготовления. Со времени прибытия Гэндальфа он никому не показывался на глаза.