Константин Фарниев - Паутина

• Название: Паутина
• Автор: Константин Фарниев
• Издательство: Ир
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1987

Ноябрь 1942 года. Горное осетинское селение, расположенное вблизи Военно-Грузинской дороги… В его окрестности абвер выбрасывает группу агентов. Их задание — произвести на дороге крупную диверсию и тем самым помочь гитлеровским войскам сломить сопротивление защитников Орджоникидзе. События развиваются стремительно, вовлекая в свою орбиту все новых участников.

Обстоятельства складываются так, что эта история военной поры получает продолжение в 1950 г. в г. Дзауджикау /Орджоникидзе/. В сложных условиях выполняют свои задачи чекисты — герои настоящей повести.

---

— Сказать им такое, чтоб носа не высунули, пусть сидят, как сурки.

— А что сказать, Вася дорогой. Словом их не удержишь, — Ягуар рассмеялся и подмигнул Хорьку.

— Я придумал еще по дороге, — ответил Ягуару Рыба. — Будут сидеть как на приколе.

Он объяснил свою придумку.

— Верно соображаешь, Рыба. Только запечатать их все равно надо. Дверь подпереть снаружи, ставни тоже. Так будет вернее. Только отнеси им побольше жратвы да водки. Пусть жрут и упиваются, легче будет с ними разговаривать. Согласны?

Ответом Ягуару было молчание полного согласия.

Глава восьмая. На исходе суток

За время чекистской работы Пикаев приучил себя даже в самых критических ситуациях оставаться прежде всего аналитиком, для которого эмоции — ничто иное, как помехи, спонтанные всплески чувств, нарушающие спокойное течение мысли. Кроме того, Заурбек давно уже усвоил закономерность: любая невыгодная ситуация перестает раздражать, как только находишь ей разумное объяснение.

Причина же срыва опергруппы в парке лежала на самой поверхности. Лейтенанта Задворного и сержанта милиции Карова, которые вели наблюдение за Зойкой и Иваном, раскрыл кто-то другой — сторонний, и именно он подал Зойкиной компании сигнал об опасности.

Пикаев сразу согласился с этой версией, как только сержант привел свой главный аргумент.

— Я заметил, — докладывал он, — на краю аллеи человека, у которого были почти белые, как у вареной рыбы, глаза. Он очень пристально всматривался в толпу, вроде ловил чей-то взгляд, а потом сделал знак рукой, и через минуту Зойкина компания разбежалась.

— Произошло это так внезапно, что мы просто… не успели сориентироваться, — совсем потерянным голосом добавил Задворнов.

— Об этом, товарищ лейтенант, разговор будет особый, а сейчас отправляйтесь в распоряжение капитана Пащенко.

Отпустив Задворнова и Карова, Заурбек достал палку с делом Кикнадзе, Маринина и Долгова, быстро нашел лист, где были записаны показания Долгова о примкнувших к ним уголовниках, быстро пробежал глазами текст. Так оно и есть. Долгов утверждал, что у одного из уголовников по кличке «Рыба» глаза были белые, как у вареной рыбы. О двух других Долгов ничего не сказал, он не обрисовал даже их лиц. Говорил, было темно, и близко он видел только Рыбу. Кличку запомнил, потому что кто-то из уголовников громко назвал его. Кикнадзе и Маринин заявили, что они вообще не разглядели никого из уголовников и никакой Рыбы не знают. Но их показания Заурбека сейчас не интересовали. Долгов упомянул о белоглазом уголовнике, и он похож по описанию на человека, о котором говорит сержант. Значит, Рыба, розыск которого включен в розыск Кикнадзе и Маринина, живет в городе, и он связан с Зойкой и ее окружением.

Сан Саныч, к которому Пикаев пришел с докладом, хмуро выслушал его, пожал плечами.

— Считаю, что в парке мы имеем самый настоящий провал, и твой оптимизм, Пикаев, мне непонятен. Наши люди проглядели. И кого? Зойку, которая могла, наверное, вывести нас на бандитское гнездо.

Подполковник говорил, не глядя на капитана. Поэтому казалось, что Сан Саныч разговаривает со старомодной книжной этажеркой, на которую был устремлен его взгляд.

— Оптимизма нет, товарищ подполковник, и я не снимаю с себя ответственности за провал в парке, но что-то мы все-таки узнали, и это что-то: Рыба.

— Так, так, — сказал Сан Саныч, бросив на капитана иронический взгляд. — Теперь ты пустился в рассуждения. А птичка тю-тю, товарищ капитан, да еще вместе со своими кавалерами, если можно так выразиться. А нам нужны результаты. Понимаю, и в этой ситуации у нас есть неплохой шанс. А если дело не в Рыбе, а в другом?

— Я уверен…

— В общем, так: хоть смейтесь, хоть плачьте, а чтобы в срок мы банду ликвидировали. Можете идти, товарищ капитан.

Заурбек резко повернулся, чтобы уйти и уже сделал два шага, но приостановился: — не хотелось уходить так, будто его выставляли за дверь, не сказав подполковнику, что он несправедлив, что оперативная группа работает почти без отдыха, что есть уже и положительные результаты. Однако он же знает обо всем этом… Пикаев все-таки обернулся. Сан Саныч смотрел на него взглядом, в котором угадывалось: ну-ну, хотел бы я знать, что ты возразишь.

— Можете быть уверены, товарищ подполковник, задание мы выполним в срок.

— Принимаю к сведению, капитан.

Пикаев вышел из кабинета спокойно, но было все-таки такое впечатление, что он слегка хлопнул дверью.

Лицо Сан Саныча мгновенно изменилось, утратив выражение холодной отчужденности. «Ничего, — подумал подполковник, — пусть позлится. Злость иногда мобилизует в нашем деле. А нам надо спешить. Время идет, а результаты пока незавидные…» Сан Саныч несколько кривил душой перед самим собой. Оперативная группа работала не впустую. Пащенко со своими помощниками искал выход на бандитов сразу по нескольким направлениям, Пикаев неплохо координировал работу всех звеньев розыскной группы. Удалась вроде бы и операция «Контакт». Правда, она получила совершенно неожиданное продолжение, и Сан Саныч, как и Пикаев, не сомневался, что новый поворот в ней не ставит успех операции под сомнение. Этим Два пэ не откажешь в изобретательности, напористости, в умении выходить на верные ориентиры. Но… все-таки их надо время от времени подстегивать, разогревать их профессиональное самолюбие. Ишь как вскипел про себя Пикаев, но все-таки сдержался, не вспылил, не позволил себе изменить своему характеру. Значит, признает, что вина за провал в парке лежит на нем. Рыба-то Рыбой, а за операцию отвечал Пикаев. Слишком безоглядно верит он молодым, доверяет им с ходу серьезные дела. Приставь он к Зойке и Ивану более опытных наблюдателей, они не растерялись бы. А с другой стороны, на чем молодежь наберется опыта, если не на серьезных делах. Теперь Зойкина компания и те, с кем она связана, затаятся, еще глубже уйдут в тень, чтобы оборвать свой след, переждать… Надо было предусмотреть все возможные случайности, коль уже пошла такая крупная игра…

Сан Саныч усмехнулся про себя: как он, однако, строго судит. Разве предусмотришь все возможные случайности. Это чистейший абсурд. Да и вообще, что такое случайность? Это все соломинки в стоге сена, когда идет розыскная работа. Нет, ошибка Пикаева не в том, что он не предусмотрел, а в том, что не предупредил Задворнова и Карова о случайности, которая могла произойти в парке и которая произошла. Эта простая и убедительная мысль несколько примирила Сан Саныча с самим собой. Он имел право быть недовольным Пикаевым и устроить ему «холодный душ».

А Заурбек даже не предполагал о том, что Сан Саныч продолжает думать о нем, что он ищет какие-то оправдания для себя… Пикаев так и не позволил себе обидеться на подполковника, потому что тот был прав.

Пикаев сидел за столом, склонившись над большим листом бумаги, где карандашом была начерчена схема, на которой графически изображены все направления в розыскной операции, связи уже установленных и предполагаемых участников событий, обстоятельств… Работать по таким схемам Заурбека научил во время войны Золотов. Схема состояла из слов, заключенных в узенькие рамки. Часть их соединялась друг с другом прямыми линиями, другие оставались вне связей. В центре схемы находился большой квадрат, отмеченный знаком «икс». Вокруг него и группировались рамочки со словами внутри, но ни одна из них не была соединена с квадратом, когда по логике схемы к этому они как раз и должны были стремиться.

Пикаев с величайшим удовольствием «обвязал» бы квадрат соединительными линиями с рамочками, но если бы все зависело только от его воли. Все связи с квадратом обрывались на промежуточных стадиях, количественный рост информации упорно не хотел переходить в качество.

В фрагменте схемы «Забегаловки» — «Сипягин» — «Ваган» — «Будзи» черточка обрывалась на Будзи. Тело его сегодня утром нашли в Тереке, оно застряло под Чугунным мостом. Это Будзи купил тогда Сипягину вино и закуску в забегаловке и попросил Вагана «пошарить в карманах этого ханыги и зацепить ключ, если он там будет». Будзи «утонул по неосторожности, в состоянии сильного алкогольного опьянения» — так гласит медицинское заключение. Верно ли?

Когда Ваган узнал на допросе, что он проходит как соучастник в организации ограбления и особо зверского убийства на улице Маркуса, он признался в том, что намеренно споил Сипягина, выкрал у него ключ и передал его Будзи. Хотя на теле сутенера не было никаких следов насильственной смерти, Пикаев почти не сомневался, что Будзи умер потому, что слишком много знал. Бандиты могли убрать его на всякий случай. Но дело было не в нем, а в его связях, на которые Пащенко уже выходил. Он понял, что Будзи — это крепкая ниточка, за которую надо хорошо ухватиться и потянуть.