Константин Фарниев - Паутина

• Название: Паутина
• Автор: Константин Фарниев
• Издательство: Ир
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1987

Ноябрь 1942 года. Горное осетинское селение, расположенное вблизи Военно-Грузинской дороги… В его окрестности абвер выбрасывает группу агентов. Их задание — произвести на дороге крупную диверсию и тем самым помочь гитлеровским войскам сломить сопротивление защитников Орджоникидзе. События развиваются стремительно, вовлекая в свою орбиту все новых участников.

Обстоятельства складываются так, что эта история военной поры получает продолжение в 1950 г. в г. Дзауджикау /Орджоникидзе/. В сложных условиях выполняют свои задачи чекисты — герои настоящей повести.

---

Машина с бешеной скоростью мчалась по предутренним улицам города. Рядом с шофером сидел Пащенко, в закрытом кузове — Пикаев, Алешин, Задворнов. Следом за ними в другой машине к домику на окраине торопился усиленный наряд милиции.

Перед самым выездом на операцию Пикаеву сообщили, что совсем недавно в тот же район выехал полковник из управления милиции республики, проверявший сегодня ночью работу постовых в городе. Вряд ли он знал, какой опасности подвергает он себя и своего шофера.

Чекисты располагали информацией, что в домике на окраине предположительно скрывается Ягуар и его сообщники.

Задворному и сержанту милиции по купчей удалось установить, где живет мать бывшего дружка Купца. Нашли ее. Мать долго не запиралась. Она подтвердила, что сын и есть тот самый Жорж, которого разыскивала оперативная группа. Он как вернулся из заключения, ни один день не работал, терроризировал мать, занимался, как она полагала, какими-то темными делами.

С неделю тому назад ночью к Жоржу пожаловали гости — двое мужчин: один высокий, стройный, широкоплечий, другой маленький и худой. Жорж думал, что мать спит, а она не спала. Кто пришел, она не знает. Во дворе было темно, а сидели они в другой комнате и говорили тихо. Может, один из них и был Купцом, кто его знает. Она Купца помнит подростком, а прошло уже столько лет. Вот если бы увидела в лицо, тогда, конечно, узнала бы.

Наутро Жорж приказал матери, чтобы она несколько дней пожила у своей одинокой приятельницы, он хочет привести в дом свою женщину. Такое случалось и раньше, и мать не спорила — сын мог и побить, если бы она не подчинилась. Дома он бывал редко и, объясняя это соседям, мать говорила, что Жорж работает строителем и что работа его связана с постоянными разъездами. Не раз собиралась она заявить на сына в милицию, но останавливал страх — этот бандит способен на все. Так она и мучилась с ним.

В воскресенье Жорж сообщил матери, что она может вернуться домой. Гостей уже не было. И сын с того дня перестал бывать дома. Мать догадывалась, где мог жить Жорж. Однажды сын проболтался по пьяной лавочке о том, что «сделал дело»— стал домовладельцем и даже показал купчую. Мать запомнила улицу и номер дома. Как-то даже специально пошла поглядеть на сыновье домовладение. Думала, в самом деле дом, а оказалось — развалюха.

Показания матери Жоржа наводили чекистов на важные выводы. Похоже, что ночными гостями Жоржа были Кикнадзе-Долинин и Маринин: один высокий и крепкий, другой низкий и хлипкий. И то, что Жорж так захлопотал, стараясь спрятать их от глаз матери, и день появления ночных гостей у Жоржа… Именно в этот день, по расчетам оперативной группы, Ягуар и Хорек могли уже добраться до города. И то, что неизвестные пришли именно к Жоржу — старейшему дружку Купца. Слишком много совпадений для случайности. Как бы там ни было, но в неказистом доме Жоржа на отшибе вполне может быть бандитское логово…

— Жми, Чермен, на всю железку! — попросил Пащенко.

— Уже все выжал, товарищ капитан. Хорошо, что успел отремонтировать карбюратор.

При предельной скорости машина громыхала еще оглушительнее, чем раньше. Мчались уже по улице Армянской, когда в районе старых кладбищ грохнул выстрел, потом второй, через минутный интервал — третий, четвертый.

— Все, — побледневшими губами прошептал Пащенко.

Случилось как раз то, чего он боялся: полковник напоролся на бандитов, и они, по всей вероятности, дали ему бой.

Милицейская машина стояла поперек дороги напротив дома, к которому так спешили Пащенко и его группа.

Раненый в правое плечо полковник лежал на траве. Возле него хлопотал милиционер — шофер милицейской машины.

Пикаев, Задворнов и Алешин выпрыгнули из кузова и устремились к дому, а Пащенко подбежал к полковнику, склонился над ним. Он был еще в сознании.

— Со мной милицейский наряд, товарищ полковник. Что здесь произошло?

— Срочно оцепите весь этот район. Бандиты уходят к лесу, надо перекрыть им дорогу, вы успеете, у вас машина.

— Слышали? — обернулся Пащенко к командиру милицейского патруля. — Немедленно к лесной дороге, а мы займемся домом и его окрестностями. Оставьте только нам двух милиционеров.

Машина с нарядом сорвалась с места и помчалась по дороге, которая вела к лесу. Оставленных милиционеров из наряда Пащенко отправил прочесать кладбище. Не исключалось, что не все бандиты решили бежать к лесу, кто-то мог спрятаться и на кладбище.

— За меня не беспокойтесь, — снова заговорил полковник. — Шофер отвезет в санчасть.

Вокруг машины и раненого уже образовалась толпа. Сюда прибежали взбудораженные выстрелами жители близлежащих домов.

— Дорогу! Дорогу! — раздался голос. — Я врач!

К полковнику подбежал среднего возраста мужчина с докторским саквояжем. Скоро его четкие и резкие команды прекратили суматоху, поднятую толпой вокруг раненого.

Пащенко посмотрел на часы. Прошло всего три минуты, как он подбежал к полковнику. Ему не терпелось присоединиться к тем, кто находился в доме. Что там происходит? Остался ли в доме кто-нибудь из бандитов? За забором все было спокойно. Капитан подбежал к калитке, сильно толкнул ее плечом. Во дворе никого не было.

В проеме двери показался Пикаев. Он поманил Пащенко рукой. Вид у Заурбека был крайне озабоченный.

Кухня встретила Пащенко зловонной смесью запахов запущенного человеческого тела, несвежих продуктов и керосинового угара. Он чуть не споткнулся о старуху, лежавшую на спине рядом с топчаном, с которого она, видимо, свалилась. Старуха была жива. Сильно перекошенный на правую сторону рот ее выталкивал наружу какие-то хриплые звуки.

— Боимся трогать ее, может, нельзя. Я побегу, нужно вызвать скорую помощь! — крикнул с порога Пикаев и исчез.

В первой комнате все, как говорится, было перевернуто вверх дном. Опрокинуты стол, лавки, на полу посреди большого пятна пролитого керосина — в комнате ощущался сильный запах керосина — валялась керосиновая лампа, по всему полу были разбросаны отрезы материала, предметы женского туалета, кровать опрокинута на бок. Пащенко влекла к себе дверь в следующую комнату. Там, у самой двери, лицом вниз лежал на полу какой-то человек. Руки его, вывернутые за спину, были связаны поясным ремнем, а ноги стянуты грязной тряпкой, отдаленно напоминавшей тюлевую занавеску.

— Это «Усатый», товарищ капитан, — пояснил Задворнов, который делал перевязку женщине, сидевшей на полу спиной к столешнице перевернутого стола. Пащенко сразу узнал ее по описанию. Это была Зойка.

— Иван, — лейтенант кивнул на мужчину, который стонал, лежа на полу у самой стены.

Возле Ивана и Зойки влажно поблескивали бутылочные осколки. Наверное, кто-то действовал бутылками, нападая или защищаясь.

— Он жив? — Кивнул Пащенко на «Усатого».

— Жив, товарищ капитан, — угрюмо ответил лейтенант. — Силы в нем много. Ну и драка же была здесь — целая бойня.

— А где Азамат?

Задворнов виновато глянул на Пащенко, промолчал. Он закончил перевязку Зойке, поднялся с колен.

— Пока не известно, товарищ капитан.

— А Алешин?

— Прочесывает огород. Когда мы забежали во двор, кто-то метнулся за дом. Зойка с Иваном потеряли много крови. Скорее бы приехали врачи. Что-то Алешина нет. Может, ему нужна помощь.

— Да, да, поторопись.

Гоша перевернулся на спину. Налитые кровью глаза его с откровенной ненавистью уставились на Пащенко. Гоша скрипнул зубами и застонал, наверное, не от боли, а от своего бессилия что-то изменить в свою пользу.

Пащенко склонился над Зойкой. Лицо ее было бледным, с черными кругами под глазами. Она чуть приподняла веки, но они тут же немощно упали вниз. Иван попытался подняться, однако у него не было сил, чтобы оторваться от пола.

— Не надо двигаться, — нагнулся над ним Пащенко. — У вас снова откроется кровотечение. Потерпите, сейчас будут врачи.

Он вспомнил о старухе: может, все-таки положить ее на топчан? У нее, скорее всего, инсульт. Но трогать ее, пожалуй, не следует.

Пащенко выглянул во двор: не идут ли врачи. До станции «скорой помощи» отсюда совсем близко. Капитан был вконец расстроен. Ягуар, если он был здесь, ускользнул, Хорек тоже, да еще неизвестна судьба Азамата.

Минут через десять в доме появились врачи и санитары.

— Как жестоко обошлись здесь люди друг с другом. Сколько пролито крови. Будто после звериной схватки.

— Здесь были не люди, доктор, так что не удивляйтесь, — ответил Пащенко. — Я имею в виду бандитов.

— Да, конечно, — кивнул доктор, — вы правы. Но жестокость в таких случаях не решает никаких проблем, она создает новые. — Он говорил все это, не отрываясь от своей работы.

— Можете класть на носилки, — разрешил он санитарам, закончив работу с Зойкой и переходя к Ивану.