Константин Фарниев - Паутина

• Название: Паутина
• Автор: Константин Фарниев
• Издательство: Ир
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1987

Ноябрь 1942 года. Горное осетинское селение, расположенное вблизи Военно-Грузинской дороги… В его окрестности абвер выбрасывает группу агентов. Их задание — произвести на дороге крупную диверсию и тем самым помочь гитлеровским войскам сломить сопротивление защитников Орджоникидзе. События развиваются стремительно, вовлекая в свою орбиту все новых участников.

Обстоятельства складываются так, что эта история военной поры получает продолжение в 1950 г. в г. Дзауджикау /Орджоникидзе/. В сложных условиях выполняют свои задачи чекисты — герои настоящей повести.

---

Золотов перевел взгляд со спины Кобаева, все еще смотревшего в окно, на Пикаева и чуть приметно кивнул. Заурбек понял этот жест, как предостережение: не спеши, мол. Похоже, что Золотов понимал беспокойство лейтенанта из милиции.

— Ваш полк пробудет здесь еще не менее трех суток, — прервал молчание Кобаев, повернувшись к Золотову и Пикаеву, — и таков же срок поимки, нейтрализации или ликвидации парашютистов. С вашим начальством все уже оговорено. Конечно, это работа не особого отдела, но ты, — снова перешел Кобаев на «ты», — Иван Яковлевич, кадровый чекист и профиль у тебя один: бить врага и в хвост и в гриву, — неожиданно с улыбкой закончил Кермен Бибоевич. — А это ты умеешь делать. Что же касается дезертиров, — опять перешел на сухой служебный тон Кобаев, — то они, конечно, осложняют ситуацию, и наверняка рассчитывают, что враг наш вот-вот возьмет Орджоникидзе и появится здесь. Дезертиры — тоже наши враги, может, не менее опасные, чем диверсанты, потому что любой факт дезертирства из нашей армии — диверсия, преступление против самого святого и дорогого нам. Поэтому предлагаю объединить поиск диверсантов и дезертиров в одну операцию и дать ей кодовое название «Операция „Дубль-Д“», как вам кажется, товарищи?

— Согласен, товарищ капитан госбезопасности, и с удовольствием включаю в свою группу Пикаева и двух его товарищей милиционеров.

— Товарищ капитан госбезопасности, — неуверенно заговорил Пикаев, — не могли бы вы коротко… Об обстановке в городе, под городом…

— Да, да, — поддержал лейтенанта Золотов.

— Хорошо, расскажу, что знаю.

Кобаев прислушался к тому, что происходило за пределами кабинета Золотова. Там раздавались команды, тяжелый топот солдатских сапог. Строевые учения продолжались.

— Этому полку, — кивнул Кобаев на окно, — как и всем остальным частям, стоящим под Орджоникидзе, предстоит тяжелая работа. Клейст обошел Эльхотовские ворота: не распахнули их его войска, и сейчас фашисты прорываются к Орджоникидзе вдоль Черных гор. — По мере того, как он говорил, лицо его становилось все сосредоточеннее, а в голосе явственнее звучали нотки острой озабоченности. Ситуация на Терском оборонительном рубеже складывалась для наших войск очень сложная…

Тридцать первого октября войска Клейста захватили осетинские селения Ардон, Дур-Дур, Дигора. Первого ноября фашисты были уже в Алагире и переправились через реку Ардон.

Клейст бросил на взятие Орджоникидзе, две танковые дивизии, вторую горно-пехотную дивизию, особый полк «Бранденбург», 525-й дивизион противотанковой обороны, сводный отряд егерей из дивизии «Эдельвейс», другие части.

Командование Закавказским фронтом перебросило на Орджоникидзевское направление 10-й гвардейский стрелковый корпус из 44-й армии, из 9-й армии сюда была переброшена 2-я танковая бригада. В состав Н-го гвардейского корпуса, занимавшего оборонительные рубежи непосредственно под Орджоникидзе, кроме того, были сосредоточены пять истребительно-противотанковых полков и три гвардейских минометных полка реактивной артиллерии.

На подступах к Орджоникидзе на левом фланге обороны стоял и полк НКВД, переброшенный из-под Сталинграда.

— Клейст так спешит сделать свое дело здесь, чтобы Гитлер получил возможность перебросить часть войск с нашего направления под Сталинград. Абвер особенно старается разведать наши силы, активизировать диверсионную работу на прифронтовых линиях, в тылу, чтобы разжигать среди населения пораженческие настроения, сеять панику в тылу и на фронте, подталкивать слабых и неустойчивых бойцов к дезертирству…

Золотов слушал Кобаева и отмечал про себя: как органично тот «вписывал» эпизод с фашистскими парашютистами в общую картину военной обстановки под Орджоникидзе.

— И мы должны сделать все, чтобы не было у нас ни паники, ни диверсий, ни дезертиров.

Золотов чуть повел плечами, будто отводя от себя то, что заключалось в последней фразе полковника, но тут же, как бы спохватившись, что его неправильно поймут, заметил:

— Сегодня мы имеем здесь целых трех дезертиров, но вряд ли их склонили к тому враги. Здесь что-то другое.

— Вот и узнайте, что именно. Кажется, среди них есть и кавказец, который может хорошо знать эту местность. И вот еще что: вам надо использовать в своей работе местное население.

— А кто тут остался? — Золотов усмехнулся. — Старики, женщины, дети. Впрочем, — вспомнил он об Азамате, — есть еще и подростки и очень боевые.

— Лучше стариков никто не знает окрестности. И мудрый совет их часто приносит больше пользы, чем многодневное прочесывание местности. Поговорите с несколькими уважаемыми в селе старейшинами.

Кобаев встал, поправил портупею на своей шинели, он так и не разделся, надел шапку.

— Держите со мной постоянную связь.

Кермен Бибоевич пожал руку Золотову, Пикаеву и пошел к выходу из кабинета.

Когда Кобаев сел уже в свою эмку, к штабному дому скорым шагом подошла группа бойцов в пятнистых плащ-палатках во главе с Пащенко. Увидев старших командиров, Александр построжел лицом, подтянулся, отдал честь.

— Товарищ капитан госбезопасности, разрешите обратиться к начальнику особого отдела полка, — отчеканил Пащенко, после чего представился сам.

— Разрешаю.

— Товарищ старший лейтенант госбезопасности, — повернулся к Золотову Пащенко, — докладываю результаты поиска. Пропавших бойцов обнаружить не удалось. В окрестностях нашего и ближайших к нам сел — никаких следов их пребывания. Километрах в четырех от села, в глубине леса, нами обнаружено тело неизвестного. Причину смерти установить не удалось. На одежде и теле нет никаких следов, которые говорили бы о насильственной смерти.

— А где труп?

— На повозке, которая следует в село. Мы поспешили, чтобы поскорее доложить.

— Что за повозка?

— Есть предположение, что и она, и впряженный в нее мерин принадлежали неизвестному.

— Основание?

— Мерин с повозкой пасся тут же.

— Товарищ Пикаев, — резко повернулся к Заурбеку Кобаев. — Свяжитесь с дежурным НКВД в Орджоникидзе. От моего имени попросите срочно прислать судмедэксперта для установления причины смерти.

Пикаев козырнул и проворно взбежал по ступенькам крыльца в штабной домик.

— Где же ваша повозка, Пащенко?

— А вот она, — кивнул Александр на повозку, которая в это время медленно выкатилась на площадь. За возницу сидел боец в плащ-палатке и с автоматом. Рядом с повозкой, в которую был впряжен сивый от старости мерин, шли еще два бойца и несколько пожилых сельчан.

В нескольких метрах от эмки боец остановил мерина и спрыгнул на землю.

— Товарищ капитан госбезопасности, — начал он рапорт, отдавая честь, — боец…

Кобаев выслушал донесение с непроницаемым лицом, хотя результат поиска Пащенко взволновал Кермена Бибоевича. У него зарождалась мысль, еще подспудная, что смерть неизвестного в лесу — не простая случайность, что связана она с какими-то событиями, имеющими отношение к вражеским парашютистам, и может навести чекистов на их след. Ничем, кроме интуиции, он не смог бы объяснить такого предположения.

— Разрешите вызвать врача из медсанбата, товарищ капитан госбезопасности? — предложил Пащенко.

— Отставить, — махнул рукой Кобаев. — Везите его к дому, где размещается медсанбат.

К военным подошел один из стариков, шедших за повозкой: среднего роста, в хромовых сапогах с галошами, в галифе, овчинном тулупе и в высокой папахе красивого мелкого каракуля.

— Разреши посмотреть, товарищ командир, — с сильным кавказским акцентом заговорил он, обращаясь к Кобаеву. — Может, это наш сельчанин. Разреши, — повторил он.

В голосе старика была такая уверенность, что «товарищ командир» не может не разрешить, что по лицу Кобаева даже скользнула улыбка и тут же угасла, отчего командир вроде еще более посуровел. Но боец-возница успел заметить ее, посчитав за разрешение, и откинул конец бурки.

Все увидели большое лицо, заросшее до самых глаз седой неопрятной бородой, с высоким морщинистым лбом и крупным носом воскового цвета. Глаза покойника были открыты.

Золотов шагнул к повозке.

Вокруг собралась уже целая толпа односельчан: стариков, женщин, детей… Военные даже не заметили, как это произошло.

— Бедный Габо, — нарушил всеобщее молчание старик в овчине. — Наш лесник, — обратился он к Кобаеву. — Умер, — добавил он и отступил от повозки на полшага, давая место другим.

— Может, убили? — выразил сомнение знакомый Пащенко Касполат, тоже подошедший к повозке. — Как думаешь, Ахмет? — повернулся он к тому, который обращался к Кобаеву с просьбой.

— Сандро лучше знает его здоровье, — Ахмет кивнул на крупного, могучего в плечах с вислыми белыми усами старика.