Андрей Гребенщиков - Голоса выжженных земель

• Название: Голоса выжженных земель
• Автор: Андрей Гребенщиков
• Издательство: Аст
• Жанр: Постапокалипсис
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-17-091353-4

НИЖЕ АДА. На сей раз карта «Вселенной Метро 2033» открывается в сердце Урала: местом действия романа «Ниже ада» становится постъядерный Екатеринбург. Андрей Гребенщиков, коренной свердловчанин, показывает нам один из самых загадочных и зловещих городов выжженной планеты. Вместе с мальчишками, которым судьба приказала стать героями, вы пройдете не только через туннели тамошнего метро, но и отправитесь в таинственную глубь уральских гор, будете сражаться с невиданными чудовищами и делать удивительные открытия... ОБИТЕЛЬ СНОВ. Кому нужен антиквариат в постапокалипсисе? Не автомат или ботинки, сделанные еще до ядерного армагеддона, а настоящий, вроде мобильного телефона или цифрового фотоаппарата? Никому? Преуспевающий бизнесмен Александр Кузнецов со станции московского метро Бульвар Дмитрия Донского может с этим поспорить. Дело уважаемого антиквара столь прибыльно, что его единственный родственник и наследник, юный племянник Ник, по меркам Метро вполне может считаться «золотой молодежью» и жить припеваючи. И вдруг все меняется — настолько резко, что дух захватывает. Кто виноват? Злой случай? Судьба? А может, ответы хранятся в маленькой черной коробочке?.. СЕСТРЫ ПЕЧАЛИ. Это книга забытых имен и потерянных душ. Безымянные герои в поисках своей судьбы на ощупь бредут во тьме. Их путь — десятки и сотни километров по радиоактивной, выжженной земле навстречу друг другу. Их жизни — на кончиках пальцев сестер, плетущих нити человеческих страстей. Их будущее — сон умирающей в муках ведуньи. Их прошлое — слезы и смерть. В борьбе за настоящее они пойдут до конца…

---

«Если не в силах победить, прими это, живи с этим» – защитные механизмы организма сработали безотказно. Трусливый, подленький принцип восторжествовал.

Ник и не думал осуждать обитателей Объекта за их смирение. Он не был идеалистом, но отношение к ним невольно поменял. Что-то похожее на разочарование… юноша не имел на него права, но все же ощутил его. Даже сильная духом Эль заставила себя принять чудовищную данность… Люди слабы – неужели так оно и есть?..

Ник слушал диктофон практически без перерыва, только изредка делал пометки, выписывал непонятные слова и фразы, которые позже собирался уточнить у Володи. Калейдоскоп сменяющих друг друга событий из другого подземного мира, называвшегося «Объект» и существовавшего много лет назад… Годовщину подавления восстания «болотных» маньяк «отметил», устроив настоящую бойню. Он вырезал семью из пяти человек в хорошо защищенном жилище, двери которого были заперты изнутри. Следователи так и не смогли объяснить, как убийца проник внутрь, а позже покинул помещение… Беременность Эль, незапланированная и нежеланная, она не хотела давать жизнь человечку, обреченному на вечное заточение, зато Денис прыгал от счастья… Никита стоически перенес эту новость, хотя пропасть между ним и девушкой из прошлого увеличилась до предела… «Это к лучшему, – объяснил он себе, – с необъяснимой, противоречащей разуму, влюбленностью давно пора было заканчивать».

Эль, отлученная от всех дел отцом и мужем (теперь уже мужем, церемонию провели сразу после того, как стало известно о беременности), погрузилась в свои мысли и переживания. Записи в дневнике превратились в настоящие исповеди напуганного, не знающего, что делать, человека. Она много времени проводила в церкви, беседовала со священником, пытаясь найти себя, оправдать то, что «подарит» своему будущему ребенку. «Мир без неба, консервная банка из свинца и бетона».

Вопреки ее опасениям, сын родился здоровым. Изменившаяся, противоестественная среда обитания никак не сказалась на нем – и молодая мама, наконец, обрела себя… Отстранилась от всего, что не касалось маленького и беззащитного мальчугана, жила только им. И лишь одно событие смогло вернуть ее к жестокой реальности.

Глава 15 Открытие

В ночь накануне возвращения Володи Никита спать не собирался. Чувствовал, что записи Эль подводят его к чему-то важному, что-то вот-вот должно произойти… Он позволил себе часовой сон после быстрого ужина – короткий отдых должен был восстановить силы перед ночным «блицкригом». Выпив бодрящего грибного чая, юноша вернулся к дневнику. Его слегка колотило от предвкушения и ожидания, «горячо, уже горячо». Интуиция не обманула.

– Четверка, у нас ЧП! Мы гуляли по верхнему уровню – там недавно оборудовали хорошую детскую площадку, когда внезапно на всем этаже вырубилось нормальное освещение и включилось аварийное. Завыли сирены. Я даже не успела испугаться, Дениска мигом прилетел и вывел нас оттуда… Однако баззеры отлично слышны и в жилых подуровнях. Люди не знают, чего ждать, все встревожены. Авария? Какая? Насколько серьезная? За четыре года такого не было ни разу, с самой эвакуации, – тогда тоже выли сирены и работал красный «стробоскоп» вместо обычных ламп.

Вот оно! Ник догадался, что происходит, раньше, чем Эль, но, боясь спугнуть удачу, радоваться не спешил.

– Четверка, ты не поверишь! Пять минут назад забегал Дениска – на себя не похож, весь растрепанный, взбудораженный, но вижу, что довольный, еле сдерживается. У меня от сердца отлегло, значит, ничего страшного! Он обнял нас, прошептал два слова и тут же умчался куда-то. А знаешь, какие слова? Скажу по большому секрету: «герма открывается».

– Да! – Ник вскочил. – Есть!

Теперь будет, что рассказать Володе. Экспедиция, черт возьми, не бессмысленна!

– Управление спешно собирает группу, наружу отправляют восьмерых человек. Представляю, сколько добровольцев рвется на свободу… Эх, хоть бы одним глазком взглянуть, что на белом свете творится… Да кто ж меня отпустит, я нынче курица-наседка с дитем малым… Готовятся серьезно: антирадиационные костюмы, измерительная аппаратура, вроде бы даже передатчик с собой тащат, связь с внешним миром устанавливать. Интересно, есть еще где-нибудь выжившие? Ведь должны быть, Четверка? Люди ко всему приспособятся, мы тараканам еще фору дадим, у них нашей воли к жизни нет! Я уверена, не одни мы в нашей радиоактивной вселенной…

Никита потянулся к кружке с остатками холодного чая и почувствовал, что не может удержать ее в руке. Пальцы онемели, он почти не ощущал их – лишь легкое покалывание в подушечках. Крепко обхватив кружку, он с все нарастающей силой сжимал ее, словно пытаясь раздавить, смять.

Онемение быстро передалось от руки к плечу, затем к шее, голове и туловищу. Мышцы свела мучительная судорога, но вместо крика боли изо рта вытекла струйка слюны – челюсти не разжимались, неестественно изогнутые губы не двигались. В мозгу, который еще отчаянно сопротивлялся параличу, тревожно билась единственная мысль. В детстве он видел, как умирал старик, которому станционный врач посмертно поставит диагноз «инсульт». Инсульт… сознание вспыхнуло в последний раз и погасло.

* * *

Восемь человек в нелепых, мешковатых костюмах радиационной защиты. Один из них оборачивается и машет рукой. Его одергивают, «оглядываться – плохая примета». В открытых воротах не видно неба, все застилает грязно-желтый туман, надежно скрывающий пространство вокруг. Люди нетерпеливы, четыре года заточения под землей не прошли даром. Они хотят увидеть солнце, облака, горизонт, все, о чем столько лет мечтали. Но проклятый туман, отделяющий от мечты, встал на пути!

Это ничего. В эфире слышны их переговоры, люди шутят, перебрасываются необидными матерками, подбадривают друг друга. Свобода совсем рядом. И никакой Нил Армстронг не чувствовал себя так, как чувствуют сейчас они, вернувшись после долгого отсутствия на Землю, на оставленную когда-то поверхность. Они нервничают, не зная, родная ли планета сокрыта желтой дымкой, но они верят в это! Потому спешат, не в силах больше ждать.

Их фигуры давно пропали из виду, исчезли, поглощенные туманом, есть лишь голоса в радиоэфире.

«Двадцать метров от Объекта. Все чисто, идем дальше».

«Пятьдесят, продолжаем движение. Из-за марева ничего не видим».

«Сто метров, разрешите установить аппаратуру?»

«Фонит от души. Сейчас, секунду…»

Секунда затягивается на минуту, на две, на пять. Убежище вызывает группу, повторяя одни и те же команды. «Приказываю немедленно возвращаться на базу. Как слышите меня? Приказываю немедленно…» Но в ответ только тишина и треск помех.

Пять минут сменяются десятью, на двадцатой раздается приказ: «Аварийное закрытие гермоворот. Повторяю, закрыть затвор в аварийном режиме».

Огромный проем ворот, через который когда-то проезжали груженные до отказа фуры и наполненные топливом бензовозы, дрожит, гигантские створки медленно сдвигаются навстречу друг другу, оставляя поверхность с той стороны реальности. А еще восемь смелых человек, невольно принесенных в жертву… поверхности? свободе?

Ник открыл глаза. Кружка лежала на боку, недопитый чай из нее давно вытек, лужей собравшись на столе. Никита поднес к лицу руку, ту, что не удержала кружку, сжал пальцы в кулак. Разжал, рассматривая изрезанную папиллярными линиями ладонь, вновь сжал. Рука подчинялась. Никакого предательства… Кулак-ладонь, кулак-ладонь. Будто и не было ничего, кроме притаившейся на кончиках пальцев боли.

Диктофон молчал. Нехорошо молчал, как умеют лишь скрывающие забытые тайны предметы. Была в этом молчании угроза и обещание… Ник, хоть и работал в антикварном магазине, не умел подобно дяде разговаривать со старинными предметами, не умел видеть их душу. Какая душа у этого приборчика? Черная и беспросветная, да? «Зачем ты, Четверка, похитила жизнь у Эль, зачем хранишь ее в себе? Кому понадобилось пробуждать то, что покрыто пылью времен?»

Юноша чувствовал себя разбитым, принятое за инсульт наваждение словно вывернуло его наизнанку, пропустив через мясорубку из чужих воспоминаний. Не наваждение – морок. Наведенный морок.

Часы показывали три часа. Сколько же он «проспал»? Много, наверное. В голове вяло роились ленивые мысли, никак не складывающиеся во что-то определенное и целостное. Обрывки сна, чужие недосказанные фразы, пульсирующая боль в истончившихся висках.

Больше никаких записей! Дневник сводит его с ума, лишает настоящего, дающего отдохновение сна, расщепляет реальность на части… Он больше не выдержит. Один раз, когда ему привиделось убийство Мечтателя, – случайность, два – сегодняшнее зрелище – совпадение, но третьего раза, зовущегося закономерностью, разуму уже не пережить, не найти аргументов, способных объяснить творящееся безумие.