Владимир Дружинин - Тропа Селим-хана (сборник)

• Название: Тропа Селим-хана (сборник)
• Автор: Владимир Дружинин
• Издательство: Детгиз
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1963

Границы нашей страны сильно изменились. Сплошная цепь враждебных капиталистических государств, опоясывавших Советский Союз, рассыпалась. Теперь большинство наших соседей — страны, строящие социализм. Но капиталистическое окружение продолжает существовать и кое-где непосредственно подступает к нашим границам.

На боевом посту по охране государственных интересов нашей Родины стоят воины-пограничники. Немало написано уже о их героических делах и, наверное, еще немало будет написано. Ведь если сузились возможности империалистических разведок по организации провокаций на границе, то наши расширившиеся связи с зарубежными странами позволяют им засылать своих агентов под видом туристов и коммерсантов. Но пограничники и здесь дают им отпор.

О боевых буднях пограничников сегодняшнего дня вы и узнаете из повестей, помещенных в этой книге.

---

Ждать до завтра Бирсу, однако, не пришлось: Мерриуотер вскоре вызвал его опять.

— Есть новости! — объявил он.

— Насчет Сайласа?

Мерриуотер подался вперед, оттопырил толстые губы, точно собирался засвистеть, и улыбнулся. Ничего хорошего не сулила такая улыбка Мерриуотера.

— Нет, старина. Насчет тебя.

— Я весь внимание, шеф.

— Есть шансы отличиться, Бирс. Очень солидные шансы. — Мерриуотер, скрипя стулом, разглядывал майора. — Это тебя обрадует, держу пари.

— Весьма возможно.

«Выкладывай! Нечего пялить глаза», — добавил Бирс про себя.

— Ты своими руками раскопаешь все. Я советовался с боссами, Бирс. Все крайне обеспокоены инцидентом, а понять по каблограммам ничего нельзя. Ты друг Дарси и ты работал с ним… Мнение у всех такое, что ты самый подходящий человек.

Ехать в Турцию! Бирсу представился Карашехир, убогий городишко у русской границы, пыльный, скучный, погружающийся с десяти часов вечера в темноту, так как в это время замирает керосиновый движок. Бирс вспомнил клопов в номере гостиницы, закусочную, пропахшую курдючным салом, неподвижный, как музейный экспонат, фаэтон на углу: дремлющий кучер, порванная обивка экипажа, тощая лошаденка…

— Я готов, полковник. Это командировка или назначение?

— Разумеется, командировка. Сколько тебе осталось до отставки? Не больше года, верно?

«Да, не больше. И задерживать меня он не станет, — сказал себе Бирс. — Кто я? Интеллигент, лишенный слепого благоговения перед начальством. Такие не делают карьеру теперь. Сейчас я понадобился только потому, что я — друг Дарси».

— Инцидент сильно задел кое-кого наверху, — сказал Мерриуотер медленно. — Признаться, я даже не предполагал такого…

«Еще бы! — подумал Бирс. — Где тебе! Погиб человек — экая важность для тебя! Впрочем, боссы наверху, вероятно, только сегодня услышали имя Сайласа Дарси, уже после его смерти. Они-то отчего волнуются? Опять „холодная водица“ не договаривает…»

— Кого именно задело? — спросил Бирс.

— Ван Дорна.

— А какое Ван Дорн имел отношение к Дарси? Дарси не танцовщица и не баптистский проповедник!

Не будь командировки, Бирс не стал бы спрашивать. И не стал бы, может быть, говорить в таком тоне о Ван Дорне, могучем Ван Дорне, который вкладывает свои деньги не только в реактивные самолеты, но и в баптистские молельни, и в ночные ревю сомнительной репутации. О Ван Дорне, влияющем каким-то таинственным образом и на Мерриуотера и на его, Бирса, судьбу. Уж если ему выпала миссия успокоить Ван Дорна, то он обязан знать все. Все карты на стол!

— Ты что, вчера родился, старина! — воскликнул Мерриуотер, расставшись, наконец, со своей обычной флегмой. — Ван Дорн… Он член государственной комиссии, ведающей…

— Да, да! — прервал Бирс.

— С левой ноги ты встал сегодня, Бирс. Хочешь, чтобы мы послали другого?

— Нет, — сказал Бирс. — Я просто не желаю есть с завязанными глазами.

— Повторяю: в каблограммах сплошной туман. Я бы не стал играть с тобой в прятки.

«Врешь! — подумал Бирс. — Ты этим как раз и занимаешься. Ну, ладно. Ради Сайласа, — повторил он мысленно. — Ради Сайласа…»

— О'кэй, — бросил он.

При чем тут, однако, Ван Дорн? Впрочем, удивляться нечего… Да, он член комиссии. Но главное не в этом, — у него миллионы. Миллионы, которые значат больше, чем любая должность, любое звание. Не трудно командовать, имея миллионы… Чертовски любопытно, что же связывало Ван Дорна и Дарси. Верно, какое-нибудь очень щекотливое дельце. Такое дельце, которое не обсуждают в комиссиях, не проводят через парламент. Дельце для немногих посвященных… Ладно, на месте все разъяснится.

— Одно условие, Бирс, — голос Мерриуотера стал жестким, — высочайшая секретность. Самоубийство офицера на границе, под носом у русских, да еще с его полномочиями, — скандал, крупный скандал, майор Бирс. — Что бы там ни всплыло, ничто не должно просочиться.

А что может просочиться? Не пустяк — раз задело Ван Дорна. Но из Мерриуотера больше ничего не вытянуть. «Холодная водица», к тому же и мутная.

— Я говорю, майор, — с достоинством сказал Мерриуотер, — коренные англосаксы покрепче. Галльская кровь — она жидковата. Нет, куда ей против нашей! К твоему сведению: дед Сайласа писал свою фамилию с апострофом — д'Арси. Французы — хрупкий народец.

— Когда выезжать, полковник?

— Сегодня.

— Так скоро! — Бирс рассчитывал, что ему дадут хотя бы день на сборы.

— Хотите проститься с женой? Позвоните ей, сочините что-нибудь. Для вас готов самолет. — Мерриуотер кинул взгляд на бумажку, которую прикрывал рукавом. — Самолет стартует через час.

В закрытой машине на пути к аэродрому и в полете над равниной облаков Бирс думал о погибшем. Жидкая кровь? Чушь, несусветная чушь!

Сайлас сам выбился в люди. Он немало вынес от таких, как Мерриуотер. Терпел, тянул лямку. А что оставалось делать сыну мелкого лавочника? Встать за прилавком, подавать томатный коктейль? Сайласа пихнули на задворки цивилизованного мира, в Карашехир, под бок к русским, и он служил исправно, имел награды. На днях, буквально на днях ему объявили благодарность и дали премию за использование аппаратуры подслушивания. И, несмотря на это…

Странная, неожиданная смерть! Недавно, полгода назад, Сай был в отпуске на родине — дочерна загорелый, молчаливый, отвыкший от суеты большого города. Он не жаловался. Он точно запекся там, на турецком солнце, окаменел. О русских отзывался со злобой: «Они форменные дьяволы, их ничем не удивишь!» Награду принял сдержанно: «Техника подслушивания, конечно, хитроумная штука, но и русские не дураки». Жену и детей Бирса Сай испугал своими пророчествами: «Схватка будет беспощадная, и союзники вместо нас подставлять голову не настроены». Да, у Дарси был вид человека, приготовившегося не к смерти, а к бою! Вообразить нельзя было, что он наложит на себя руки!..

Самолет качало. Над Францией сжимались обручи циклона. За окнами кабины при посадке мелькнул вспененный залив и деревья, согнутые ветром. «Д'Арси, французы, хрупкий народец», — вспомнилось Бирсу. Это Сайлас-то хрупкий? Ну, нет! Французская живость была в нем всегда, но с годами выветрилась.

Поглощенный своими мыслями, Бирс не вышел на бетон взлетной полосы.

Еще один скачок — и позади осталась синева Средиземного моря. Под крылом мелькнули хлопковые поля, арки древнего римского моста через реку Адану. Бирсу не дали даже переночевать в этом городе. Специальный самолет, присланный из Карса, доставил его в Карашехир.

Встретили Бирса двое — соотечественник майор Эпплби и офицер турок, оба в штатском. «Джип» повез их в город.

Спутники выжидательно молчали, и Бирс спросил их прямо, почему они не уберегли Дарси.

— Большое несчастье, сэр, — вздохнул турок. — Злая судьба! Скорпионы редко опасны в это время.

У подъезда гостиницы, унылого двухэтажного здания, Эпплби отпустил турка. И здесь все было по-прежнему: запах карболки в номере, позеленевшая медная пепельница, пятна на стене, застиранное покрывало на кровати.

— Кому понадобилась небылица про скорпиона? — спросил Бирс майора. — Кого мы обманываем?

— Факт самоубийства приказано скрыть от местных, — ответил Эпплби. — Но скорпион — не выдумка.

— Разве?

— Майор Дарси не хотел принять меры, ну, яд и убил его. Ослабленный организм…

— Алкоголь?

— Нет, анаша. Майор принимал сильные дозы последнее время.

— Почему?

— Он очень тосковал. А перед этим… как будто даже тронулся. Мы все барахтаемся в догадках. Да вы будьте как дома! Ресторан закрыт уже, я велел принести сюда.

Бирс вздрогнул. Нет, не от прохлады, вливавшейся в узкое окно. Он представил себе, как медленно умирал Дарси… Бирс сел, налил вермута Эпплби и себе.

— На войне, когда погибает разведчик, — сказал Бирс, — за упокой души не пьют. Мы уходим, уходим с секретной миссией, вот и все. Выпьем просто так, майор, без пустых слов. Как на фронте.

— Тяжелый фронт.

— Веселого тут мало, это верно.

Бирс выпил; кусок холодной баранины с красным перцем обжег ему рот.

— Я не о том, — отозвался Эпплби. — Русские не те, что два года назад, в вашу бытность здесь. Даже не те, что месяц назад.

— Ну-ну, Эпплби! Не так уж они страшны! — усмехнулся Бирс. Он обязан был сказать что-нибудь ободряющее.

— Вы убедитесь.

— Отлично. Переменим пластинку, майор. Служебные дела на завтра. Идет?

Бирс пожелал Эпплби спокойной ночи.

5

Первое, что бросилось в глаза Бирсу, когда он вошел в комнату, навсегда покинутую Сайласом, была банка с подсолнечным маслом. Два скорпиона застыли в масле, растопырив суставчатые лапы. Саю стоило только вылить несколько капель на место укуса и потереть, как это делают на всем Востоке. Средство испытанное! Бирс потрогал крышку. Нет, Сай и не пытался открывать.