Михаил Бобров - Записки военного альпиниста. От ленинградских шпилей до вершин Кавказа 1941–1945

• Название: Записки военного альпиниста. От ленинградских шпилей до вершин Кавказа 1941–1945
• Автор: Михаил Бобров
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-227-06135-5

Книга М.М. Боброва – героя-фронтовика, прославленного российского спортсмена, тренера, педагога, ученого, почетного гражданина Санкт-Петербурга – состоит из двух частей, отражающих две уникальные ипостаси автора в годы Великой Отечественной войны. В первой части рассказано об одной из самых редких воинских специальностей – верхолазах-маскировщиках. В их числе автору выпала тяжелейшая и опаснейшая работа по маскировке золотых архитектурных доминант блокадного Ленинграда, использовавшихся фашистской артиллерией и авиацией в качестве ориентиров для ведения огня и бомбометания. Вторая часть книги посвящена истории противостояния советских горнострелковых отрядов и специальных подразделений германского вермахта в экстремальных условиях высокогорья в Приэльбрусье во время битвы за Кавказ (1942–1943). Тогда автор был старшим инструктором военного альпинизма 105-го отдельного горнострелкового отряда. Издание содержит уникальный по информативности и достоверности исторический материал. Автор вовлекает читателя в описываемые события, с болью и гордостью повествуя о подвиге защитников Кавказа.

Предназначено для широкого круга читателей, интересующихся отечественной военной историей, альпинизмом, горным туризмом.

---

Моим друзьям альпинистам-маскировщикам блокадного Ленинграда посвящаю

О блокадном Ленинграде написано много книг, в том числе и об альпинистах-маскировщиках, прятавших от фашистских артиллеристов и летчиков золотые доминанты города, которые позволяли врагам прицельно уничтожать архитектурные памятники, военные объекты, заводы и его жителей.

В сентябре 1941 года, почти 75 лет назад, с началом блокады Ленинграда, началась и маскировка золотых куполов, шпилей, луковок, маковок и крестов, выдававших врагу наш город своими бликами, сияющими в солнечные дни и лунные ночи.

Мне, как участнику бригады верхолазов-альпинистов, маскировавших золотые доминанты, хотелось бы вновь вернуться к воспоминаниям тех дней с позиций очевидца и действующего лица этих событий и раскрыть образы людей, которые спасали красоту Северной Пальмиры и жизни многих его жителей от прицельного артиллерийского огня и бомбежки.

Из нашей бригады я остался один, тем более мне необходимо еще раз вспомнить о моих боевых товарищах в год юбилея Великой Победы. У них было много общего. И порой кажутся странными, неправдоподобными их искренний патриотизм, оптимизм, бескорыстие, чистота помыслов, способность к самопожертвованию, к подвигу во имя Победы. Все они были романтиками. Наверное, поэтому и стали альпинистами. Будь на их месте другие, они пожалели бы себя гораздо раньше, не переходя последней черты физического истощения. И возможно, спаслись, уехали бы из блокадного города, но это были бы уже другие люди. Мои близкие друзья не могли поступить иначе. Они страстно любили свой город, работали и сражались за него, пока держались на ногах.

Когда сейчас, в мирное время, я смотрю на сияющие золотом соборы, всегда вспоминаю моих прекрасных друзей, с кем работал в одной фронтовой альпинистской связке, спасшей эту красоту.

Мне довелось побывать почти на всех золотых вершинах Санкт-Петербурга. Много раз я видел с высоты птичьего полета наш сказочный город и в годы войны, и в мирные дни. Поверьте, нет ничего краше панорамы нашего чудо-города. Он хорош в любую погоду, особенно в белые ночи, которые придают неповторимый колорит Северной столице.

Уместно поблагодарить дирекции Исаакиевского и Петропавловского соборов, хорошо организовавшие обзорные экскурсии на этих доминантах. Они необычны тем, что Нева с гладью реки и зеркалом воды взморья, стрелка Васильевского острова, Дворцовая набережная, Троицкий и Дворцовый мосты предстают перед нами во всей своей непревзойденной красоте. Тем более обидно, когда эту «небесную линию» нарушают отдельные высотные здания из бетона и стекла, как их назвал академик Д.С. Лихачев, «торчки».

Великий русский архитектор В.И. Баженов при выборе мест расположения доминант говорил: «Польза и красота нераздельны должны быть». А что касается выбора оптимальных размеров и формы доминанты, то здесь лучше всего соблюдать старое правило, которого придерживались плотники Древней Руси: «Рубите высотою, как мера и красота скажут».

Любите свой Великий город.

Глава 1 Начало

Это имя как гром и как град:
Петербург, Петроград, Ленинград!

Н. Асеев

Война стремительно ворвалась в наши дома. Конечно, ее приближение ощущалось, и мы знали, что когда-нибудь этот час придет. К войне готовилась вся страна, весь народ. Даже мы, мальчишки, окончившие школу в 1940 году, рванули на военные заводы, чтобы помогать старшим во всеоружии встретить врага. Каждый из нас стремился сдать все нормативы на очень почетные в довоенное время значки: «Готов к труду и обороне», «Готов к санитарной обороне», «Ворошиловский стрелок», «Готов к химзащите», которые с достоинством носили на груди. Активно занимались спортом, в технических кружках. Многие были донорами.

На заводе «Прогресс» у Финляндского вокзала, где я работал, выпускали военную оптическую продукцию, и там особое внимание уделялось допризывной подготовке молодых рабочих. Пропустить такие занятия без уважительной причины было смерти подобно – наказание следовало неотвратимо. Каждый рабочий считал за честь заниматься в спортивной секции. Я серьезно увлекался горнолыжным спортом, альпинизмом, бегом на средние дистанции. Спортивный инвентарь, залы, бассейны предоставлялись бесплатно, путевки в альпинистский лагерь на Кавказ и проезд по железной дороге оплачивали профсоюзы.

Мы радовались жизни, работали, любили свою Родину и беззаветно были ей преданы.

22 июня 1941 года объявление о войне застало меня на городском массовом профсоюзно-комсомольском легкоатлетическом кроссе в Удельном парке, где я выступал на пятикилометровой дистанции. Каждый переживал услышанное по-своему. Участники соревнований под впечатлением от сообщения по радио долго не расходились, стояли группками, переговаривались вполголоса.

Мы решили на следующий день собраться на заводской митинг и добровольцами уйти на фронт. На митинг пришел весь завод. Но все оказалось не так просто. Каждый работник завода стоял на строгом учете, имел военную бронь, и директор пригрозил нам казарменным положением, если мы обратимся в военкомат с заявлениями записаться добровольцами.

У военных комиссариатов города толпились люди – выпускники школ, студенты и преподаватели вузов, рабочие заводов и фабрик, некоторые приходили семьями.

Через неделю после начала войны в Ленинграде были созданы штаб и политотдел добровольцев. Через десять дней в народном ополчении насчитывалось более ста тысяч воинов в возрасте от восемнадцати до пятидесяти лет.

На заводах, фабриках, в организациях и учреждениях установился образцовый порядок. Чувствовались удивительная самодисциплина и трудовой подъем. Ни у кого ни на секунду не возникала мысль о том, что фронт может приблизиться к городу и тем более что нашим городом могут овладеть фашисты. Все считали, что вот-вот произойдет перелом и бои будут идти на территории противника.

Настроение было бодрое. Полки магазинов ломились от продовольственных товаров. Люди по-прежнему ходили в гости. Городские парки и пляжи, особенно у Петропавловской крепости, оккупировала отдыхающая и загорающая публика. Когда началась эвакуация, никто не хотел уезжать.

ИЗ ДНЕВНИКА: 1 июля 1941 года

«Мне здорово повезло. Я и мои заводские друзья-спортсмены приглашены в городской комитет комсомола на собеседование. Встречу с нами, кроме горкомовских работников, проводили четверо солидных мужчин, двое из них были в военной форме. Уточняли наши биографии, расспрашивали о родных, знакомых, о занятиях спортом, интересовались увлечениями. Наши производственные и комсомольские характеристики у них уже на руках. Со мной и еще с тремя ребятами получилась заминка – нам всем было по семнадцать лет, а брали с восемнадцати. Меня выручило знание немецкого языка и приближающееся восемнадцатилетие в августе. Ну и, конечно, за меня попросили старшие друзья. Я оставлен в списках прошедших собеседование. Ответ дадут завтра в Красногвардейском райкоме комсомола».

На следующий день часов в двенадцать в цех пришел секретарь заводского комитета комсомола и сообщил, что нас к 16.00 вызывают в военный комиссариат с вещами, откуда мы будем отправлены в Новочеркасские казармы на Охте. Там происходило формирование спецподразделений для заброски в тыл противника.

Сборы были спешными. Мать – в слезах, отец переживал, но тщательно скрывал это и гордился, что на войну я уходил добровольцем. В тот же вечер нас в казармах распределили по группам, специализациям и направлениям.

С утра 3 июля начались спешные напряженные занятия по десять – двенадцать часов в день. Краткий курс включал рукопашный бой, стрельбу из всех видов оружия, подрывное дело, ориентировку и передвижение на местности, метание гранат, бой с собаками, уход от преследования, топографию, наблюдение, радиодело и многое другое. Ребята мы были крепкие и выносливые, но к концу дня валились с ног. Спали как убитые, подъем был для нас испытанием, но хорошая утренняя пробежка снимала сонливость, а зарядка давала бодрость на весь день.

Четыре безумных дня, насыщенные до предела, пролетели как один час. Вечером 6 июля разрешили встречу с родными. А в ночь на 7 июля вооруженные, как говорится, до зубов, обеспеченные всем, чтобы месяц и более отработать в тылу врага, мы погрузились в грузовые машины и двинулись по Киевскому шоссе на юг, навстречу фашистам. Я никогда не забуду картину той белой ночи, когда вереница машин, везущих нас к фронту, поднималась по шоссе на Пулковские высоты.

Многие из нас последний раз смотрели на панораму удаляющегося города и висящие в тревожном небе темные аэростаты воздушного заграждения. И я уверен, что каждый гадал в ту ночь, вернется ли он домой. Мне выдали трофейный финский автомат «^уоми» и немецкий «Парабеллум», а также командировочное удостоверение, которое я должен был в экстренном случае уничтожить. Там значилось: «Предъявитель сего Бобров Михаил Михайлович состоит красноармейцем партизанского отряда № 2/99 и направляется в район Загоски-Теребушино для выполнения специального задания штаба Северного фронта. Начальник отдела штаба Северного фронта Атрощенко». В левом верхнем углу – штамп штаба Северного фронта с датой начала командировки – 6 июля 1941 года. Удивительно, что этот документ, залитый болотной водой, сохранился у меня по сей день.