Николай Новгородов - Македонского разбили русы. Восточный поход Великого полководца

• Название: Македонского разбили русы. Восточный поход Великого полководца
• Автор: Николай Новгородов
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-906798-31-2

Маршрут армии Александра Македонского на завершающем этапе его Восточного похода представляет собой величайшую историко-географическую загадку. Непозволительно низкое солнце над горизонтом в полдень, морозы, снега и другие физико-географические реалии свидетельствуют о том, что Александр воевал в Сибири, а не в Индии. И воевал он, утверждает автор, со славяно-русами, которые называли его Тугарином Змеевичем.

Наши предки разгромили агрессора – из 135-тысячного войска уцелело лишь 30 тысяч. В качестве контрибуции разоруженная армия греков и македонцев построила в горах Путорана Медные ворота против гогов и магогов. В Сибирской Руси завоевателей поразили величие и древность культуры: непрерывная генеалогия царей насчитывала 153 имени и длилась 6042 года, площадь городов достигала 45 квадратных километров, дополняли картину полное отсутствие рабства и поголовная грамотность при доступности писчего материала (бересты)…

---

Захватив золотые и серебряные рудники во Фракии, Филипп получил финансовые средства для преобразования македонской армии. По сути, он создал народную македонскую армию. Ее основу составляли пехотные части из горных скотоводов, физически крепких, способных стойко переносить голод и холод. Связанные со страной и народом, эти воины определяли характер армии. Македоняне могли выставлять до двенадцати полков пехотинцев по полторы тысячи воинов в каждом. В бою они демонстрировали силу, а при голосовании на войсковых собраниях – волю македонского народа. Царю приходилось считаться с войсковым собранием, поскольку последнее могло своим решением отрешить царя от власти и выбрать другого.

Пехота делилась на тяжелую, среднюю и легкую. Основой тяжелой пехоты была фаланга гоплитов, комбинируемая с более легкими отрядами педзетайров и гипаспистов. Фаланга представляла основу македонского войска. Хотя изобрели фалангу греки, Филипп усовершенствовал ее, облегчил и сделал более маневренной. Вооружение гоплитов состояло из шлема, кольчуги, наколенников, круглого щита, короткого меча и длинного, до 6 метров, копья, называвшегося сариссой (рис. 1, 2, 3). Фалангиты обычно строились в 16 рядов, причем копья первых пяти рядов выдвигались перед фронтом, представляя для атакующего неприятеля непроницаемую стену. Следующие ряды клали свои копья на плечи передних (рис. 4).

Элитой македонской пехоты были специально отобранные опытные бойцы – гипасписты. Они обладали неслыханной маневренностью, быстротой и способностью пробиваться через самые труднопроходимые горные области. Из этой пехотной гвардии создавались спецотряды телохранителей царя с посеребренными щитами – аригираспиды. Легкая пехота формировалась из иллирийских и фракийских лучников и пращников.

Конные гетайры набирались из знати. Они назывались «друзьями» царя и часто пировали вместе с ним. Надо заметить, что пиры и у Александра играли важную роль обмена мнениями, согласования позиций, выявления несогласных, а не были простыми пирушками. Гетайры в бою носили панцири и шлемы, даже кони были защищены броней. Поэтому они часто использовались для прорыва обороны противника. Из гетайров формировались эскадроны (илы) по 200 человек, набранных из одного района.

Кроме тяжелой кавалерии в войске была легкая кавалерия – продрома. Легкой пехотой назывались опытные метатели дротиков, лучники и пращники. В артиллерии использовались катапульты – метатели стрел, а также метательные орудия для камней. При осадах использовались тараны, «черепахи», передвижные осадные башни.

Чрезвычайно важной особенностью созданной Филиппом народной македонской армии было умелое согласование действий разных родов войск и взаимоподдержка между ними. В бою Филипп всегда сражался в первых рядах, подавая пример воинам личным бесстрашием. Он не однажды был ранен, а в бою под Мефоной лишился глаза. Согласно древнемакедонскому обычаю, царь не должен был уступать никому в воинской доблести. Всякое иное поведение в бою лишало царя уважения со стороны солдат и командиров. Поэтому и Александр всегда воевал впереди, воодушевляя бойцов.

Создав непобедимую народную армию, Филипп начал захватнические войны. Подчинив Иллирию и Фракию, Филипп ввязался во Вторую Священную войну в Греции (355–346 гг. до н. э.) и постепенно, где силой, где дипломатией, подчинил греческие города-полисы. Решающим в этом плане было кровавое сражение при Херонее в 338 г. до н. э. Став победителем, Филипп навязал грекам принятие совместного решения о заключении вечного мира между городами-полисами. Для соблюдения договора был создан Синедрион – коллективный руководящий орган Союза греческих государств. А для проведения в жизнь военных решений Синедриона греки навечно выбрали Филиппа в качестве гегемона, то есть предводителя.

Поскольку противники Филиппа в Греции собирались под персидскими знаменами, он решил поставить перед греками идеальную и романтическую цель – войну с персами во имя отмщения за обиды, нанесенные грекам персами во время предыдущей войны. И хотя с момента ее окончания прошло более ста лет, греки согласились мстить. Таким образом, у проперсидских греков была выбита почва из-под ног, а сын Филиппа II Александр III к моменту вступления на Македонский престол получил в готовом виде «маленькую победоносную войну». Это, кстати, вполне отвечало внутренним устремлениям Александра, поскольку он неоднократно выказывал зависть по отношению к отцовским победам и сожаление, что на его счет не останется ничего великого.

Филипп, отличающийся крайней быстротой действий, весной 336 г. до н. э. перебросил в Малую Азию авангард из 10 000 воинов под командованием Аттала и Пармениона, чтобы начать захват ионийских берегов. Непосредственной целью войны было освобождение западноанатолийских прибрежных городов и включение их в эллинский союз. Но для этого необходимо было завоевать всю Малую Азию вплоть до Тавра. Но сам Филипп не успел отправиться в поход, пораженный кинжалом убийцы.

Филипп был весьма любвеобилен и, как поговаривали древние, не ограничивал себя женщинами. Историк Сатир насчитывал семь жен Филиппа. В первые два года правления он имел три жены: Филу, Аудату, Филинну, однако женился ли он последовательно или одновременно, неизвестно. Брак с Олимпиадой состоялся на третьем году правления Филиппа. Судьба предыдущих его жен неизвестна.

Олимпиада была дочерью эпирского царя, умершего очень рано. Захвативший власть дядя Олимпиады Арибба обижал и унижал сироту, поэтому она была рада выйти замуж за Филиппа и приобрести власть, присущую царице. Поначалу брак Филиппа и Олимпиады был вполне счастливым, в 356 г. до н. э. она подарила ему наследника Александра, через два года у Александра появилась сестра Клеопатра. Правда, с самого момента рождения Александра ходили слухи, что подлинным его отцом был бог Зевс. Плутарх не без насмешки затрагивает эту тему: «Говорят также, что Филипп потерял тот глаз, которым он, подглядывая сквозь щель в двери, увидел бога, спавшего в образе змея с его женой. Как сообщает Эратосфен, Олимпиада, провожая Александра в поход, ему одному открыла тайну его рождения и настоятельно просила его не уронить величия своего происхождения» [49, III]. Впоследствии Александр всячески поддерживал эту версию своего рождения, и многие верили ему. Иван Антонович Ефремов очень символично связал ложность версии божественности и богоизбранности Александра с неожиданностью и необъяснимостью прекращения индийского похода, о чем будет сказано ниже.

Для Олимпиады было характерно полное отсутствие сдерживающих центров. Она могла преступить любые границы, для нее не существовало ни каких-либо моральных принципов, ни традиций. Только любовь, ненависть или жажда мести могли побудить ее к действию. Но более всего на свете она жаждала власти и неутомимо и изощренно за нее боролась. Придворные Филиппа сильно недолюбливали ее за гордыню и властолюбие; эта нелюбовь частично распространялась и на Александра, который беззаветно любил мать и сестру.

С годами Филипп и Олимпиада совершенно отдалились друг от друга, но официального развода не оформили. Филипп продолжал быть свободным в области любви, далеко выходя за границы нравственности. Олимпиада терзалась от ревности и мстила, как умела. В 46 лет Филипп женился на 16-летней Клеопатре из рода Атталидов, которая родила ему дочь, названную Европой. Позже Олимпиада приказала задушить Европу на коленях у матери и саму Клеопатру принудила к самоубийству, а Арридея, сына Филинны, замуровала живьем вместе с женой. Впрочем, Юстин утверждает, что Клеопатру с младенцем убили по приказу Александра [75, XI; 14, 1–3]. Возможно, в данном случае верна поговорка про яблоко и яблоню.

Мальчиком Александр был чувствительным и легковозбудимым. Ему трудно было сдерживать свои страсти. Те, кто воздействовал на него добром и вызывал в нем интерес, находили его мягким и отзывчивым. По отношению к людям, пытавшимся приказывать ему, он делался непокорным, упрямым и злым. С раннего детства в нем проявлялась железная воля, непреклонность и поистине царский гордый дух. Во всем он стремился быть первым, но не разменивался на мелочи. «Однажды, когда приближенные спросили Александра, отличавшегося быстротой ног, не пожелает ли он состязаться в беге на Олимпийских играх, он ответил: „Да, если моими соперниками будут цари!“» [49, IV].

Особо показательной для характеристики юного Александра Плутарх считает сцену, в которой Александр объездил неукротимого Букефала. «Фессалиец Филоник привел Филиппу Букефала, предлагая продать его за тринадцать талантов, и, чтобы испытать коня, его вывели на поле. Букефал оказался диким и неукротимым; никто из свиты Филиппа не мог заставить его слушаться своего голоса, никому не позволял он сесть на себя верхом и всякий раз взвивался на дыбы. Филипп рассердился и приказал увести Букефала, считая, что объездить его невозможно. Тогда присутствовавший при этом Александр сказал: „Какого коня теряют эти люди только потому, что по собственной трусости и неловкости не могут укротить его“. Филипп сперва промолчал, но когда Александр несколько раз с огорчением повторил эти слова, царь сказал: „Ты упрекаешь старших, будто больше их смыслишь или лучше умеешь управляться с конем“. „С этим, по крайней мере, я справлюсь лучше, чем кто-либо другой“, – ответил Александр. „А если не справишься, какое наказание понесешь ты за свою дерзость?“ – спросил Филипп. „Клянусь Зевсом, – сказал Александр, – я заплачу то, что стоит конь!“ Поднялся смех, а затем отец с сыном побились об заклад на сумму, равную цене коня. Александр сразу подбежал к коню, схватил его за узду и повернул мордой к солнцу: по-видимому, он заметил, что конь пугается, видя впереди себя колеблющуюся тень. Некоторое время Александр пробежал рядом с конем, поглаживая его рукой. Убедившись, что Букефал успокоился и дышит полной грудью, Александр сбросил с себя плащ и легким прыжком вскочил на коня. Сперва, слегка натянув поводья, он сдерживал Букефала, не нанося ему ударов и не дергая за узду. Когда же Александр увидел, что норов коня не грозит больше никакою бедой и что Букефал рвется вперед, он дал ему волю и даже стал понукать его громкими восклицаниями и ударами ноги. Филипп и его свита молчали, объятые тревогой, но когда Александр, по всем правилам повернув коня, возвратился к ним, гордый и ликующий, все разразились громкими криками. Отец, как говорят, даже прослезился от радости, поцеловал сошедшего с коня Александра и сказал: „Ищи, сын мой, царство по себе, ибо Македония для тебя слишком мала!“» [49, VI].