Юрий Акашев - История народа Рос. От ариев до варягов

• Название: История народа Рос. От ариев до варягов
• Автор: Юрий Акашев
• Жанр: История
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-4438-0192-6

В книге доктора исторических наук профессора Юрия Акашева с научной достоверностью вскрыт древнейший пласт русской истории. На основе широкого круга письменных источников, данных лингвистики, этнологии, археологии, фольклористики обоснована идея о глубокой древности русского народа, уходящего своими корнями в общеиндоевропейскую эпоху, представлена новая концепция о происхождении его этнического имени, подтверждено существование у древних росов своей оригинальной древнейшей (докириллической) письменности, доказана славянская принадлежность «варягов-руси» и прослежена славянская этимология имен Рюрика и его братьев Синеуса и Трувора. Предназначена книга как для специалистов в области истории и других гуманитарных наук, так и для всех, кто интересуется древнейшей историей русского народа.

---

Звуки а и ш/ш’ в названии русского народа сохранились в некоторых других индоевропейских языках. Например, они произносятся в английском «Russia»: [`r۸∫ə]. Одна из исторических областей Сербии называется Рашка, а ее жители – расции. В Ветхом Завете древние росы называются именами Тирас (Быт.) и Рош (Иез.)[222]. Новгородские летописи жителей Старой Руссы называют рушанами.

Самоназвание русского народа имело сакральный смысл, в нем отразилась священная связь его с родной землей. Само выражение «Мать Сыра-Земля» подразумевало связь со стихией Воды: Земля «сырая» потому, что оплодотворена дождем, росою и готова родить урожай. В Орловской области сохранилась двоеверческая молитва, которую произносили, начиная засевать поле: «Батюшка Илья (в языческие времена это обращение, скорее всего, было адресовано Роду-Перуну), благослови семена в землю бросать. Ты напои Мать Сыру-Землю студеной росой, чтобы принесла Она зерно, всколыхала его, возвратила его мне большим колосом»[223]. Род – мужское божество плодородия, родящей силы. Само слово «родина» входит в группу однокорневых слов: родитель, природа, рожать, урожай, родня, народ. Но народ – это большая группа людей (вспомним санскритское «rāçi»), близкие и далекие родственники, родившиеся и живущие на родной, рόсной земле (на Рόсии-Руси), то есть это рόсы.

В научной литературе, как уже отмечалось, весьма распространенно мнение о том, что названия «росы» и «русы» не могут быть отнесены к одному народу. Это мнение зиждется на том основании, что для русского языка якобы не характерно чередование гласных о и у. Но это совсем не так. И, чтобы убедиться в этом, надо просто знать русский язык. Чередование о – у, которое иногда выражает смысловое различие, а иногда нет, прослеживается, например, в таких русских словах, как: ковать – кую, строгать – стругать, строганина – стружка, стопа– ступня, мошка– мушка, дух – задохнуться и т. д. В «Словаре русского языка XI–XVII вв.»[224] приводятся в качестве равноправных в употреблении варианты слов «муравей» и «моравей», «мурoванный» и «морованный», «морошка» и «мурошка» и др.

Памятники древнерусской письменности зафиксировали в ряде случаев употребление гласного у на месте о. Например, в опубликованном И.И. Срезневским так называемого Савинского списка сказания «О письменах» черноризца Храбра отмечается написание противительного союза «ну» вместо «но»: «Прѣжде убо словѣне не имѣху кънигъ, ну чрьтами и рѣзами чьтяху и гатаху, погани суще»[225]; «Ну прѣжде Еллини не имѣху своимъ языкъмь письменъ, ну финичьскыми письмены писаху свою си рѣчь»[226]. В Московском евангелии 1393 г. встречается слово «от укрух» (от крох): «Пси бо ядѧт[ь] от оукрухъ, падающих[ъ] от трѧпезы г[оспод]ии своихъ»[227]. (См. илл. 7). В новгородской грамоте, написанной от имени архиепископа Симеона (датируется 1416–1421 гг.) в слове «толк» (переводчик) отмечается непоследовательное написание буквы «он» (О), которая читается как о, и лигатуры «ук» (ОУ), которая читается как у: «…и на его бр[а]та на Wртѣмью на мєстєрєва толка», «Инца з брат[о]мъ съ Wртѣмьем, с мєстєрєвымъ толкомъ», но «оу его бр[а]та оу Вортѣмьи, оу мєстєрєва тоулку»[228]. (См. илл. 8).

Илл. 7. Отрывок из Московского Евангелия 1393 г.

Илл. 8. Грамота новгородского епископа Симеона. XV в.

Кроме того, в русских говорах разных областей зачастую отмечается «укание» вместо «окания» или «акания». Например, в ряде деревень Новгородской области говорят: «Утуйди ут муего угуроду» («Отойди от моего огорода»). В Смоленской губернии был записан заговор, применявшийся при лечении лихорадочных больных: «Пресвятая мати Бугуродица, пасаби у маим нагавари, аб чом тибе буду прасить, буду малить. Пумяни, госпади, отча Аксентия у царства нябесным…»[229]. Как видно, фонетическая запись заговора также отразила употребление у на месте о.

Владимир Даль, характеризуя наречия русского языка, отмечал, в частности, что в Тверской губернии вместо «ховать» говорят «хувать»[230], в Костромской губернии говорят «ут» вместо «от», «удеяло» вместо «одеяло»[231]; в Рязанской – «уставили» вместо «оставили», «ухота» вместо «охота», «углобли» вместо «оглобли»[232]. В своем словаре он приводит также двоякое написание слов «ропак» и «рупак» (торос, нагромождение льдин), «рохоба» и «рух» (сполох, шум, суета), «стопка» и «ступка» (маленькая кружка, стаканчик, чарка), слово «сyковица» поясняется им как «березовый сок». Ю.П. Миролюбов отмечает, что в Антоновке, на юге России, говорили иногда «скот», а иногда «скут», и приводит поговорку: «Скутына ходила по полю, траву щипала, а до дому попала, тай пропала»[233]. Составитель русской грамматики, изданной в 1696 г. в Оксфорде, Г.В. Людольф в свою бытность в Москве имел возможность ознакомиться с разными слоями живой русской речи, образцы которой он привел в приложении к своей грамматике. И среди них тоже встречаются отдельные примеры «укания»: «Длячево ты вчерасъ не ку мнѣ пришолъ» (вместо «не ко мнѣ»), «То их убычеи» (вместо «обычаи»)[234].

Приведенные примеры говорят о том, что чередование гласных о и у есть явление исторической грамматики русского языка, которое пока еще недостаточно изучено, но которое не следует игнорировать. Можно утверждать, что восходит это явление к очень древней эпохе, что также подтверждается рядом примеров из славянских языков. Взять хотя бы русское слово «стул». В других славянских языках стул очень часто называется словом, восходящим к общеславянскому *stolъ: в болгарском языке – «стол», в словенском – «stol», в верхне– и нижнелужицком – «stol», в польском – «stolek». В общеславянском слове *stopa (рус. «стопa») корень *stop – тот же, что (с назализацией) в общеславянском же *stǫpati (рус. «ступать», «ступня»)[235]. Русскому слову «кол» соответствует польское «kо́l» (читается: кул), чешское «kul»; русским «твой», «бобр» – польские «twо́j», «bо́br» (читается: твуй, бубр); русскому «тупость» – словенское «topost». Русскому «ковать» соответствует украинское «кувати», польское «kuc», русскому «кузнец» – украинское «коваль», сербо-хорватское «ковaч»; однокорневым с ними является и русское «козни»; чередование о и у в этих словах наблюдалось уже в общеславянскую эпоху: *kovati – *kuti– *kovaljь – *kuznь[236]. По наблюдениям А.А. Аникина, к праславянскому *rugja восходят русские слова «наружность», «рожа» и встречающееся в диалектах «ружь» (со значением: внешность, образ, облик)[237].

Глубокая древность лингвистического явления о: у подтверждается также тем, что в разных языках, относящихся к индоевропейской группе, имеется довольно много слов, обозначающих одинаковые или схожие понятия, в которых в одном языке звучит о, в другом – у. Например: дочь (рус.) – dukte (литов.) – духт (тадж.), якорь (рус.) – ‘άγκυρα (греч., читается: анкюра), ноль и нуль (рус.) – nulles (латин.) – noll (швед.) – null (фран. и англ.), тумба (рус.) – tumba (латин.) – tomba (итал.) – tombe (фран.), шкура (рус.) – scorum (латин.) – *scora (о.-с.) и т. д. Много таких случаев прослеживается на примере санскрита и русского языка: ubha – оба, utpad – отпадать, bhrŭ – бровь, çvçru – свекровь. Наконец, чередование о-у свойственно самому санскриту. Например: ruh– rohati (расти, подниматься), rud– roditi (рыдать), budh – bodhati (будить, пробуждаться) и т. д.

Итак, вопрос о происхождении названия росов имеет принципиально важное значение. Его решение дает ключ к начальной истории русского народа. Совершенно неверно связывать его с финским названием шведов Ruotsi. Также ошибочны попытки связать его с понятиями «светлый», «красный», «рыжий» и т. д., равно как и со словами «рост», «рысь», «руда» и т. п. В имени русского народа, как и в большинстве этнических самоназваний, заложено значение «люди», «народ, проживающий на своей, родной земле». Это значение этнонима росы восстанавливается методами сравнительного языкознания и позволяет сделать вывод о глубокой древности этого имени, уходящего своими корнями в общеиндоевропейскую эпоху, а следовательно, и о глубокой древности самого народа. Эту же мысль подтверждает и чередование в этнониме росы/ русы гласных о и у, которое вполне объяснимо с точки зрения исторической грамматики и связано с особенностями формирования русского языка.