Владимир Рокот - Князь Русской Америки. Д. П. Максутов

• Название: Князь Русской Америки. Д. П. Максутов
• Автор: Владимир Рокот
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-9524-3181-2

Книга открывает перед читателями американскую страницу российской истории — военно-политическое сотрудничество России и США в XIX веке и освоение Русской Америки. Автор исследует становление и развитие Российско-Американской компании, а также заключение договора об уступке российских колоний Соединенным Штатам. Особое место в книге занимает судьба и личность последнего Главного правителя Русской Америки — контр-адмирала князя Д. П. Максутова. Книга является 74-й по счету в книжной серии «Россия забытая и неизвестная», выпускаемой издательством «Центрполиграф» совместно с Российским Дворянским Собранием Как и вся серия, она рассчитана на широкий круг читателей, интересующихся отечественной историей, а также на государственных и общественно-политических деятелей, ученых, причастных к формированию новых духовных ценностей возрождающейся России.

---

За выход клиперов на океанские просторы ратовал бывший командир Д Максутова И. Лихачев. В записке «О состоянии русского флота» он писал генерал-адмиралу: «Только не держите эти суда в наших морях... не ограничивайте их поприще дорогою к Амуру и обратно... держите их в океане, в Китайском и Индийском морях, естественном поприще их военных подвигов во время войны». Именно И. Лихачеву принадлежала идея создать базу русского флота на Цусиме. В 1860—1861 гг. этого сделать не удалось по многим причинам. «Князь Тсусимский» не смог принять российского покровительства, а контр-адмирала И. Лихачева отстранили от командования эскадрой Тихого океана.

С 1862 г. этой эскадрой командовал контр-адмирал А. Попов. Он хорошо знал достоинства и недостатки своих кораблей, так как сам принимал активное участие в их строительстве и вооружении. Командующий хорошо изучил Тихоокеанский театр и был готов привести свои корабли в случае войны в один пункт или, наоборот, разбросать их по торговым коммуникациям противника. Когда контр-адмирал С. Лесовский вел свои корабли из Кронштадта в Нью-Йорк, контр-адмирал А. Попов выбирал порт на Тихом океане, где был бы телеграф. Он вовсе не получал приказа прибыть именно в Сан-Франциско. Это решение дальновидный командующий принял самостоятельно, уловив военно-политическую ситуацию. Он предвидел, что в случае проведения крейсерских операций его корабли будут базироваться не только на порты Соединенных Штатов, но и на Ново-Архангельск, и на Павловскую Гавань на Кадьяке. Поэтому контр-адмирал посвятил в свои замыслы Д Максутова и связал его доставку к месту службы с проверкой готовности портов Русской Америки к принятию русских крейсеров. Неплохо было бы посмотреть места предстоящей охоты русских крейсеров у побережья Британской Колумбии. К тому же в Ванкувере весной 1864 г. собралось много поляков, якобы готовивших нападения на суда РАК. Для проверки этих слухов в Ситку и Ванкувер отряжался клипер «Абрек».

К лету 1864 г. угроза войны с Великобританией уже миновала, восстание в Царстве Польском было очередной раз подавлено. Стоимость фрахта и страховки на британских линиях, как и ожидалось, возросла. В это же время северяне переломили ход своей гражданской войны, и Конфедерация не получила политического признания Великобритании. А российское Министерство иностранных дел сочло секретную от него операцию Морского министерства бессмысленным и опасным демаршем, подобным Синопскому бою. В итоге правыми оказались моряки; они не спровоцировали войну, а предотвратили ее. Спор дипломатов и военных о личной ответственности за судьбы Отечества не завершен и сегодня.

Корвет «Богатырь» отправился из Сан-Франциско в Ново-Архангельск в самом начале мая. Пользуясь пребыванием в Сан-Франциско, Д. Максутов при участии комиссионера РАК в Калифорнии М. Клинковстрема подписал с представителями Американо-русской торговой компании новое трехлетнее соглашение о поставках льда. Оговорили они и возможности расширения сотрудничества с американцами, когда Гражданская война завершится.

В Ситку прибыли 11 мая. Д. Максутова поздравили с днем рождения еще 10-го на борту. И компанейские на берегу почти не опоздали поздравить нового начальника. С передачей дел тянуть не стали, управились за неделю. Иоганн Фурухельм и Дмитрий Максутов хорошо понимали друг друга и были морально готовы к смене еще год назад. Мадам Анна Фурухельм настороженно встретила новую жену князя и представила ей пасынка. Забот у молодой княгини прибавилось. Не много ли, трое малолетних детей для женщины, которой нет еще и двадцати? И своих детей еще нет. Энергичная, честолюбивая, остроумная Мария Владимировна станет достойной первой дамой Русской Америки, душой общества. Но к детям от первого брака мужа мачеха будет относиться недостаточно заботливо. Так, во всяком случае, сочтут позже родственники князя.

Прощальный бал Фурухельмы и Максутовы дали 17 мая. Гуляли с восьми вечера до пяти утра. Веселись ли? И. Фурухельму преподнесли шампанское в великолепной серебряной чаше, украшенной местными мотивами. Наверное, ее заказал сам Д. Максутов еще в Петербурге. Заказал он и надгробия для подруг Констанции и Аделаиды. Наутро «Богатырь» возвращался в Сан-Франциско, увозя семью Фурухельм. В том же году Иван Васильевич получит чин контр-адмирала и будет назначен военным губернатором Приморской области, командиром Сибирской флотилии и портов Восточного океана с резиденцией в Николаевске-на-Амуре. Друзья окажутся на разных берегах одного океана.

Судьба еще раз сделает Ивана Васильевича Фурухельма предместником князя Максутова, но уже не Дмитрия Петровича, а его старшего брата Павла Петровича. В апреле 1876 г. князь Павел Максутов примет у Ивана Фурухельма должность таганрогского градоначальника.

_f^,

После смены пришло утверждение князя в должности. Д. Максутов стал полномочным хозяином Русской Америки. В глазах индейцев и алеутов он стал русским главным тойоном — вождем. Выше его был только главный тойон в Петербурге — русский царь. Но величие и могущество далекого Императора «дикие» даже не могли себе представить. Так впервые у князей Максутовых появилось «свое» княжество. Правда, с большими оговорками.

Первый год самостоятельного правления князя в колониях нельзя признать удачным. Сужался рынок мехов, активизировались конкуренты компании на рынке чая. В январе 1864 г. собрание акционеров приняло решение на неопределенный срок воздержаться от выплаты дивидендов. А в 1865 г. курс акций стал много ниже номинала. Компания потому так и стояла за свои привилегии, как бы они ни назывались, что не была готова к конкурентной борьбе.

От Главного правителя потребовали режима жесткой экономии. Ему настоятельно рекомендовали не прибавлять никому жалованья раньше срока, строже вычитать долги и сократить поставку товаров из Виктории и Калифорнии, сильно подорожавших после Гражданской войны в Соединенных Штатах. Как всегда, меры строжайшей экономии начинались с перегибов. В колониях в первую очередь пропала ржаная мука. Положение удалось выправить почти через год.

Помощником Главного правителя оставался капитан 2-го ранга Л. Гавришев. Логин Осипович был немногим старше князя, исполнял обязанности помощника при И. Фурухельме, когда Дмитрий Петрович убыл в Петербург. Завершит службу этот достойный офицер в 1873 г. контр-адмиралом.

Основной заботой Главного правителя колоний к тому времени было уже не развитие торговли или расширение владений. Бизнес кое-как стабилизировался, расширяться было некуда. Задача заключалась в поддержании стабильности на вверенной территории и в ожидании нового Устава РАК. Если бы Главный правитель читал А. Герцена, то, несомненно, вдохновился бы идеей последнего — сделать Тихий океан «Средиземным морем будущего». Америка и Россия могли бы объединиться для этой цели. Время издания «Колокола» 1857—1869 гг. почти совпадает с пребыванием в колониях Д. Максутова. В Ново-Архангельске журнал получал Иосиф Акимович Лугебил, бухгалтер конторы и приятель одного из служащих компании сомнительного с точки зрения властей поведения. Есть сведения, что с русской эмигрантской (читай — революционной) литературой познакомилась первая жена князя Аделаида. Сам же Дмитрий Петрович или любой офицер из администрации колоний никогда бы не признался, что читал таких авторов, как Герцен или Маркс.

Некоторые идеи герценского «Колокола», приходившего в колонии, могли быть истолкованы как сепаратистские. Революционеры -шестидесятники XIX в. планировали и Сибирь отделить, и Русскую Америку сделать демократической, и саму Россию федеративной республикой. Так что князь еще был вынужден следить, чтобы в колонии не проникали подрывные элементы. Хотя они и не пробирались далее Сибири. В Петербурге угрозу отделения колоний никогда не сбрасывали со счетов. Благо антиколониальных сценариев сама Америка представляла немало.

Полицейская функция администрации была чисто номинальной. Порядок и лояльность в колониях поддерживались. Выступлений «диких» на памяти князя не было. Последний бунт русских подавил еще А. Баранов.

Конечно, князю пришлось вникать в неизбежные трения между служащими компании, удовлетворять претензии наемного люда к администрации. На то он и верховная власть. Когда Д. Максутов был еще помощником, один интеллигентный служащий совсем неинтеллигентно бросал в его окна камни.

Назначенный директор магнитной обсерватории В. Коноплиц-кий прибыл в Ново-Архангельск в 1860 г. с женой и маленькой дочерью. Его жена, имевшая соответствующую подготовку, предложила открыть школу для девочек. И. Фурухельм эту идею поддержал и положил жене ученого шляхтича вполне приличный ежегодный оклад в 500 рублей.

Надо сказать, что сама обсерватория находилась не в крепости, а на соседнем острове Японском. В пределах видимости, но далековато. С этого острова открывалась великолепная панорама «столицы». Грозный муж запретил жене преподавать и почти полгода продержал ее дома взаперти. Несостоявшаяся учительница бежала к правителю конторы И. Линденбергу. При обследовании местными докторами В. Коноплицкий был признан душевнобольным и выслан из колоний. Почему он выбрал для протеста окна Дмитрия Петровича, а не двух Иванов Васильевичей, Фурухельма и Линденберга, не понятно. На то и больной.