Николай Томан - Клиническая смерть профессора Холмского

• Название: Клиническая смерть профессора Холмского
• Автор: Николай Томан
• Жанр: Научная Фантастика

---

С этими словами Александр Львович извлекает из своего портфеля несколько фотографий пузырьковых следов, образованных элементарными частицами в камере, наполненной жидким пропаном.

- Вот они, эти "визитные карточки"! - торжественно произносит он, протягивая Лене фотографии. - И ни у одного в мире фотографа или кинооператора нет более динамичных кадров. Это не схематическое изображение действующих лиц микромира, а графическая запись их судеб. И судеб преимущественно трагических. Вот эти многочисленные углы, перекрестья и развилки на их пути и есть резкие изменения в их судьбах, распад их семей, оскудение могущественных родов, растранжирование их огромной энергии многочисленным, но уже маломощным потомством. Вашим киностудиям, Леночка, и не снятся даже такие трагедии, которые запечатлены тут почти на каждом квадратном сантиметре фотоэмульсии.

Лена с удивлением смотрит не столько на снимки элементарных частиц, сколько на Александра Львовича.

- И откуда вы, психиатр, так хорошо знаете романтику микромира?

- Скажу вам по секрету, - смеется доктор Гринберг, - не будь я психиатром, непременно стал бы физиком. Там ведь не меньше "безумия" и "странностей", чем у нас в психиатрической клинике, так что довольно много общего. И из меня мог бы получиться неплохой физик - толкователь судеб населения этого микромира. А теперь слушайте меня внимательно - я дам вам кое-какие советы для той роли, которую вы теперь будете играть не только на киностудии, но и у себя дома.

7

В тот же день Олега Сергеевича Урусова приглашает к себе президент Академии наук.

- Догадываетесь, о чем будет у нас разговор? - спрашивает он Урусова, всматриваясь в его черную бороду и обнаруживая в ней значительно больше седых волосков, чем в предыдущую их встречу.

"А когда же была она, эта "предыдущая встреча"? - задумывается он невольно. - На ходу, на заседаниях встречаемся почти каждый день, а так, чтобы попристальней посмотреть друг другу в глаза или хотя бы в бороду, не часто ведь доводится..."

- Интересную новость хочу вам сообщить, - продолжает он уже вслух, переводя взгляд с бороды на глаза Урусова. - Соединенные Штаты собираются предпринять восстановление Международного центра ядерных исследований в Цюрихе. Они обратились уже в связи с этим к нашему правительству с просьбой поддержать их и выделить необходимые средства.

- А затем продолжить эксперименты, прерванные катастрофой? - спрашивает Урусов.

- Это уж само собой.

- Но ведь все может повториться...

- Они такого же мнения, но готовы пойти на риск, если и мы примем участие в этих экспериментах. Понимаете, на что тут делается расчет?

- Да уж яснее ясного, - вздыхает Урусов, нервно теребя бороду. - Ну и что же ответило им наше правительство?

- А что оно могло ответить? Разве можно было отказаться от их предложения в сложившейся ситуации?

Оба долго молчат, глядя в разные стороны. Урусов не торопясь закуривает, президент отпивает несколько глотков давно остывшего чая, стоящего у него на столе.

- Ну, а если память Холмского не восстановится к тому времени? - спрашивает, наконец, Урусов. - Нужно иметь в виду и это...

- Все равно придется принимать участие. Нужно, однако, сделать все возможное, чтобы Холмский обязательно вспомнил все, что там произошло... Есть ли какая-нибудь надежда? Спрашиваю вас об этом потому, что знаю о вашей дружбе с Холмским.

- Теперь есть. За это взялся человек, которому я верю. Но абсолютной уверенности у меня лично все еще нет. Я бы хотел, чтобы вы имели это в виду...

- Нужен, значит, запасной ход?

- Да, необходим.

- А что нужно для того, чтобы выздоровление Холмского было более вероятно? Каких врачей к этому привлечь? Какие лекарства?..

- Его лечит профессор Гринберг - один из крупнейших специалистов в области психиатрии, и если он...

- Ну, а если и он и другие не смогут все-таки вернуть ему память?

- Не знаю... Просто не знаю, как тогда быть. Пока мы совершенно безуспешно ломаем голову над тем, что там у них произошло, какое новое явление они обнаружили.

- Сюрпризов, значит, не избежать?

- Да, нужно быть готовыми ко всему...

8

Михаил Николаевич Холмский давно уже заметил, что дочь его Лена очень озабочена чем-то. Сидит в своей комнате, обложившись какими-то книгами и журналами, читает, ерошит волосы, вздыхает... А когда заглянул в комнату Лены в ее отсутствие, все книги оказались по вопросам физики. Ну, да это и понятно: она ведь играет роль физика в каком-то новом фильме. Ему очень хотелось полистать ее книги, но он так и не решился на это. Испугался, что снова не поймет в них ничего. Будет смотреть, как на написанные на каком-то неизвестном ему языке.

Сегодня Лена снова сидит в своей комнате и вздыхает так тяжело, что Михаил Николаевич уже не в силах оставаться безучастным.

- Что, Леночка, никак не можешь постигнуть всех премудростей физики? - участливо спрашивает он.

- Ох, нелегкое это дело, папа, - вздыхает Лена. - Наш консультант по вопросам физики объясняет все очень красочно и даже поэтично, а станешь сама вникать - полнейшая неразбериха. Вот эти снимки следов элементарных частиц, например. Они похожи на мазню абстракционистов, а ему представляются следами каких-то загадочных животных. И он легко узнает по ним их повадки, встречи с другими, подобными им или более свирепыми существами, их мгновенную схватку и все подробности ее исхода. А для меня все это подобно лишь следам дождя на оконном стекле...

- Ваш консультант действительно слишком образно изображает все это, - задумчиво произносит Михаил Николаевич. Ну-ка, дай мне посмотреть, что тут у тебя такое?

Он берет одну из фотографий и пристально всматривается в нее.

- А ты знаешь, тут и в самом деле интересная картина! восклицает он оживленно. - Этот снимок сделан, наверно, в пузырьковой камере с жидким пропаном. Эти вот пузырьки следы пролетавших через нее частиц. Их много, и не все прочтешь, но вот главное событие. Видишь этот пунктир? Это след отрицательного пиона.

- Пиона?

- Да, пи-мезона. Их принято так обозначать для краткости. Вот видишь его след?

- Вижу, но он обрывается...

- А это значит, что тут произошло столкновение его с протоном - ядра водорода. В результате образовалась новая частица - нейтральный ка-мезон. Он не имеет заряда и потому не вызывает образования пузырьков. Ка-частица распадается затем на пару противоположно заряженных пионов - видишь, как разошлись их следы?

- И образовали ту самую вилку, которую стали называть V-событием?

- Ну да, правильно! И виновницей этих V-событий почти всегда ка-частица.

- А не является ли эта ка-частица той самой "странной частицей", о которой так много говорит моя героиня в сценарии? - спрашивает Лена.

- Да, это одна из так называемых "странных частиц", вызвавших в свое время большой переполох среди физиков всего мира. Тут должна бы быть и вторая "странная частица", так называемая нейтральная ламбда-частица. Она обычно рождается при столкновении отрицательного пиона и протона.

- А не видна потому, что нейтральна?

- Вот ты и начинаешь кое в чем разбираться, а говорила, что тут полнейшая неразбериха.

- Когда ты так толково объяснил...

- Ну, ладно, ладно! - смеется заметно польщенный Михаил Николаевич. - Только без лести. Ответь лучше, почему мы ничего не знаем о дальнейшей судьбе ламбда-частицы?

Лена энергично ерошит густые рыжеватые волосы и не очень уверенно произносит:

- Наверно, она покинула камеру, не столкнувшись ни с какой иной и не распалась на заряженные частицы, оставляющие следы?..

- Женя! - радостно кричит Михаил Николаевич. - Ты смотри, какая у нас толковая дочь! Такие вдруг способности к физике!

- А почему "вдруг"? - счастливо улыбается Лена. - Это же у меня наследственное.

9

На другой день Михаил Николаевич просыпается с ощущением давно уже не испытываемой бодрости. Сразу же после завтрака идет гулять на Тверской бульвар. Долго прохаживается там под тенью его лип и вязов. И если вчера еще многие встречные казались ему то эпилептиками, то параноиками, то теперь наоборот - бросаются в глаза здоровье и бодрость не только молодых, но и пожилых людей, попадающихся ему навстречу. Особенно привлекает его внимание почтенного возраста мужчина, энергично помахивающий толстым портфелем и улыбающийся каким-то своим мыслям.

"Видно, что-то приятное вспомнилось человеку", - тепло думает о нем Михаил Николаевич, хотя вчера принял бы его за ярко выраженного шизофреника с "симптомами монолога".

Евгении Антоновне нужно было бы спрятать от него книги по психиатрии и патологии мышления, он ведь все чаще в последнее время берет их из ее шкафа.

Вот и теперь, вернувшись с прогулки, обнаруживает он на столе жены историю болезни какого-то Карлушкина, страдающего параинфекционным энцефалитом. Сегодня почему-то привлекает Холмского "неврологический статус" этого больного.