Владислав Цыпин - Церковное Право

• Название: Церковное Право
• Автор: Владислав Цыпин
• Жанр: Религия

Стандартный учебник по церковному праву, принятый в учебных заведениях РПЦ. Также и записи лекций отца Владислава Цыпина. Он говорит про церковное право:

«Как Тело Христово Церковь бесконечно превосходит все земное и никаким земным законам не подлежит, но как человеческое общество она подчиняется общим условиям земного порядка: вступает в те или иные отношения с государствами, другими общественными образованиями. Уже одно это обстоятельство вводит ее в область права. Однако область права касается не только указанных отношений Церкви. Она охватывает и внутрицерковную жизнь, устройство Церкви, взаимоотношения между церковными общинами и институтами, а также между отдельными членами Церкви.

Создатель и Глава Церкви дал ей Свой закон: правило веры и правило жизни по вере, т. е. догматы веры и нравственный закон, а вместе с тем Он дал и закон, которым устанавливаются отношения между отдельными частями ее живого организма. Свои основные законы Церковь получила от самого Христа, другие законы она издавала сама, властью, которую Он вручил ей.

Нормы и правила, регулирующие как внутреннюю жизнь Церкви, в ее общинно-институциональном аспекте, так и ее отношения с другими общественными союзами, религиозного или политического характера, составляют церковное право. Этими нормами, правилами, законами Церковь оберегает свой богозданный строй».

---

К той же эпохе относится и известное из истории Карфагенской Церкви поставление священномучеником Киприаном исповедника Оптата субдиаконом. В 29 послании св. Киприан вслед за сообщением об этом поставлении пишет, что предварительно он испытал Оптата, «есть ли в нем все то, что должно быть в тех, кто готовится к клиру»[179]. Значит, иподиакон (субдиакон) в ту пору считался не мирянином, а клириком.

На Востоке иподиаконат в III веке получил большое распространение, но нет источников, относящихся к этой эпохе, в которых бы упоминались иподиаконы как вполне определенная степень низших клириков. Косвенным образом о существовании особого чина церковнослужителей свидетельствует 10 правило Неокесарийского Собора (314 г.), согласно которому «диакон, аще впадет в тот же грех, должен быть низведен в чин простого служителя Церкви (υπερετις).

Слово «иподиакон» впервые на Востоке встречается у Евсевия Кесарийского. Он упоминает о неком иподиаконе Диосполийской общины. В «Церковной истории» (около 325 г.) Евсевий говорит также об анагностах (чтецах) и экзорцистах (заклинателях)[180]. Степени иподиаконов, равно как и чтецов, певцов, заклинателей, упоминаются в Апостольских правилах, в канонах Антиохийского и Лаодикийского Соборов.

В 43 Апостольском правиле читаем: «Иподиакон, или чтец, или певец, подобное творящий (в 42 Апостольском правиле речь идет о пьянстве и увлечении азартными играми епископов, пресвитеров и диаконов. — В. Ц.), или да престанет, или да будет отлучен. Такожде и миряне». Церковнослужители здесь отличаются как от священнослужителей, так и от мирян.

На Западе имеются многочисленные источники, свидетельствующие о существовании степени субдиакона в IV веке.

В первые два столетия истории Христианской Церкви аколуфат не представлял собой состояния или чина. Когда же число верующих возросло и иподиаконы были уже не в состоянии исполнять обязанности низшего служения, им в помощь назначались особые служители — аколуфы.

Слово «аколуф» (ακολουϋος) означает «спутник», «служитель своего господина в пути». Святой Игнатий Богоносец называет Реоса «избранным мужем, который мне последует (ακολουϋει) из Сирии после того, как он отверг мир»[181].

Первоначально аколуфы, как низшие служители, помогали принимать жертвенные дары — хлеб и вино, наблюдали за чистотою священных сосудов, исполняли обязанности, подобные тем, которые несут ныне алтарники.

Некоторые авторы усваивают аколуфам и несение других обязанностей. Немецкий ученый Крюм считает, что аколуфы сопутствовали со светильниками диаконам, направлявшимся читать Евангелие, т. е. были свещеносцами (ламподариями)[182]. Другой автор, Зайдл, полагает, что аколуфы составляли почетный караул епископа[183]. Подобно нашим алтарникам, они в первые века христианства не поставлялись в особую степень и не причислялись к клиру.

На Западе аколуфов, как и иподиаконов, уже в III столетии начинают причислять к клирикам, что очевидным образом вытекает из процитированных выше строк из письма Римского епископа Корнилия к Антиохийскому епископу Фабию.

На Востоке аколуфы упоминаются у Евсевия в рассказе о Никейском Соборе, на который, как он пишет, прибыло более 250 епископов, «имея при себе священников, диаконов, аколуфов и многих других»[184]. Одни авторы считали, что Евсевий говорит об аколуфах западных епископов, другие — что под аколуфами Евсевий подразумевает всех вообще епископских слуг, составляющих свиту, а не церковнослужителей особой степени[185].

Во всяком случае, в 24 правиле Лаодикийского Собора, содержащем перечень священнослужительских и церковнослужительских степеней, не упоминаются аколуфы; «Не подобает освященному лицу, от пресвитера до диакона, и потом кому-либо из церковнаго чина, даже до иподиаконов, или чтецов, или певцов, или заклинателей, или дворников, или из монашескаго чина, в корчемницу входити».

Степень экзорцистов, или заклинателей, восходит к тем христианам апостольского века, которые, независимо от того, являлись они священнослужителями или мирянами, обладали особой харизмой — даром заклинания злых духов. В эпоху гонений (I — начало IV вв). этот дар был распространен среди христиан. Св. Иустин Философ в «Разговоре с иудеем Трифоном» говорит: «Мы, верующие в распятого при Понтии Пилате Иисуса Христа Господа нашего, заклинаем всех демонов и нечистых духов, и держим их в нашей власти»[186]. Ориген писал: «Тех (т. е. демонов. — В. Ц.). многие из христиан прогоняют из одержимых не посредством каких-либо измышлений, магического или медицинского искусства, но только молитвой и простыми заклинаниями, и притом такими, которые может употреблять и самый простой человек, как вообще простецы (ιδιοται) делают это»[187].

Упоминание «простецов» несомненно свидетельствует о том, что этот дар в век Оригена не был связан со служением в клире, но на Западе заклинание уже в начале III столетия, а, возможно, и еще раньше, становилось делом клириков.

Тертуллиан писал: «Сами еретические женщины, как они смелы! Они осмеливаются учить, спорить, делать экзорцизмы, обещать исцеления и даже крестить»[188]. Осуждая еретичек за их поползновения на исполнение обязанностей, не свойственных женщинам, Тертуллиан тем самым выразил, вероятно, господствовавшее в православной Африканской Церкви убеждение, что заклинание — это дело мужчин и, вероятно, клириков, поскольку «деланию экзорцизмов» отведено место рядом с учительством и совершением крещений.

Св. Павлин Ноланский (V век), рассказывая об иерархическом служении св. пресвитера Феликса, писал: «В первые годы он служил лектором, потом занял ступень, служение которой состояло в том, чтобы голосом веры заклинать злых и изгонять их священным словом»[189]. Речь здесь идет, несомненно, о служении экзорциста. Св. Феликс скончался в 256 г., следовательно, ступени чтеца и заклинателя (экзорциста) он прошел в начале или, во всяком случае, в первой половине III века.

На Востоке же лишь в IV столетии экзорцитат институализируется. Это связано было с тем, что по мере угасания харизматических даров росло число случаев бесчинных злоупотреблений практикой совершать заклинания, поэтому Церковь вынуждена была закрепить соответствующее служение за определенной степенью клириков.

В 24 правиле Лаодикийского Собора экзорцисты причисляются к «церковному чину», а согласно 26 правилу того же Собора лицам, не поставленным епископом, запрещено совершать заклинания в церквах и частных домах.

Совершение огласительных заклинаний стало со временем составной частью чинопоследования Таинства Крещения, совершаемого епископом или пресвитером. Поэтому наконец отпала необходимость в особом чине экзорцистов. На Востоке эта степень также исчезла из жизни Церкви. На Западе же она сохранилась, хотя и утратила связь с действиями, соответствующими своему названию.

Появление чина чтецов (лекторов) связано с чтением Священного Писания за богослужением. В первые века истории Христианской Церкви читать в храме могли все члены Церкви — священнослужители и миряне, но впоследствии соответствующее служение закрепилось за лицами, особенно искусными в чтении. Эти лица были подчинены диаконам и вошли в состав низшего клира.

В конце II столетия лектор (по-гречески — анагност) становится должностным лицом в Церкви. Разные авторы неодинаково отвечают на вопрос о том, было ли это связано с учреждением особой степени в иерархии церковнослужителей. Так, профессор В. Н. Мышцын, основываясь на том, что чтец формально поставлялся, а перед поставлением подвергался строгому испытанию, делает вывод о его принадлежности к клирикам[190]. Западный ученый Виланд считает, что чин чтеца при этом «не изменил по существу своего светского характера», но чтецы вошли в состав официально служащих лиц, иными словами, чтец — это должность, а не сан[191].

Существование чтецов в III веке на Востоке подтверждается «Дидаскалией». В ней читаем: «Обычная часть приношений уделяется епископу, одна часть дается вдовам, вдвойне против этого диаконам, если желают почтить пресвитеров, то им должно дать, как и диаконам, вдвойне против вдов, и наконец, если есть лектор, то и он получает вместе с пресвитерами»[192].

Замечание св. Павлина о том, что до поставления в заклинатели Феликс служил чтецом, свидетельствует о существовании этого чина на Западе уже в начале III века. В середине III века о лекторах (чтецах) как об особой церковнослужительской степени пишут уже Римский епископ Корнилий и священномученик Киприан Карфагенский.

В 26 Апостольском правиле чтецы причисляются к клиру. В IV веке чтецы упоминаются в 10 правиле Антиохийского и 24 правиле Лаодикийского Соборов, а 10 правило Сардикийского Собора требует, чтобы кандидаты епископства предварительно проходили служение чтеца, диакона и пресвитера.