Николай Мельниченко - Еще вчера. Часть третья. Новые старые времена

• Название: Еще вчера. Часть третья. Новые старые времена
• Автор: Николай Мельниченко
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-00071-325-9

Память об ушедших. Следы отца. Приземление: автор сварщик 6 разряда, по совместительству – электрик, токарь, фрезеровщик и т. д. Сползание в перестройку. Испытателей ЯО рассекретили. Цветы запоздалые. Маразм крепчает.

Коллег губит национальный напиток. Встреча и прощание с мечтой. Пир во время чумы. Полный альбац. Конец книги.

Глава 28. PS 1 посвящена автором нашей истории и жизни. Косой взгляд на историческую науку. Постоянная времени и фюреры. Две моих Родины.

В главе 29. PS 2 приводится шутливый спор со старым другом об идеалах.

Глава 30 – комментарии и ответы автора о книге ЕЩЕ ВЧЕРА…, первая версия которой была размещена автором в Интернете

В разделе “ДРУГИЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ” приведены в основном шутливые миниатюры автора написанные в разное время.

---

Это такие слова написаны, чтобы оправдать смертный приговор. В воображении современного человека представляется пламенный агитатор-горлопан, в перерывах раздающий подрывные листовки многочисленным участникам тайной сходки (хотя это тоже не уголовщина)…

Этого не могло быть никогда. Отец пережил 1937-й год, когда теряли жизнь за меньшие разговоры(!!!) или просто так – по разнарядке. Он очень твердо знал, что надо держать язык за зубами, особенно – когда стало известно, что его дети и жена остались живы и ждут его с войны… Своей болью и сомнениями, которых не бывает только у жизнерадостных дебилов, он мог поделиться очень тихо-тихо с очень близкими друзьями, которых знал давно и которым верил как себе…

Не думаю также, что эти друзья сами написали донос. Просто «специалисты» Особого Отдела – ОО НКВД (это в боевых-то военных частях!) в мгновение ока «расколют» любого и заставят только подписать уже готовый донос на близкого друга. В этом доносе будет указано (и подписано!), что этот человек своим перочинным ножиком отрезал кусок земной оси для передачи инопланетной разведке. И только бдительность данного ОО спасло нашу страну и весь мир от ужасных последствий…

Умри сначала ТЫ!!! Эти ОО и Военные трибуналы страданиями и кровью невинных оправдывали свое существование и необходимость базирования вдали от мясорубки войны. И людей, обладающих совестью, там не могло быть по определению…

Мой читатель и друг Виктор Король настойчиво призывает поискать секретную Директиву № 467/18-71/117с от 22.10.1942 г. в иностранных источниках. Я начинаю который раз безнадёжный поиск. Неожиданно Google показывает, что этот номер есть в статистической книге В. А. Исупова «Демографические катастрофы и кризисы в России в первой половине xx века». Покупаю абонемент Либрусек, скачиваю книгу. Даже ученый статистик, рисуя графики и таблицы, не может сдержать эмоций в открывающемся море крови и миллионов загубленных жизней…

Вот цитаты из книги:

Умерших в лагерях и колониях ГУЛАГа в 1942–1943 гг. было настолько много, что возникали чисто технические сложности с захоронениями тел.

Специальным приказом начальника ГУЛАГа НКВД СССР старшего майора госбезопасности Наседкина от 2 февраля 1943 г. умерших узников было разрешено хоронить без гробов и белья по нескольку трупов в одной могиле.

И дальше про Директиву:

Эту директиву администрация ГУЛАГа выполняла своеобразно. Действительно, цифры лагерной летальности резко пошли вниз. Но секрет снижения смертности в ГУЛАГе заключался не столько в улучшении медицинского обслуживания и условий содержания узников, сколько в так называемой актировке заключенных.

В соответствии с постановлением пленума Верховного суда СССР от 1 августа 1942 г. и последовавшей за ним совместной директивой НКВД, Наркомюста и Прокуратуры СССР от 23 октября 1942 г. за № 467/18-71/117с, заключенные, страдающие неизлечимыми недугами, освобождались из мест заключения, или, если использовать гулаговскую терминологию, актировались.

В соответствии с «расписанием болезней», утвержденным начальником ГУЛАГа, свободу получали лица, страдающие неизбежно влекущими смерть заболеваниями: истощением на почве авитаминозов, пеллагры и алиментарной дистрофии, белокровием, злокачественным малокровием, декомпенсированным туберкулезом легких, открытым бациллярным туберкулезом легких, резко выраженной эмфиземой легких и т. д. Иными словами, заключенные актировались, чтобы умереть.

Но смерть бывших узников фиксировалась не учетно-распределительными частями лагерей и колоний, а гражданскими органами. Распоряжением начальника ГУЛАГа за № 42/2325546 от 2 апреля 1943 г. учетно-распределительным частям категорически запрещалось вносить смерти актированных заключенных в лагерную отчетность.

Вот и вся секретность знаменитой «гуманной директивы»: просто палачи улучшали чудовищную статистику своих фабрик смерти…

Прости, мой дорогой папа. Я так и не смог узнать – ни обстоятельств, ни точную дату твоей гибели, ни место твоей могилы… «Пробив головой стену, что ты увидишь в соседней камере?» – спрашивает Ежи Лец. Я смог пробить головой, дорогой отец, несколько таких стен. И во всех соседних камерах видел тысячи, десятки и сотни тысяч таких, как ты. Но так много этих стен и камер… И не хватило мне сил и возможностей отыскать тебя в этом огромном множестве…

Прости прости прости…

Неожиданно прояснилась судьба моего довоенного друга Вани Смычковского. Раньше я писал, что он был мобилизован т. н. полевым военкоматом сразу после освобождения Деребчина весной 1944 года и погиб в первом бою как большинство «черносвитников». Новобранцев – необученных, безоружных, одетых в домашнюю одежду (свитку), бросали в бой, – единственный и последний для большинства. Бой для определения системы огня и минных полей противника. (Это решение, по свидетельству Ю. Коваленко, офицера особых поручений командующего фронтом Ватутина, принял Г. Жуков).

По спискам, приведенным в книге «Наш Деребчин», таким образом погибло более 200 человек только из одного села. Но Ивана в этом списке не было…

В картотеке Станислава Ивасько числился Смычковский Иван Арсеньевич из несуществующего села Шаргородского района. Я каким-то чудом вспомнил, что отца Ивана звали редким именем Авксентий, и что у Ивана был старший брат Николай. И тогда у Станислава всё «срослось»! В наградных листах Ивана и Николая отчество и место жительства было указано правильно!

Ивана призвали чуть позже, и судьба его была иная: он успел повоевать в составе 336 Верхнеднепровской Краснознаменной, ордена Суворова стрелковой дивизии. Воевал отлично: 19.04.45 г был награжден медалью «За отвагу» при форсировании реки Одер. Убит29.04.45 г. Похоронен на территории Польши. Лубское воеводство, г. Цыбинка, улица Белковска. Могила № 193.

Здесь лежит Ваня

Мощный Google Earth нашел Цыбинку и заботливо ухоженный Мемориал советских воинов, сложивших голову в ближних местах. Здесь много одинаковых пирамидок и братских могил с множеством фамилий. Вот только могилу 193 я не смог выделить, глядя из космоса…

Я уже не смогу тебя посетить, дорогой друг детства и соавтор сказа о Джусе, сложивший голову в бою…

Пусть эта запись будет вместо цветов на твоей могиле, одной из многих-многих...

И после смерти мамы у нас были еще потери. Переходя вечером Средний проспект ВО, погибла под колесами автомобиля Алла, дочка Володи Бурого. Я был представителем ее отца на следствии, которое велось ни шатко ни валко. Следователь оживился только, когда узнал, что обвиняемый дал 1000 долларов на похороны Аллы. Тогда он немедленно вызвал к себе обвиняемого, после чего тот был признан невиновным…

Хоронить Аллу отец решил в Коростене. Я выводил нанятый им автобус из города, после чего многочисленные друзья Аллы стали нашими хорошими знакомыми…

Володя плакал:

– Господи, за что ты меня наказал? Почему – доченька, наша гордость, надежда и опора? Я бы еще и доплатил тому, кто задавил бы сына!

Его сын был законченным наркоманом, все тянул из дома, потерял человеческий облик и медленно убивал своих родителей. Володя, человек веселый, щедрый и добрый, сам стал попивать. Однажды вместо самогона он хватил какой-то кислоты и долго лечился. Через несколько лет он умер…

Так же приемный сын Виктор ускорил гибель дяди Антона и тети Таси – моих самых близких людей среди отцовской родни.

Скорбный список родственников и друзей большой и продолжает расти. Конечно, это неизбежный и естественный процесс: все там будем. Но нестерпимо жаль тех, кто ушел досрочно, особенно – по вине своих близких…

Приземление

Земли творенье – землей живу я!

(М. Г.)

24 мая 1988 года, после 33 лет службы, я снимаю навсегда военную форму. Мне назначена максимальная военная пенсия 250 рублей (наибольшая гражданская – 132 рубля). Теперь я совершенно свободная птица, и могу «стремлять» свой полет куда захочу.

А куда же я хочу? Когда-то думалось, что при такой пенсии я буду заниматься только тем, что любо душе, например – читать умные книги из собственной библиотеки и изобретать цветомузыку. Уже давно я видел музыку как пляшущие разноцветные огни и осциллограммы. Они, возникая, должны плавно уходить на задний план, сохраняя на короткое время прежние формы. Возможно, именно так мысленно представлял Скрябин свою «Поэму огня».