Фридрих Фребель - Будем жить для своих детей (сборник)

• Название: Будем жить для своих детей (сборник)
• Автор: Фридрих Фребель
• Жанр: Беременность, ожидание детей
• Год: 2000
• ISBN: 5-8403-0133-7

Фребель – замечательный немецкий педагог, разработчик идеи и основатель первого «детского сада». В этой книге представлены фрагменты из его наиболее известных работ, последнее издание которых было в 1913 г. В предисловии рассказывается о его жизни и педагогической деятельности. Глубоко проникнув в психологию раннего детства, Фребель разработал систему игр и занятий, а также материал для них. Это первые детские игрушки, так называемые шесть даров Фребеля, которые обеспечивают наиболее гармоничное и быстрое развитие ребенка.

Книга предназначена прежде всего родителям и воспитателям. Она также полезна преподавателям и студентам средних и высших педагогических учебных заведений.

---

Из этого процесса развития числовых понятий в то же время наглядно видно, каким образом и по каким законам ребенок восходит от созерцания отдельного предмета ко все более общим и общим понятиям; конечно, для наблюдателя этот переход может часто показаться чересчур быстрым.

Зато какое богатство, какое разнообразие и какую свежесть внутренней и внешней жизни находим мы теперь в ребенке, которого правильно вели, которого выхаживали и берегли как нужно в последнее время его детских лет – при выходе из детства и при входе в отрочество. Каких только нет здесь предметов мысли и ощущения, знания и умения будущего возмужалого человека, крайних корней которых вы не могли бы не найти в первом детстве, каких только предметов будущего обучения и будущей науки не нашли бы здесь, которые бы не коренились уже в этом же детстве! Язык и природа открыты перед ребенком; свойства числа, формы, величины, знание пространства, сущность сил, действие материи начинают открываться перед ним; цвет, ритм, тон и образ выступают уже перед ним в своих первых зародышах и в своих своеобразных особенностях; природа и мир искусства уже начинают с определенностью разделяться в его глазах друг от друга, равно как и он сам твердо противопоставляет себя внешнему миру как чему-то противоположному; и уже развивается в нем чувство собственного внутреннего мира; и все-таки мы еще вовсе не коснулись целой стороны детской жизни: это сторона сопутствия отцу и матери, братьям и сестрам по домашним делам, по делам их профессии.

Я смотрю в поле и вижу, как почти двухлетний ребенок рабочего ведет его лошадь; отец дал в руки сыну вожжи; ребенок спокойно и уверенно шагает впереди лошади, по временам поглядывая назад, идет ли за ним лошадь. Он едва держит узду в руке, но все-таки он твердо убежден, что он ведет лошадь и что лошадь должна следовать за ним. И правда, посмотрите: отец останавливается, чтобы переброситься парою слов со своим приятелем, – конечно, при этом останавливается и лошадь; но ребенок, который смотрит на остановку лошади как на произвол, всею силою налегает на узду, чтобы побудить лошадь к дальнейшей дороге.

Сын моего соседа, мальчик, которому не будет и трех лет, возле забора моего сада стережет гусей своей матери; невелико пространство, на котором должны пастись маленькие веселые птицы; они убегают от малютки-пастушка. Гусята забегают на большую дорогу, где большое движение может быть опасно для них. Мать видит это и кричит сыну: «Сынок, смотри в оба!» И мальчик, которому, конечно, и самому не раз мешали в его собственных занятиях свободолюбивые гуси, – отвечает с большою серьезностью: «Ах, мама! Неужели же ты думаешь, что очень легко смотреть за гусями?»

А вот взгляните на подрастающего ребенка садовника; садовник полет, ребенок хочет ему помогать, и отец научает его различать петрушку от сельдерея, и при этом оба они обращают внимание на различие листьев и запаха растений. Вот сын лесника сопровождает отца в лесной питомник; ребенку кажется, что он видит лишь одни побеги молодых сосен; но отец говорит, что эта порода молочая, и знакомит его с различными свойствами сосны и молочая. Там целится, стреляет и попадает в цель отец и показывает внимательному сыну, что прямая линия всегда проходит через три точки, лежащие в одном направлении; он показывает ему, что для того, чтобы направить линию, т. е. ствол ружья, в определенный пункт, в этом направлении надо найти три точки и, что раз это есть, и все остальные точки пойдут по этой линии и по этому направлению. А вот стоит ребенок и смотрит, как его отец кует раскаленное железо, и отец учит его: это от жара железо увеличивается в объеме, и теперь бесполезно стремиться вложить раскаленный железный прут в то отверстие, в которое он раньше проходил совсем легко: железо стало шире от теплоты. А вот торговец, вешающий на весах, показывает своему сыну, который со вниманием смотрит на отца, что чашка весов всегда опускается вниз, когда он или прибавляет на нее тяжесть или снимает с другой; и что весы остаются в равновесии, раз на каждой чашке находится по одинаковому количеству, как бы мало или велико ни было оно, но лишь бы оно было одинаковым. И притом это достигается не непонятными для ребенка словами, но благодаря тому, что сын сам снимает и кладет тяжести на весовые чашки. А вот еще отец, ткач, объясняет своему сыну, который внимательно смотрит на него, процесс тканья и дает ему самому попробовать ткать. А вот красильщик показывает своему наблюдательному сыну, каким образом некоторые жидкости изменяют цвет краски, а некоторые краски постоянно превращают в одни и те же цвета. Он говорит ему, что такая жидкость называется кислотою; он показывает также, что рисунок в форме должен иметь обратное положение и что он должен стоять налево, раз на материи он должен выйти направо. А здесь купец учит своего сына, что кофе есть вылущенный плод, зерно растения, и пользуется ближайшим случаем, чтобы показать ему этот плод. При ближайшей поездке за город он показывает своему сыну, как растут анис, мак, просо, конопля и т. д., которые в виде продолговатых, круглых, сырых, желтых, беловатых семян составляют предмет торговли.

Так неискалеченный, здоровый и телом и духом ребенок руководит хорошим отцом, а заботливый отец – сыном, всегда ищущим духовной и физической деятельности. Всякое занятие и всякий промысел, всякая профессия отца служат исходным пунктом для усвоения всякого человеческого знания. До какого только богатства знания может дойти сын крестьянина благодаря повозке и плугу своего отца, сын мельника благодаря отцовской мельнице, сын купца благодаря сырым и обработанным продуктам природы, составляющим предмет торговли отца! Какое богатство знаний может развиться из различных занятий фабричного рабочего! Все это настоящие взгляды и понятия, которые только с большим трудом и издержками дают школа и учебные годы, а часто и вовсе не в состоянии дать. Вот последствия домашней и семейной жизни, правильно проведенной, правильно употребленной, – правильного ухода за ребенком. Ребенок, ваш ребенок, отцы, чувствует это так глубоко, так живо, так правдиво – и поэтому-то он и окружает вас всегда, где бы вы ни были, куда бы вы ни пошли; при всем, чем бы вы ни занимались, что бы вы ни делали, не отталкивайте его недружелюбно, не гоните его прочь от себя, не будьте нетерпеливы при его всегда повторяющихся вопросах; каждым грубым или резким словом вы уничтожаете почку на его жизненном дереве. Но, отвечая ему, не говорите больше, нежели это необходимо для того, чтобы он сам мог пополнить ваш ответ: ибо, конечно, легче услышать ответ от другого, быть может, даже половину только услышать и половину понять, нежели самому поискать и найти его для себя; но ответ, даже в четверть верный, найденный самостоятельно, для ребенка гораздо важнее, чем ответ, наполовину услышанный и наполовину понятый: последнее приводит к лености мышления и ума. Поэтому не отвечайте на вопросы ваших детей всегда прямо; но, поскольку дети имеют для этого силы и опыт, давайте им условия, в которых они могли бы получить ответ сами из круга своего опыта.

Остановимся же мы, родители, в особенности же мы, отцы, ибо нам в этом возрасте вверен ребенок, уже переходящий в отрочество, нашему особенному руководительству и уходу, остановимся же на созерцании того, что нам дает исполнение наших родительских обязанностей, нашего ухода за ним; мы испытываем радость! Невозможно, чтобы для нас с какой-нибудь стороны приходила высшая радость, высшее наслаждение, кроме как от ведения наших детей, от жизни с нашими детьми, от того, что мы живем для наших детей. Непонятно, каким образом мы где-нибудь можем искать или ожидать высших радостей, высшего наслаждения, больше совершенного удовлетворения наших благороднейших желаний, кроме как в занятии с нашими детьми, более отдыха, чем в кругу своих, где бы более чем вдвойне могли бы найти себе радость.

Взглянем же все на мирного отца в его простых, гражданских отношениях, в его счастливой, жизнерадостной семье, который… лишь в немногих словах резюмирует для самого себя цель своего поведения: «Приучить детей с ранних пор к размышлению – вот то, что я считаю главнейшим и важнейшим в деле детского воспитания»… Разве ребенок, воспитанный для размышления, не воспитывается в то же время и для трудолюбия, для деятельности, для всяких домашних и гражданских добродетелей? Вышеупомянутые слова суть как бы зерно, из которого развивается потом целое, тенистое, вечнозеленое дерево жизни, полное благоухающих цветов и здоровых, зрелых плодов. Прислушаемся к ним и запомним их мы, которые заставляют своих детей бродить вокруг себя без мысли и без труда и поэтому мертвыми…

…Будем жить для своих детей: тогда и жизнь наших детей принесет нам мир и отраду, тогда мы сами начнем делаться и быть мудрыми!