Йоаким Зандер - Пловец

• Название: Пловец
• Автор: Йоаким Зандер
• Жанр: Триллер
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-17-090594-2

1980-е годы, Дамаск. Американский агент допускает непростительную ошибку, его подруга погибает, и он вынужден срочно вернуться в США, бросив свою новорожденную дочь. Он пытается начать новую жизнь, но прошлое не отпускает его. Спустя тридцать лет молодой юрист-исследователь из шведской Упсалы Махмуд Шаммош получает доступ к секретной информации, связанной с военными преступлениями, и становится мишенью загадочных преследователей. Он обращается за помощью к старой подруге Кларе Вальден, которая работает ассистентом в Европарламенте в Брюсселе. Теперь за Кларой и Махмудом по всей Европе охотятся таинственные службы, которые не намерены оставлять свидетелей в живых. В современном мире размыты границы не только между странами: как понять, кто друг, а кто враг?

---

– Ассалям алейкум, – говорю я.

– Ва аляйкум ассалям, – на автомате отвечает он и удивлено добавляет: – Вы говорите по-арабски?

– Что вы хотите сообщить? Наверное, что-то важное, раз американцы послали своего человека аж в Стокгольм.

– Вчерашние снимки со спутника. Иранский флот пытается перекрыть трафик в Персидском заливе. Артиллерия готовится к атаке на Багдад.

Я оглядываюсь по сторонам и протягиваю папку собеседнику. С кивком он убирает ее в портфель, не открывая. Несмотря на защиту от ветра, нам все равно холодно.

– Это все?

Он не скрывает разочарования. Видно, что все это он уже знает.

Я качаю головой.

– Есть кое-что еще. Мы нашли пять компаний, которые готовы продать то, что вам нужно. Они хотят встретиться в Цюрихе через две недели. Вся информация в папке. Надеюсь, мне не нужно говорить, что это очень деликатная тема.

Глаза сверкнули. В них проснулся интерес.

– Химия? – спросил он.

– Лучше.

Он кивает. Огни парка аттракционов отражаются у него в очках. Под ногами под палубой вибрирует мотор.

– Мы вам благодарны, – произнес он наконец.

Я кивнул.

– Благодарите не меня. Я только курьер. И, разумеется, те, кто меня послал, рассчитывают на благодарность, но вы можете обсудить это в Цюрихе.

Мы молчим. Слышен шум мотора. Если ему и холодно, то он этого нее показывает. Лицо за очками невозмутимо. Шарф винно-красного цвета аккуратно повязан. На пальто из верблюжьей шерсти ни пылинки. Усы придают ему внушительности.

Глаза его обращены к южной набережной, где пришвартован огромный красно-белый паром, к городу, карабкающемуся вверх по холму за ним. Снежинки медленно кружатся между нами. Я молчу. Даю ему время. Но сам я весь в напряжении, как будто по мне пустили электрический ток. Мне кажется, я могу растопить снег. Месть – отличное топливо.

– Никто ничего не знает, – говорит он. – Ни мы, ни сирийцы, никто.

Он поворачивается ко мне и снимает очки. Глаза под ними неожиданно теплые и человечные.

– Это была ваша семья? – спрашивает он.

Я молчу, смело встречая его взгляд. Он все знает. Это риторический вопрос. Но я заглядываю ему в глаза, пытаясь понять, что творится у него в голове.

– Мне жаль, – говорит он. – Правда. Вы нам очень помогли. Жаль, что я не располагаю информацией, которая вам нужна.

Я киваю. Если это ложь, то он превосходный лжец.

– Вы же знаете, что это ничего не значит? Что у меня нет информации. Наша система более органичная, чем ваша. Меньше документов, быстрее принимаются решения. Подобная информация никогда не выходит за пределы узкого круга спецслужб.

Я киваю. Мне все известно о том, как быстро у них принимаются решения.

– Кто-то посылает сигнал, другой передает дальше, цепочка очень длинная.

– Но всегда есть слухи, – возражаю я. – Всегда.

– Конечно, – говорит он. Кивок. Грустная улыбка. – Но слухам нельзя верить.

– Даже если это единственный источник информации?

Он молчит. Только внимательно смотрит на меня, не моргая. На усах и на бровях у него застыли льдинки.

– Иногда лучше забыть прошлое и идти дальше. Предоставить все Богу. Иншалла. Как того захочет Бог.

Мы расходимся в разные стороны. Меня раздирают сомнения. Я снова несу смерть.

По Страндвэген возвращаюсь в посольство, не пытаясь сбросить слежку. Пусть следят. Местная сотрудница Луиза ждет меня за столом в крошечном кабинете, где работают два сотрудника. Судя по всему, в здании остались только мы одни.

– Вы опоздали, – говорит она, поправляя длинные светлые волосы.

Ей около тридцати. Не красавица. Но есть в ее серьезности что-то привлекательное. И ее английский с американским акцентом и певучими шведскими интонациями мне до боли знаком.

– Мне нужно забрать детей из сада.

– Мне жаль, – искренне говорю я.

Она кладет на стол передо мной бумаги.

– Вот женщина, которую вы искали, – говорит она. – Это свидетельство о смерти. Она работала в министерстве иностранных дел и погибла в результате взрыва в Дамаске.

Я тупо киваю и смотрю на бумагу на неизвестном языке.

– Я нашла несколько статей об этом в шведской прессе. Здесь много об этом писали. Я сама помню это происшествие. Нечасто шведские дипломаты погибают на службе за границей. Я сделала копии. Судя по всему, бомба предназначалась другому человеку. Она погибла по ошибке.

У меня подкашиваются ноги. Я опускаюсь на стул рядом.

– У нее была дочь, – говорю я безжизненным голосом.

Луиза кивает.

– Да. У нее была дочь, которая выжила. Очень странная история. В прессе писали, что она погибла вместе с матерью в машине, но, копнув глубже…

Она убрала волосы со лба и бросила нетерпеливый взгляд на часы на узком запястье.

– Ее можно найти в регистре. Клара Вальден. Я попросила приятеля в министерстве проверить.

Она пролистала документы.

– Нет никаких письменных свидетельств, но, если верить слухам, ее нашли завернутой в одеяло у посольства Швеции в Дамаске в день взрыва. Историю постарались замять, чтобы с девочкой ничего не случилось.

Все внутри меня замирает.

– Что с ней стало?

– Она живет с бабушкой и дедушкой в шхерах на западе страны… Как называется это место?.. Ах, да, Аспойя.

19 декабря 2013 года Брюссель, Бельгия

Клара сделала глубокий вдох и нашла глазами цветочки на обоях, чтобы успокоиться и подавить желание зарыться носом в шею голого Кирилла, такого сонного, всего в нескольких сантиметрах от нее в постели. Несмотря на то что оба они были голые, несмотря на то что она исследовала все его тело руками и губами, такой жест был бы слишком нежным, слишком интимным.

А в их отношениях не было нежности. Страсть – да. В присутствии Кирилла из нее буквально сыпались искры. Ее безумно влекло к нему. Никогда и ни к кому Клара не испытывала такого сильного влечения, но она подозревала, что причина была в его недоступности.

Сколько раз в последние месяцы она просыпалась на рассвете и видела Кирилла полуодетым и спешащим на встречу? Сколько раз ее будил скрип лестницы? Сколько раз они отменяли свидания, потому что Кирилл не мог вырваться со встречи или ужина или ему срочно нужно было в аэропорт? Их свидания можно было по пальцам пересчитать. Двадцать? Вряд ли. Скорее, пятнадцать. Кирилл, как и большинство европарламентариев, бывал в Брюсселе только пару дней в неделю. Остальное время он был в разъездах или дома в Париже, угождая избирателям.

Когда они начали встречаться, Клару все устраивало. Больше ей и не нужно было. Кирилл был интересным и умным молодым человеком. Они прекрасно подходили друг другу в постели. От одного взгляда на него у Клары подгибались колени. В постели он мог делать с ней все что хотел. И она чувствовала, что эта беспомощность Кирилла возбуждает. В постели он бывал жестким. Его руки крепко сжимали ее шею, плечи, зарывались ей в волосы, когда он прижимал девушку к постели, чтобы взять сзади. На ее губах все еще был вкус его кожи. Все, что их связывало, это страсть. Непреодолимое влечение. Но в их отношениях не было нежности, не было интимности. И именно это и давало им свободу реализовывать свои сексуальные желания.

Они ничего друг от друга не требовали. У них не было общего прошлого, не было планов на будущее.

Вот почему Клара так удивилась, когда Кирилл внезапно повернулся и уставился на девушку. Он долго смотрел на нее, не говоря ни слова. В его темных глазах читался намек на иронию. Клара смутилась. Она робко встретила его взгляд и молчала, не зная, что он от нее ждет.

– Почему у тебя нет фотографий семьи? – спросил он. – Я был у тебя много раз, но ничего о тебе не знаю. Не совсем так, но….

Он словно только что осознал свою наготу и потянул одеяло на себя, чтобы прикрыться.

– Мы говорим о парламенте, о политике, о мире. О еде. Но никогда о тебе. О твоей семье. Твоем доме. А сейчас я понял, что и снимков у тебя дома нет. Все, кто живет за границей, держат фотографии родственников. А ты нет. Почему?

Его голос, его американский английский с французским акцентом. Он учился в США? Клара отвела взгляд и легла на спину, уставившись в потолок. Она сделала глубокий вдох.

Клара чувствовала, что не готова к смене характера их отношений. Ее устраивало все как есть. Но она знала, что глубоко внутри она мечтает о том, чтобы раскрыться Кириллу, рассказать ему свою историю, и чтобы он тоже раскрылся ей. Но Кларе нужно время. Нужно свыкнуться с этой мыслью. Она не может вот так, без предупреждения, без времени на раздумья, взять и начать все рассказывать. Так что Клара пожала плечами и сказала со вздохом:

– Не знаю. Не думала об этом. Да и фотографий у меня мало.

Клара приподнялась на постели, повернулась и опустила ноги на холодный пол.