Стеллa Странник - Живые тени ваянг

• Название: Живые тени ваянг
• Автор: Стеллa Странник
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 2014

Удивительно, но эта фантастическая, полная трагизма и безвозвратных потерь, история началась в реальном мире, в далекой Ост-Индии, а может, даже и по дороге в нее — возле самого доброго мыса в мире — мыса Доброй Надежды. Там она благополучно и закончится, пусть даже и через триста лет, благодаря русской девушке Кате с нидерландской фамилией Блэнк. Вот почему в романе переплелись три сюжетных линии и судьбы людей из трех стран — России, Нидерландов и Индонезии.

«Живые тени ваянг» — современный роман, основанный на реальных исторических событиях, но с фантдопущениями, тяготеющий не чисто к развлекательному, а к интеллектуальному. В нем много интересной и даже шокирующей информации, дается не только описание жизни в нескольких временных и пространственных направлениях, но и ее осмысление. Тема — «преступление и наказание» (воздаяние за деяния против свободы человека) раскрывается на примере главных героев, служащих Голландской Ост-Индской компании, которая 400 лет была основным орудием европейской колониальной политики.

В основу идеи произведения положена мысль о том, что в целом мир, в котором мы живем, все же мир закона, справедливости и порядка. Об этом утверждает одна из важнейших концепций философии — понятие справедливости. Об этом говорят древние священные тексты, на которых построены христианство и индуизм, санатана-дхарма.

Чтение романа становится увлекательным благодаря использованию выразительных средств русского языка, а также таких художественных приемов, как историческая метапроза, пастиш, фабуляция, флэш-бэк, сюрреализм. В повествование вплетены славянская и балийская мифология, голландские легенды, русский фольклор.

Роман предназначен для самой широкой читательской аудитории, без возрастных ограничений. Но особенно — для тех, кто увлекается историей и приключениями, кто любит путешествовать в заморские страны. Читателям будет интересно не просто сопереживать героям, но и узнать много нового о далекой, почти легендарной, Голландской Ост-Индии и о ее современном маленьком кусочке суши — всемирно известном туристическом острове Бали (только в 2013 году его посетило 3, 28 млн. туристов со всех стран мира); об истоках дружбы русского и нидерландского народов благодаря царю Всея Руси, а позже и Императору Всероссийскому Петру Первому Великому.

Роман «Живые тени ваянг» трудно сравнить с другими произведениями, так как в нем прослеживаются линии Россия — Голландия, Голландия — Ост-Индия и Россия — Ост-Индия (Индонезия), в то время как другие авторы раскрывают, как правило, одно из этих направлений. О голландском колониальном гнете писали нидерландец Эдуард Доувес Деккер (Мультатули), англичанин Джозеф Конрад (точнее, поляк, родившийся в Российской Империи). Широко известен роман Сергея Шевинского «Ост-Индия» (1933 г.), где также раскрывается эта тема, однако в нем нет связи с Россией. Изданы две современных книги о Бали — Элизабет Гилберт «Ешь. Молись. Люби» и Романа Светлова «Бали. Шесть соток в раю», в них описываются современные события на Бали без экскурсов в историю.

Имена людей, а также героев народного эпоса, географические названия и названия произведений искусства, памятников культуры, религиозных храмов даны на языке-носителе в сносках, что облегчает восприятие читателями незнакомых слов, и в то же время дает более обширную информацию о них, а в дальнейшем окажет неоценимую помощь переводчику на другие языки. По мнению автора, книга может быть переведена на английский, индонезийский, нидерландский и другие языки.

---

— Интан! [44] — окликнула юную девушку, стоявшую перед воротами дома, невысокая миловидная женщина в ярком саронге[45] и легком кембене[46], прикрывающим грудь. — Иди в дом!

Булан [47], жена известного архитектора Агуса Хериянто[48], несла на голове высокую корзину с фруктами. Собранные на рассвете, они сочнее и слаще дневных. А если еще и пройдет небольшой дождь, как сегодня ночью…

— Мама, там же — Ади![49] — Интан показала рукой в сторону дворца раджи.

Каменные ворота без верха, возле которых она стояла, были толщиной с полметра и намного выше роста человека. И представляли собой широкую зияющую щель, как будто их раскололи и раздвинули. Оттого и назывались они «расколотыми» воротами [50]. Всегда открытые, ворота, однако, ни разу не впустили нежеланных гостей, тех, кто пришел бы без приглашения. Мама говорила, что через эти ворота не проникнет злой дух — он будет уничтожен в захлопнувшихся створках. Значит, можно стоять здесь и ничего не бояться, как в самом безопасном месте. А еще мама говорила, что в воротах спрятана космическая гора знаний, расколотая на две половинки — добро и зло. Значит, одна из этих половинок и поможет в трудную минуту.

Интан уже с утра надела праздничный наряд — Ади обещал подъехать к обеду, а этот розовый саронг с полупрозрачным кембеном ему особенно нравился. Предплечья рук девушки украшали ленты из плотного желтого шелка с золотой тесьмой, а шею — широкое колье из желтого металла. Распущенные черные волосы закрывали сзади спину, а впереди закручивались на концах в мягкие волны. А в волосы, за правым ухом, был подоткнут ярко-розовый цветок — джипун[51], а это означало, что его хозяйка замужем.

В начале этого года состоялась их свадьба. На торжественную церемонию прибыли не только знатные особы и родственники раджи Бадунга[52], но и некоторые приближенные короля Бали[53]. Таким пышным бракосочетание стало потому, что Ади был младшим сыном, а значит, наследником, Агуса Хери-янто, представителя касты кшатрия[54].

Сразу же после свадьбы молодые поселились в новом доме недалеко от пури. На территории, которую занимал семейный дворец, только что закончились отделочные работы в строении для молодоженов, в других же отдельно стоящих помещениях еще работали мастера. Поэтому Ади с Питан переехали, а остальные члены семьи остались пока в старом доме. Молодым так не терпелось уединиться в свежих комнатах с резной отделкой на деревянных дверях, рядом с которыми стоял высокий каменный домашний храм санггах[55], а окна выходили на молодой фруктовый сад. В саду пока еще не созрели фрукты, но там было кое-что поинтереснее — мини-зоопарк, где уже освоились и прекрасно себя чувствовали животные и птицы, рыбы и рептилии.

Над пури продолжала разгораться кровавая заря. Питан не стала свидетельницей происходящих там событий, потому что буквально вчера почувствовала себя неважно и решила отдохнуть в доме родителей. А может быть, так хотели боги? Мама сказала, что совсем скоро Питан должна родить. Кого же носит она под сердцем? Вот бы мальчика! Тогда у ее Ади будет первый сын, а у ее родителей — первый внук.

В это время со стороны Санура[56], юго-восточного побережья Бали, снова прогремели раскаты грома…

— Ади, собирайся, мы с тобой должны идти к радже. — Отец вошел в комнату сына совсем не в том веселом настроении, что было у него несколько дней назад. Еще вчера Ади заметил, что отец изменился. Он подолгу задумывался, если его о чем-нибудь спрашивали, явно, не мог сосредоточиться.

— Папа, что-то случилось?

— Надень белую одежду! — отец отвел глаза в сторону, словно скрывал что-то от сына. — Мы будем участвовать в церемонии.

«Странно, — подумал Ади, — сегодня нет праздника… А почему — белую, как на кремацию? Жаль, что Питан у мамы…»

Во дворце раджи собралась вся знать. Сюда, кроме многочисленного семейства правителя Бадунга, пришли аристократы, религиозные лидеры, интеллигенция — актеры, музыканты, художники и даже балерины. Мужчины — убеленные сединой и юнцы, дамы — преклонного возраста и девицы, и даже дети. Здесь находились лучшие представители каст брахманов [57], кшатрия и вайшья [58].

В переполненные залы дворца входили новые и новые люди. Одни располагались в помещениях, другие проходили во внутренний двор и, беззаботно прогуливаясь перед фонтанами, мирно вели беседы.

Ади совсем не удивился, увидев и свадебных гостей. Вот Анак Агунг Рай[59], владелец нескольких художественных мастерских. У него есть даже своя школа, где дети обучаются мастерству художника и скульптора. А сам он тоже живописец, говорят, нарисовал всех жен раджи… А это Эка Сетиаван[60] — владелец кофейных плантаций. Торгует с Европой. А вон там — Путри[61], дочка Анака Агунг Рая, в белом атласном платье и с лентами в волосах. Ей всего лет десять, а ведет себя, как настоящая принцесса. Когда была у Ади с Интан на свадьбе, чопорно сидела и почти не улыбалась.

— Путри! — Ади так хотел ее поприветствовать, но отец дернул за руку:

— Ади, не шуми, уже раджа едет.

Раджа И Густи Нура Маде Агунг сидел в королевском паланкине — на носилках в виде кресла, которое поддерживали снизу четверо слуг. Его белая одежда, предназначенная для кремации, была видна издалека. И потому плотный, широкоплечий раджа казался скульптурой из мрамора — сидел молча, с задумчивым выражением лица, на котором осталась печать королевского достоинства и даже… высокомерия. Ади обратил внимание и на то, что сегодня раджа был особенно обвешан украшениями из драгоценных камней и золота. Он будто не выбирал, а взял механически первое попавшееся из своего сундука и украсил себя, как праздничное дерево.

В правой руке раджа держал небольшой крис[62], также инкрустированный камнями. Это был самый дорогой и самый искусно выполненный крис, и очень многие жители Бадунга знали, что его сделал известный мастер, поэт и шаман, и на протяжении всего процесса изготовления он читал великие поэмы.

Он ковал клинок из нескольких видов металла, и только в благоприятные дни, соблюдая все духовные нормы, а в конце работы провел обряд оживления криса, так что теперь душа кинжала полна сил.

Лезвие криса, не прямое, а волнообразное, напоминало о том, что это оружие предназначено не для того, чтобы вонзать его в живую плоть, а чтобы в ритуальном танце уничтожать злых духов. Чем больше танцор размахивает крисом, тем больше этих духов попадет под металлическое лезвие. Одним словом, этот крис являлся символом силы и могущества, но никак не средством для убийства людей.

Раджа сжимал рукоятку криса с изображением змеи, которая выбросила навстречу врагу свой раздвоенный ядовитый язычок, а хвост свернула кольцом. Именно таким символом украсил крис старый мастер-кузнец, ведь он считает, что этот символ удваивает силу пусть даже ритуального, но — оружия, и делает его обладателя непобедимым.

Раджа поприветствовал собравшихся и произнес:

— Когда Бали завоевала яванская династия Сингасари, ее силы быстро истощились. Справедливость восторжествовала! Наступил крах и большой династии Маджапахит, под игом которой тоже оказался наш народ. Она пала с приходом на Яву ислама… Зато сколько прекрасных священников, сколько музыкантов, писателей и актеров хлынуло на Бали — весь цвет Явы! А ведь это — ваши предки! Они не позволили зарыть свой талант и сохранили его… Правда, пришлось покинуть родные места… Зато здесь, на Бали, этот талант расцвел еще сильнее! Сегодня стоит выбор и перед нами. Покориться врагам и умереть в рабстве или остаться такими же гордыми и независимыми, — делайте выбор сами. Я могу лишь показать пример…

Нет, не злые духи хлопали в ладоши со стороны Санура, побережья королевства Бадунг. Там стояли нерушимой стеной, загораживая остров от злых демонов, голландские военные корабли, и сами, словно демоны, выбрасывали в мирных жителей шквал огня и дыма. От залпов мощного оружия вспыхнули дворцы знати и скромные хижины простых людей. Языки пламени и клубы черного дыма застилали солнце над Бадунгом.

Потому и обрушились в этот день небеса.

Люди шли в сторону пури — дворца раджи, чтобы в этот трагический час быть вместе. Те, кому уже не было места ни в залах, ни во дворе дворца раджи, выстраивались вдоль дороги. Они-то и увидели первыми колонну марширующих солдат — торжественную, словно на параде. Солдаты чеканили шаг и уже почти приблизились к пури, когда громко и тревожно начали бить барабаны, а потом взметнулся над дворцом высокий столб дыма. Наконец, звуки барабанов смолкли, как будто закончился какой-то ритуал, и перед солдатами предстала странная беззвучная процесссия: разнаряженный раджа восседал на носилках, а за ним следовали придворные, стража, священники и дети. Женщины казались особенно нарядными: на их груди красовались бусы и колье, в ушах — серьги, на руках — браслеты, а в волосах — цветы, любимые цветы Бога Вишну. Они были подоткнуты и за левое, и за правое, ухо, а у некоторых девушек украшали волосы разноцветной диадемой. В руках людей не было огнестрельного оружия, и только узким лезвием поблескивали ритуальные крисы.