Сергей Жук - За Уральским Камнем

• Название: За Уральским Камнем
• Автор: Сергей Жук
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-9533-5351-9

Первая половина XVII века. По Руси прокатилась Великая Смута, какое-то время было даже неясно, останется ли Русское государство на картах. Но и в самую трудную годину новый царь Михаил Романов и его ближайшее окружение не переставали думать о будущем Московской Руси. И как наиболее важное дело рассматривали освоение богатейшего края за Уральским Камнем. Во вновь открытые просторы уходили отряды лихих казаков и торговые экспедиции. Отважные первопроходцы ставили остроги и фактории, прокладывали пути и основывали города. И ширилось Русское государство, прирастало новыми богатыми сибирскими землями. На века!..

---

— Чего, Елистрат, всполошился? Эка невидаль, самоядь! Разок из пищали шибануть, враз по всей тундре разбегутся.

Самоеды, собравшись в кучу возле своих чумов, о чем-то оживленно толковали. Было видно, что толпа возбуждена. Многие размахивали руками, а несколько человек, подойдя под самые стены, что-то кричали. Явно угрожая и требуя.

— Подымай казаков, баб, всех крещеных! — распорядился Елистрат. — Казаков на башни, к пищалям, а остальные пускай стены водой обольют, а потом с ружьями и луками к бойницам. Береженого Бог бережет! Да без моей команды не стрелять.

Елистрат продолжал наблюдать за поведением самоедов. Скоро весь крещеный острожный люд появился возле стен, сноровисто и в то же время спокойно выполняя распоряжения десятника.

Беспокойный Савка сбегал к бунтовщикам, пытаясь их отговорить, но сам еле унес ноги. Те разошлись не на шутку. Скоро толпа вооруженных самоедов приблизилась к стенам и стала пускать стрелы.

— Видно, давно не били самоядь! Обнаглели, забыли, на кого руку подымают, нехристи! — выругался Елистрат Васильев.

Как он и распорядился, никто из острога не стрелял. Не хотелось проливать кровь. Зима, охота, а тут побьешь лучших охотников, потом с кого ясак брать?

Но молчание острога самоядь поняла по-своему.

— Испугались нас русские, боятся пускать огненные стрелы! Сам Рача хочет, чтобы мы сожгли Обдор, — подбадривали своих воинов князцы.

И самоеды с большим остервенением стали пускать стрелы и пытаться поджечь стены.

Елистрат зарядил на своей башни пищаль и в последней надежде напугать толпу шибанул по ней холостым выстрелом. Те бросились врассыпную, но видя, что среди них нет убитых и раненых, снова стали собираться в кучу. Результат оказался обратным.

— Вы видите, Рача нас оберегает! — кричали князцы. — Огненные стрелы не причиняют нам вреда! Сожгите городок. Это повеление бога Рача.

Орда уже не на шутку бросилась на городок. Одни, стоя внизу, старательно целясь, пускали в защитников стрелы. Молодые воины ловко забросили арканы и полезли на стены. Елистрату ничего не оставалось, как скомандовать, чтобы открыли огонь.

Залп из ружей и пищалей смел нападающих. Множество воинов упало бездыханно вокруг городка. Оставшиеся в живых в ужасе бросились к своим чумам. За ними пошли казаки во главе с Елистратом. Все самоеды поселения, включая женщин и детей, вышли из чумов и пали на землю перед русскими. Их князцы, только что призывавшие свой народ к бунту, бормотали слова покорности и просили о милости — сохранить жизнь. Подобную картину десятник Елистрат Васильев наблюдал не один раз.

— Самоеды по-хорошему не понимают, — рассуждал про себя десятник, — если к ним с добром, с уважением, то воспринимают это как слабость и трусость. Начинают кусаться и в жестокости границ не ведают. А дашь по мордам, сразу на землю падают и, пока больно, чтут тебя за бога.

— Чтобы от городка ни шагу! — приказал Елистрат князцу самоедов. — Двух твоих сыновей забираю в острог. Будешь вести себя смирно, сдашь ясак, весной отпущу! Ясак с поселения не уменьшаю. Сам повинен в смерти охотников!

Казаки схватили двух подростков и поволокли в городок. Теперь им сидеть взаперти, быть заложниками, и от того, как будет себя вести отец, зависит их судьба.

12

Побережье Обской губы. То же время.

Обдорская дружина во главе с князем Шориным подошла к побережью. Голландское судно стояло на прежнем месте, крепко скованное льдами. Мачты, реи, снасти покрылись толстым слоем изморози, что придало кораблю вид призрака, до сего часа не виданного в этих удаленных местах. Из кормовой части поднимается печной дым. Печка топится и в землянке, вырытой на берегу, рядом со складом. При виде русских самоеды, что крутились на берегу, поспешили убраться подальше. Было видно, как засуетились голландцы, явно не ожидая таких гостей. Для капитана и заморских купцов появление русской дружины было равносильно грому среди ясного неба.

— Все, дождались русских, господа негоцианты! Радуйтесь! — зло произнес капитан и страшно выругался, где прозвучали маты всех народов, кроме русского.

Дружина остановилась на расстоянии ружейного выстрела, и казаки принялись быстро, чуть ли не бегом укреплять лагерь. Использовались камни и глыбы льда. Одновременно к позиции голландской батареи направилась собачья упряжка. В ней двое: казак и князь Василий Шорин.

К этому времени стороны хорошо успели рассмотреть друг друга и обдумать ситуацию.

— У русских намерения серьезные! — произнес старший из купцов, до этого внимательно разглядывавший пришельцев в подзорную трубу. — Готовьтесь к бою, капитан, и уничтожьте этих самозванцев. А пока послушаем, что скажут парламентеры. Взгляните! У офицера, что в санях, золоченые доспехи. Видно, их предводитель. Попробуйте, капитан, пленить его или в крайнем случае убить.

По приказу капитана на береговую батарею, не мешкая, перебралось несколько десятков добровольцев. То были матросы из абордажной команды. Отчаянные драчуны и рубаки засиделись на зимовке и теперь, сгорая от нетерпения, рвались в драку. Тем более выходило, что будет не просто развлечение. Хорошую цену назначил капитан за победу.

Собачья упряжка с парламентерами вдоль берега приблизилась к батарее и смело остановилась под жерлами корабельных и батарейных пушек. И если корабельные вряд ли могли достать до упряжки, то пушкам батареи это труда не составляло.

— Господа негоцианты! — начал переговоры князь Шорин. — С вами говорит голова Обдорского острога, князь Василий Шорин, ставленный здесь для порубежной службы царем всея Руси и Сибири Василием Шуйским. Имею сведения, что вы затеяли воровство великое, чем вводите в разор государя моего. Предлагаю сдаться и подчиняться моим приказам.

Князь говорил на шведском языке, широко известном в Европе. Ему пришлось изучить его во времена Ливонских войн. Того требовало постоянное общение с пленными и участие в бесконечных переговорах. Тихий морозный воздух разнес его уверенный спокойный голос до всех иноземцев и большинством был понят. Слова произвели сильное замешательство на корабле. Даже капитан растерялся, пораженный смелым заявлением, произнесенным властным голосом на неплохом шведском языке здесь, на краю света.

Мертвая тишина стояла несколько минут. Даже мачты корабля от удивления перестали скрипеть.

— Я не имею информации, что северные моря и побережье принадлежат Московии, — взяв себя в руки, ответил капитан. — Сначала пускай царь Московии оповестит моего государя, и тогда я буду подчиняться здесь вашим законам, а пока извините покорно.

Он уже понял, что столкновения не избежать, что команда готова напасть по первому его жесту, что сейчас подходящий момент схватить князя и этим обеспечить себе победу.

— На абордаж! — прокричал капитан.

Не знали русские слово абордаж, но действия иноземцев объяснили все. По этой команде от батареи к Шорину бросилась дюжина рослых матросов. За поясами у всех торчали пистолеты, а в руках отливали блеском абордажные секиры и палаши. На лицах желание и радость драки. Боевые кличи иноземцев понеслись над заснеженной тундрой, пугая зверей.

— Уходим! — прокричал Шорин, помогая собакам тронуть с места пристывшие сани.

Но уйти, оказалось, не судьба. Казак Игнатий, что был за каюра, стал резко воротить собак. Полозья загребли снег, собаки дернули, люди не удержали сани, и те перевернулись. Шорин и Игнат рухнули в снег. Нападавшие быстро приближались. На корабле и в тундре все превратились в зрителей. Поднявшись на ноги, Шорин быстро оценил ситуацию. Запутавшись в ремнях, собаки тащили в сторону перевернутые сани, как бы освобождая место для драки. Противник был рядом, окружая его со всех сторон, уйти от неравного боя возможности не было.

— Будем драться! — крикнул Шорин. — Игнат! Прикрываем друг другу спину!

Казак понимающе кивнул. С саблями в руках, стоя спина к спине, они встретили врага. Стороны, ожидая хорошей драки, не стали применять огненного боя, а схватились в рукопашной.

Матросы насели со всех сторон. Мешая друг другу, они лезли вперед, чем изрядно навредили себе. Каждый мах русских сабель наносил им увечье, а между тем, ловко обороняясь, те были невредимы. Сообразив, стали нападать четверками, по двое на каждого, меняя друг друга для отдыха.

С секирами и широкими палашами не до фехтования. На русских обрушились тяжелые прямые удары. Приходится быстро двигаться и молниеносно отражать их. Сабли русских крутятся так, что их не видно. Только блеск клинков и искры сыплются во все стороны, да металлический лязг разносится над тундрой. Несколько матросов, захлебываясь собственной кровью, упали в снег. Остальные, не обращая внимания на павших товарищей, продолжают наседать.