Ричард Касл - Жестокая жара

• Название: Жестокая жара
• Автор: Ричард Касл
• Издательство: Издательская группа «Лениздат»
• Жанр: Детектив
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-4453-0431-9

Новый увлекательный роман Ричарда Касла «Жестокая жара» станет приятным сюрпризом для всех поклонников детективного сериала «Castle», самого рейтингового сериала телеканала ABC и одного из самых известных зарубежных сериалов в России! Очередное преступление погружает детектива Никки Хит в настоящий лабиринт тайн, пугающих и мрачных. Труп неизвестной женщины, обнаруженный в чемодане в грузовике-рефрижераторе, оказывается непостижимым образом связанным со смертью матери Хит. Это нераскрытое убийство более десяти лет терзало Никки, и теперь наконец она получает ключ к разгадке. Вместе со своим возлюбленным, журналистом Джеймсоном Руком, Хит идет по следу, открывая темные стороны жизни матери и выясняя подробности, которые прежде боялась узнать. А тем временем безжалостный убийца охотится за самой Никки, навязывая ей состязание в жестокости…

---

Загремели аплодисменты, мать Никки и виолончелист поднялись и поклонились публике. Рук обернулся к Никки, ожидая увидеть блестящие на щеках слезы. Но нет, это было бы мелодрамой. Ее реакция была под стать настроению матери во время исполнения — меланхолия. И тоска.

— Хотите послушать дальше? — спросила профессор.

— Да, пожалуйста, — ответила Никки.

Концерт продолжался; дуэт превратился в трио — к исполнителям присоединилась другая студентка со скрипкой. Хит и Рук отреагировали одновременно. Рук воскликнул:

— Остановите!

Никки крикнула:

— Нет, не надо останавливать! Паузу! Можете сделать паузу?

Профессор Шимидзу нажала на кнопку «пауза», и изображение скрипачки замерло — она как раз подняла инструмент и взмахнула смычком, и они увидели небольшой шрам с внешней стороны запястья.

— Это она, — проговорил Рук, озвучивая то, что уже поняла Никки. — Эта скрипачка — неизвестная женщина, найденная в чемодане.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Скорый поезд «Acela Express» мчался к Пенсильванскому вокзалу; Рук смотрел в окно, на белых цапель, которые ловили рыбу на соляном болоте на побережье Коннектикута.

— Боже мой, скажи хоть что-нибудь, — заговорила Хит.

— Что значит «скажи хоть что-нибудь»? — Он устремил взгляд на островки архипелага, рассыпанные по морю до самого горизонта; на некоторых виднелись величественные особняки, пустившие прочные корни в эти каменные глыбы, окруженные водой.

Более ста лет назад миллионеры из Нью-Йорка и Филадельфии в поисках уединения и покоя настроили на гранитных островах «летних коттеджей», как они их называли. Пролив Лонг-Айленд служил им аналогом средневековых рвов, окружавших большинство замков. Островки, оторванные от окружающего мира, напомнили Руку вчерашние слова Петара насчет «брони» Никки. Он покосился на нее.

— Мне кажется, что от самого Провиденса я только и делаю, что болтаю. Ты действительно хочешь еще раз выслушать мою теорию насчет того, почему «Болеро» Равеля — такая сексуальная музыка, что, услышав ее, сразу хочется срывать с себя одежду и мчаться в спальню?

— Рук.

— Честно, это самое эротичное музыкальное произведение на свете. Ну, может, кроме песни «Не лезь к моей девчонке».[37]

— Ты меня с ума сводишь! Можешь просто высказать то, что у тебя на уме, и все. Если бы ты не вытащил меня в Бостон, мы никогда бы этого не узнали. — Телефон Никки завибрировал — это был Каньеро. — Отлично, — произнесла она и набросала несколько слов в блокноте. — И вот наглядное тому подтверждение. Только сегодня утром мы установили, что нашу неизвестную жертву зовут Николь Бернарден, а Тараканы уже выяснили, где она живет. Ее дом находится на Пейсон-авеню, рядом с Инвуд Парком. Они едут туда.

— Тараканы не знают, что такое воскресенье.

— Малькольм и Рейнольдс тоже об этом забыли. Они вызвались забрать нас на вокзале, чтобы мы смогли как можно скорее доехать до особняка убитой. — Она в десятый раз за последние десять минут взглянула на часы. — Хорошо, что мы не стали ждать самолета; на поезде будет быстрее.

— Не могу точно сказать, в чем дело, но Малькольм и Рейнольдс мне чем-то нравятся, — улыбнулся Рук.

Никки снова принялась за бумаги — копии личного дела студентки Николь Эме Бернарден и фотографий из выпускного альбома 1971 года, которые сделала для нее профессор Шимидзу. Когда Никки рассматривала юное смеющееся лицо французской скрипачки на фото, снятом в Тэнглвуде,[38]в компании матери и Сэйдзи Одзавы,[39]она почувствовала на себе взгляд Рука.

— Знаешь, что никак не укладывается у меня в голове? — заговорил он. — То, что твоя мама никогда о ней не упоминала. Забудем на минуту о поразительном открытии — о том, что убитая женщина, спрятанная в чемодане твоей матери, училась вместе с ней в консерватории. Они не просто вместе учились. Профессор сказала, что они с Николь были неразлучны. Подруги, соседки по комнате — они даже организовали собственный камерный ансамбль. Как ты думаешь, почему мама никогда о ней не говорила?

Никки перевернула страницу и взглянула на другую фотографию почти сорокалетней давности. Ее мать и Николь были сняты на Фестивале французской культуры в Концертном зале имени Эдварда Хэтча под открытым небом, на эспланаде у реки Чарльз. Фото было сделано во время концерта, и девушки как раз переглядывались. Подпись гласила: «Троуп и Бернарден убивают время», но для Никки этот взгляд значил гораздо больше. Если бы снимок был сделан сегодня, его подписали бы «Закадычные подруги».

Рук спросил:

— Ты думаешь, что у них произошла какая-то крупная ссора?

— Откуда мне знать? До сегодняшнего дня я понятия не имела о ее существовании.

— Слушай, у меня есть теория.

— Я вся внимание. Ты уверен, что не хочешь надеть свою шапочку из фольги?[40]

— Николь Бернарден убила твою мать.

Никки пристально смотрела на него.

— И?

— Погоди, я сейчас сформулирую мысль… Вот откуда у нее ваш чемодан.

— А потом, когда через десять лет ее тоже убили таким же образом, убийца совершенно случайно положил тело в тот самый чемодан?

— Ой, — пробормотал он, поерзав на сиденье. — А что, если… что если убийца — муж Николь? Он и засунул тело в чемодан.

— Ты знаешь, это, по крайней мере, более или менее вероятно.

— Правда?

— Да. Так что заканчивай, пока ты не наговорил новых глупостей.

Хит закрыла папку и уставилась в окно, на проплывавшие мимо болота и леса, но мысли ее витали далеко. Не прошло и минуты, как Рук мысленно нажал на свою кнопку «сброс» и снова открыл рот.

— Должна же быть какая-то причина для того, чтобы твоя мать никогда не упоминала о своей лучшей подруге.

— Рук! — воскликнула она. — Помолчи, а то мне придется тебя пристрелить.

— Помолчать?

— Спасибо.

Он тоже принялся разглядывать пейзаж; вдали в последний раз мелькнули одинокие каменные островки, затем поезд въехал в тоннель, и Руку оставалось любоваться только бетонными стенами.

Несмотря на то что пришлось объезжать Дикман-стрит, где из-за землетрясения произошла утечка газа, они за рекордно короткое время добрались в северную часть Манхэттена, к дому Николь Бернарден. На сайтах агентств недвижимости такие дома называют «очаровательными особняками в стиле Тюдоров». Фасад изящного двухэтажного здания выходил на расположенный через дорогу Инвуд Хилл Парк. Район выглядел мирным и чистеньким — это была одна из тех тихих улиц, где жители накрывают машины холщовыми чехлами, а дома со свежевыкрашенными верандами огорожены низенькими заборами. Однако, войдя внутрь, Хит и Рук обнаружили совершенно иную картину.

Во всех комнатах, начиная с первого этажа, царил ужасный беспорядок. Шкафы и комоды были открыты. Картины и фотографии сорваны с гвоздей, небрежно прислонены к обшитым деревом стенам и дверным косякам. Антикварный буфет в столовой лежал на боку; дверцы распахнуты, пол усеян осколками, похожими на льдинки. Повсюду на полу валялись безделушки с полок и шкафов, словно дом основательно тряхнуло.

— Только не говори мне, что это последствия землетрясения, — заявил Рук.

Детектив Хит натянула голубые резиновые перчатки. Таррелл протянул журналисту другую пару и сказал:

— Это землетрясение расхаживало по дому в рабочих ботинках одиннадцатого размера, круша все на своем пути.

Пока Никки обходила разоренный особняк, ее в очередной раз охватило жуткое чувство дежавю. Ее собственная квартира — тогда место преступления — также была разгромлена, хотя и не настолько жестоко. Детектив Деймон сказал, что преступник искал что-то, но ему помешали. На этот раз убийца явно продолжал обыск до тех пор, пока не обнаружил нужную вещь или не убедился в том, что ничего не найдет.

Каньеро встретил ее в дверях спальни на втором этаже. Обойдя техника, снимавшего отпечатки пальцев с граненой стеклянной ручки, Хит спросила детектива:

— Следов крови нет?

Он покачал головой:

— Явных признаков борьбы — тоже. Хотя в таком беспорядке трудно сказать.

— Могу это утверждать на девяносто девять и девять десятых процента, если это вам поможет, — откликнулся, поднимаясь с пола, руководитель группы техников Бенигно де Хесус.

Он как раз осматривал коврик у кровати. Увидев его, Никки немного успокоилась. Место преступления находилось в надежных руках.

— Детектив де Хесус, — приветствовала она его. — Чему мы обязаны удовольствию видеть вас в воскресенье?

Он снял маску и улыбнулся.

— Сам не знаю. У меня не было на сегодня никаких планов, а детектив Каньеро позвонил и сообщил мне об этом деле, которое… — Он смолк и с присущей ему склонностью к преуменьшению закончил: — Представляет некоторый интерес. И вот я здесь.

Хит быстро взглянула на Каньеро, размышляя о том, каким образом удалось Мигелю уговорить лучшего криминалиста в Департаменте приехать сюда в выходной, но не смогла ничего прочесть на бесстрастном лице детектива.