Елена Калашникова - Траектория судьбы

• Название: Траектория судьбы
• Автор: Елена Калашникова
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-17-091593-4

Эту книгу Михаил Калашников написал как третье, дополненное издание, в котором он с неподдельной искренностью впервые рассказывает не только о коллегах-оружейниках, руководителях государства и т. д., но и о своих впечатлениях, о том, что оставило след в его сердце. Попав на войну в возрасте 22 лет и загоревшись идеей создания оружия простого в применении, он к 1947 году смог сконструировать автомат, ставший едва ли не первым символом, по которому жители разных стран до сих пор узнают Россию. Автомат Калашникова состоит на вооружении более 55 армий мира, за все время его существования было произведено около 100 000 000 экземпляров. Воспоминания Михаила Калашникова – это не просто рассказ об открытиях, совершенных на фоне самого трагичного периода в истории России. Это личная история человека, который, будучи сыном простого крестьянина-ссыльнопоселенца, благодаря своему таланту и трудолюбию стал выдающимся конструктором.

---

1 СЕНТЯБРЯ 1943 Г. Г. АЛМА-АТА

Изобретатель т. Калашников в начале 1943 г. изобрел пулемет-пистолет, за который Главное артиллерийское управление Красной армии выдало в порядке премии 5000 руб. После этого т. Калашников получил задание изготовить ручной пулемет. По приезде в г. Алма-Ату т. Калашников приступил к изготовлению вышеуказанного пулемета.

Приступив к изготовлению ручного пулемета, т. Калашников, начиная с марта 1943 г. денежных средств как для изобретения, а также на существование себе ни разу не получал, в то время, когда секретарь ЦК по оборонной промышленности т. Койшигулов и казвоенком обещали т.

Калашникову: «Вы езжайте, работайте, а деньги перешлем по почте». Фактически же деньги он не получил. 7 августа 1943 г. т. Калашников со станции Матай Турксибской железной дороги (где он изготовлял ручной пулемет) приехал в г. Алма-Ату за патронами и стволом для пулемета. Вторично поставил вопрос перед т. Койшигуловым о зарплате, последний вызвал к себе зам. начальника Турксиба т. Кривенко, перед которым поставил вопрос о зарплате из средств дороги т. Калашникову. Тов. Кривенко пообещал т. Койшигулову, что он даст указание начальнику Матайского паровозного депо о выплате денег т. Калашникову. Все это осталось невыполненным. Не имея средств на существование, т. Калашников вынужден оставить изготовление ручного пулемета. Считаю такое положение в дальнейшем нетерпимым. Прошу Вашего вмешательства.

Ответконтролер уполКПК по КазССР

И. Коптев»

Наконец, работа по созданию опытного образца ручного пулемета в Матае была завершена. Осенью 1943 года я был командирован в Узбекистан: для доработки этого образца и подготовки его к предстоящим полигонным испытаниям. В Ташкенте меня определили на одну из баз Среднеазиатского военного округа. Распоряжением командующего округом в помощь мне выделили несколько высококвалифицированных специалистов-рабочих, обеспечили помещением, инструментами, материалами. К моей работе было проявлено огромное внимание. Такое отношение тем более ценно, что происходило все это в военное время, в пору, когда на счету был каждый человек.

О большой поддержке, оказываемой мне, молодому конструктору, командованием округа, свидетельствует, например, такой факт. 10 ноября 1943 года (в тот день мне исполнилось 24 года) начальнику отдела изобретательства Наркомата обороны СССР В. В. Глухову было отправлено письмо за подписью начальника отдела боевой подготовки Среднеазиатского военного округа. В нем, в частности, говорилось:

«Сообщаю, что согласно заданию Артиллерийского комитета Главного артиллерийского управления Красной Армии конструктор Калашников М. Т. изготовляет на базе… заводской образец ручного пулемета по сделанному им самим образцу. Представленный им первый образец был рассмотрен и признан вполне отвечающим тактико-техническим требованиям.

Срок готовности второго образца – 15 декабря 1943 года. По проведении предварительных испытаний тов. Калашников будет командирован к вам с образцом для окончательного заключения.

Прошу санкционировать оплату расхода по изготовлению второго образца приблизительно 2000 рублей и выплату зарплаты конструктору Калашникову из указанного вами расчета».

Разрешение от В. В. Глухова последовало незамедлительно – телеграфом: «Оплату образца Калашникова и выплату жалованья полторы тысячи месяц санкционирую три месяца».

Дело в том, что хотя в то время я и был старшим сержантом срочной службы, но числился уже профессиональным конструктором. В казарме я не жил и на довольствии в армии не состоял. Понятно, что не мог я жить только на одном энтузиазме. Приходилось все бытовые вопросы решать самому, на установленную мне зарплату. Да еще – в условиях военного времени…

Работа над ручным пулеметом проходила увлеченно. Снова я видел вокруг себя людей, проникшихся моей идеей до такой степени, что порой не замечалось и смены суток. Все работали с огромной отдачей и высоким мастерством. Помню, в нашей группе работал слесарь, как говорится, мастер золотые руки, с немецкой фамилией Кох. Он с особой любовью отделывал каждую деталь, а на штампованном прикладе даже выполнил украшающую гравировку, что не принято делать на боевом оружии. Заканчивая работу над образцом, мы решили изготовить для него специальный упаковочный ящик. И тут не обошлось без дополнительных украшений!.. Довели мы образец до готовности раньше отпущенного срока и доложили об этом «по инстанции».

Для перевозки образца в Москву мне и моему сопровождающему выдали соответствующие проездные документы, проинструктировали нас и, пожелав счастливого пути и удачи на испытаниях, посадили на поезд.

В Москве ручной пулемет был представлен военным специалистам Главного артиллерийского управления. После доклада начальнику ГАУ мне было приказано доставить образец на подмосковный полигон – туда же, где испытывался мой пистолет-пулемет.

Ну, что ж, место уже знакомое и дорога до полигона пройдена мной не один раз. В хорошую летнюю погоду этот путь был весьма приятен, хотя пешком надо было идти несколько километров. Дорога шла сначала по полю, а затем по густому лесу, и красота окружающей природы придавала сил, компенсировала усталость. Мы вышли из вагона на станции Голутвино уже ночью. Весь день дул холодный северный ветер, а к вечеру началась настоящая метель. По темным улицам спящего города двигались довольно быстро, рассчитывая в том же темпе дойти и до полигона. Но вот дома кончились и мы, перейдя по длинному деревянному мосту на другой берег реки Оки, вышли в поле. Началась настоящая буря. Ветер с колючим снегом безжалостно бил в лицо, руки закоченели от холода и с трудом удерживали ящик с грузом. Невозможно было разглядеть дорогу, которая зимой была просто пешеходной тропой, вьющейся по полю. Снег заметал ее, и нам приходилось идти буквально на ощупь. Замерзшие ноги едва находили путь. А тут еще наш «багаж»!.. Нести его не было сил, да и тропа не позволяла нам идти нормально. Мы шли друг за другом, и наш тяжелый ящик то и дело бил нас по ногам, пытаясь свалить в сугроб. Измучившись, мы решили снять с себя ремни, обвязать ящик и так, волоком, дотащить его до проходной полигона.

Но вот уже мы добрались до леса, и деревья смягчили напор ветра, заслонив нас от снежной бури. Правда, в лесу стало еще труднее ориентироваться. Наконец-то вдали замелькали долгожданные огоньки, и мы убыстрили шаг, мечтая о скором тепле и отдыхе. Перед проходной решили привести себя в порядок: отвязали свои ремни и отряхнулись от налипшего снега. Взяв в руки ящик, мы вошли в проходную. Дежурный уже знал о нашем прибытии, и вскоре мы уже пили горячий чай в теплой комнате полигонной охраны.

Утром начались испытания образцов. До финальной части конкурса дошли три отличающихся друг от друга пулемета – В. А. Дегтярева, С. Г. Симонова и мой. Не буду рассказывать обо всех подробностях полигонных испытаний. Скажу лишь, что мой образец не выдержал экзамена. Комиссия сделала вывод: он не имеет преимуществ перед принятыми ранее на вооружение армии изделиями.

Так и мой ручной пулемет стал достоянием музея.

Неудача, признаться, крепко ударила меня по самолюбию. Не легче мне было и от того, что конкурсная комиссия не одобрила тогда и образец многоопытного Дегтярева, что не выдержал в дальнейшем испытаний и сошел с дистанции симоновский пулемет…

Вот что вспоминает о том конкурсе А. А. Малимон в своей книге «Отечественные автоматы»:

«…попытка создать лучший ручной пулемет по сравнению с существующей системой Дегтярева (ДП) в конечном счете оказалась неудачной. Сложность решения поставленной задачи обуславливалась несколько завышенными требованиями, предъявляемыми разработчикам, не в полной мере учитывающими реальные технические возможности их практической реализации.

По условиям конкурса от конструкторов требовалось создать ручной пулемет, обеспечивающий ведение непрерывного автоматического огня напряженным режимом, который под силу только станковому пулемету с более массивным стволом. Это вступало в противоречие с требованиями по обеспечению малого веса (не более 7 кг) как главной характеристики, определяющей маневренные качества этого типа оружия и его преимущества перед станковым пулеметом. Заданный для ручного пулемета режим огня (500 выстрелов без охлаждения ствола)…мог выдержать ствол весом порядка 5 кг и более…

По итогам конкурса лучшие результаты показал ручной пулемет Симонова РПС-6, но и его отработка не была доведена до конца в связи со встретившимися трудностями…

Все работы по ручному пулемету периода военного времени ограничились модернизацией штатного образца Дегтярева (ДП)… Доработанный пулемет был принят на вооружение в 1944 году под наименованием ДПМ».