Руслан Белов - Бег в золотом тумане

• Название: Бег в золотом тумане
• Автор: Руслан Белов
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 2000
• ISBN: 5-04-003919

Дорогие читатели! Я решил рассказать о том, что случилось со мной и моими друзьями в недалёком прошлом…

Всё, что Вы прочли, — правда. Буду рад, если кого — то тронет эта история. 

Спасибо! Руслан Белов (Чёрный)

---

Я перевернул Лейлу на живот и стал рассматривать узлы из тонкого экранированного кабеля, зверски стягивающего ее хрупкие запястья. И услышал у себя над ухом злорадное, знакомое до боли "ха-ха".

— Сзади предпочитаешь? А не рановато ли ты на нее полез? — Прошипел Резвон.

— Не разогрел совсем! Смотри, какая грустная. Нет, вас надо по углам развести, а то завтра утомленные будете, и мулла подумает, что я вас мучаю!

— Да нет, агаи Резвон, я просто хотел узелки проверить… Теперь вижу, что ты человек серьезный, не то что эти фраера из штампованных голливудских фильмов, которые вареными макаронами руки врагам связывают, а остатки себе на уши красиво укладывают.

От моих слов лицо Резвона перекосило, но он моментально взял себя в руки:

— Почему ты не хочешь понять, что играть будешь по моим правилам? Я могу раздавить тебя как вошь! Как червяка! Могу сунуть твою голову в бочку с водой! 

— Надеюсь с теплой?

— Точно, дорогой! А может под подол бабы твоей. Будешь хорошо себя вести, я тебя к ней подсуну, и при мне будете любовью заниматься! И как надо!

— Понял! Ты хочешь подучиться немного!

* * *

— Ты всё правильно говоришь, прорычал наш мучитель и поволок Лейлу, а затем и незнакомку в противоположный конец комнаты. Потом, вытащив из-под шифоньера чемодан, он задвинул девушек на освободившееся место, затем опустился на колени и, сунув руки под шкаф, дополнительно связал ноги пленниц шнуром от утюга. Теперь они, надежно прикрепленные друг к другу, не могли двигаться и никто не смог бы достать их путы зубами.

Я, наблюдая за этими действиями, вспомнил далекий, жаркий, родной Захедан, мою роскошную комнату с "Тайной вечерей" на стене и бедную Фатиму под кроватью… Да. Аллах видит всё…

— Теперь ты их не достанешь! — ухмыльнулся Резвон. А я пока подумаю, что с тобой делать.

Я лениво процедил:

— Сунул бы в яму до утра и все дела! Бандит прищурился:

"Нет, дорогой! Я, знаешь ли, в душе артист! Точнее — режиссёр! Главное в моей работе — творить и не попадаться! Обожаю экспрессивный реализм во всём: В отношениях между людьми, одежде, гриме, даже в мелочах! Я знаешь, какой мастер по "макияжу"! Твои дружки, надеюсь, оценили "кисточки и красочки" от фирмы Резвон и Компания. Надеюсь, ты понимаешь, о чём я говорю…"

— Лучше, чем ты можешь себе представить! Тебе не дают покоя известность Чикатило и лавры Квентино Тарантино. Скажу прямо: Предел твоей карьеры — заведующий кишлачным бюро "В последний путь"! На более значительные свершения у тебя не хватит ума!

Бандита чуть не хватил удар от моих речей.

— Слушай, ты, остряк — самоучка! Что ты себе позволяешь! И что ты вообще знаешь о жизни! Научился золото от слюды отличать и благодари своего Иисуса! Он тебе продлит мучения на этом свете! Я лично побеспокоюсь! Таких умников, как ты, насквозь вижу!

Не зря протирал штаны в университете. Кстати, у меня тоже всё хорошо начиналось. Как у людей.

Женился на третьем курсе. Тебе и не снились такие девушки! Тёща была не в восторге от меня. Хотя в некотором роде мы с ней были коллеги: Я осваивал общую и криминальную психиатрию, а она была хирург от бога или от дьявола!

Начиная с войны, кромсала людей. Да! Ей не хватало только ступы, помела, да печи, чтобы живьём зажаривать " черкесов". Она так называла всех, кто был чуть смуглее её самой. Начали жить вместе…

Приду поздно — жена молчит, а эта ведьма "душу из меня вынет и кухонным ножом в ней ковыряется", пока не устанет! Однажды пришел с занятий и нарочно спрятался в её сундук. А она ищет по квартире и кричит: " Ты где? Выходи! Арап немытый! "

А я говорю из сундука: "Мама, идите сюда, здесь так хорошо! Как в гробу — тихо, прохладно! Вам давно пора в прохладе лежать…"

* * *

Резвон молчал, я тоже. Неожиданно он продолжил свою исповедь:

— Ты должен знать! Плохим парнем меня сделала простая русская баба! Моя тёща Клавдия Владиленовна. В Питере психодромом заведовал её однополчанин. Она договорилась с ним, и в один прекрасный день приехал "голубок"…

Когда меня выводили, закутанного в смирительную рубашку, она шепнула: "Хотел с психами общаться, вот и пообщаешься! Изучай, набирайся опыта, пригодится, когда практиковать начнёшь!"

Нас "лечили" звери, присягнувшие, когда-то Гиппократу, но явно позабывшие клятву. Среди пациентов было достаточно таких, как я, совершенно здоровых. Но очень немногие из них приспособились к ненавязчивому сервису "санатория". Их протест воспринимался однозначно: "Буйное помешательство". И меры принимались соответствующие: Избиение до полусмерти, доза препарата, парализующего мозг, расслабляющего нутро и домогательства санитаров…

Мне тоже "посчастливилось" пройти через этот ад. Текли слюни, моча, слёзы и ещё кое — что! Я затаился, стал изображать покорного и глуповатого "Homo Sapiens". Помогли знания, приобретённые за три года учёбы…

Только через пять лет мне удалось бежать. Помог душевнобольной, а может и не больной, который умел говорить разными голосами. Мы оделись в белые халаты, неизвестно откуда взявшиеся, и пошли к выходу. Встречаясь с "коллегами", он говорил пару слов и каждый раз новым голосом. Выйдя за ворота, мы попрощались. Я звал его с собой, но он сказал, чтобы я не волновался, потому что уйти из этого богоугодного заведения для него не составляет никакого труда. "Просто не пришёл мой час. Когда я выйду, найду тебя сам".

… Пошёл я домой, дверь открыл мужчина: молодой, холёный, уверенный. "Вы к кому?" А позади него — моя красотка с мальчиком на руках, который мог бы быть моим сыном…

"Извините, ошибся адресом!" — сказал я и ушёл. Вот и вся моя история. Надеюсь, что теперь ты иначе взглянешь на мои, мягко говоря, чудачества!

Спустя некоторое время, я сошёлся с крутыми "ребятками", которые убивали на заказ. Сначала я пытался разобраться: "За что… " А они мне отвечали: " За слабость! И запомни! Быть сильным — добро, а слабым — зло!" Я очень хотел быть сильным, чтобы забыть всё то, что со мной сделали люди. Но не простить!

В какой то момент мне показалось, что человеческие чувства ещё теплятся в этой израненной душе. И я тихо сказал:

— Да, тяжело тебе. Лечиться не пробовал?

— Нет. Я сам себе доктор. Человека убью, — как будто дышать легче становится, но ненадолго. Опять душно! Свободы мне не хватает, пространства! Вот я и разгребаю "человеческие" завалы. Последним умру сам…

— Конечно, ты же высшим судией себя вообразил! Люди навоз, да? И всё с ними можно делать. Но тебе противно, что ты такой же маленький и ничтожный. И ненавидишь себя. Потому что таким быть не хочешь! Но боишься "уйти" из жизни. Ну, признайся! Боишься! Вижу… Себя поставил в последнюю очередь…

— А ты, выходит, ничего и никого не боишься? Наверно думаешь, что я тут благотворительностью занимаюсь?

— Да нет, не думаю. А смерти в глаза я смотрел много раз! У меня только инстинкт самосохранения и остался. Короче, на все плевать, но на твой кол добровольно не сяду. Хотя терять мне вроде бы нечего. И жизнь моя, в общем-то, никому не нужна!

— Врешь ты все!

— Наверное. Как же без этого? Боюсь немного. Никто ведь не знает, есть ли на том свете пиво и девочки. Я заболею с тоски, если не встречусь с ними в преисподней!!

— Что, и детей нет?

— Есть. Сын взрослый… Давно не виделись, правда… А дочь живет с бабушкой, тещей бывшей, которая из нее саму себя лепит. И успешно, надо сказать.

— А Лейла?

— Без меня ей гораздо лучше будет! Меня тревожит только то, как ты с ней обойдёшься…

— А сам от боли умереть не боишься?

— Да ничего ты нового для меня не придумаешь. Опустишь разве? Ну и что? Ты ведь тоже опущенный. Только не могу понять куда…

Резвон наотмашь ударил меня по лицу, затем встал, замахнулся ногой, но бить, почему-то не стал. Вместо этого он перевернул меня на живот и тщательно ощупал узлы веревки, стягивающей мои конечности. Потом вышел, но через десять минут вернулся, потушив свет и плотно прикрыв за собою дверь. Еще минуты три мы могли слышать, как он отдавал приказы охранникам.

— Лейла! Как ты там? — окликнул я свою подругу, как только смолкли все звуки.

— Рук не чувствую совсем. И пахнет чем-то неприятным. И домой хочется… В Захедан…

— В Захедан… Очутишься там, тебе Нагз подавай! Так что считай, что это твое будущее желание уже исполнилось. Пальчиками пошевели и постарайся заснуть. Может быть, завтра удастся поговорить с муллой. Он — наша последняя надежда.

И я замолчал, твердо намериваясь заснуть. Но мысли об освобождении не оставляли меня.

"Сабля!" — вдруг мелькнуло в голове, когда я уже решил оставить свои тщетные потуги "родить" идею.

— Кажется, он повесил ее на место. Если я смогу ее достать и вытащить из ножен, то все остальное будет также просто, как чихнуть!

Я попробовал встать на ноги и, после шести попыток, преуспел в этом. Но первый же прыжок по направлению к сабле оказался неудачным. Подвела излишняя торопливость и эйфория, охватившая меня после заслуженной победы на первом этапе освобождения. Дверь отворилась, вошли охранники, разбуженные шумом моего падения, и равнодушно поколотили меня. Прошло полчаса не меньше. Услышав их храп, я снова встал и решил не прыгать, а двигаться к сабле боком, осторожно переступая с пяток на носки. Но и эта попытка, из-за скрипа рассохшихся половиц, завершилась тем же… В третий раз встать на ноги я не смог из-за резкой боли в коленках и спине, разбитых коваными сапогами охранников. И, пожелав девушкам спокойной ночи, я задремал.