Александр Шапран - Ливонская война 1558-1583

• Название: Ливонская война 1558-1583
• Автор: Александр Шапран
• Издательство: УрГУПС
• Жанр: История
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-94614-123-9

Книга посвящена эпохальному внешнеполитическому событию истории России, которому отечественной историографией до сих пор не было уделено должного внимания. Автор обнаруживает нетрадиционный взгляд на факт развязывания русской стороной Ливонской войны, считая его главной политической ошибкой московского правительства. А видение автором характера той войны предопределило концептуальный подход к ее пониманию, начиная с причин и заканчивая конечными результатами. Рассказ же собственно о военных действиях, как и рассказ о дипломатических баталиях, бушевавших на протяжении всей войны, хоть и строится на общеизвестных фактах истории, тем не менее, не согласуется с устоявшейся ранее концепцией, до сих пор господствующей в исторической литературе. Свое видение предмета автор обосновывает анализом конкретной обстановки, а толкование печального финала преподносит как результат никчемности тогдашнего российского руководства. Плачевный исход войны объясняется автором полной политической несостоятельностью Московского государства той эпохи.

Для всех интересующихся отечественной историей, для студентов вузов и преподавателей истории.

---

Итак, поскольку столкновение с сухопутными русскими войсками, ввиду сомнительности надежд на успех, не входило в планы шведов, неприятель оставил разоренный Ивангород и, не приняв боя, ушел в море. Вся ставка в выбранной противником стратегии делалась только на флот. Пока шведы в течение нескольких дней владели Ивангородом, они предлагали его ливонским властям в подарок, но те не рискнули занять город, понимая, какую реакцию это вызовет с русской стороны. Таким образом, захват и разгром Ивангорода, если не считать, что он сорвал московское наступление на перешеек, в котором шансы у русских на успех в овладении Выборгом и без того были мизерными, остался ненужной, бесполезной победой. Обменявшись ударами, противники разошлись с тем, с чем и вступили в войну. Больших успехов не добилась ни одна из сторон, первый русский морской порт на Балтике остался в московских владениях, но прорвать торговую блокаду Ганзейского союза так и не удалось. Московский государь не сумел повернуть путь караванов купеческих судов к Ивангороду, потому как не смог вынудить шведов не препятствовать им на этом пути. В марте 1497 года со Швецией было заключено шестилетнее перемирие. В том же году датский король при поддержке шведской знати захватил Стокгольм и занял шведский престол. Пожалуй, этот факт, когда Ганс уместил на своей голове сразу три короны — Дании, Швеции и Норвегии, и стал главным результатом войны, а что при этом выиграла союзная ему русская сторона, остается только догадываться.

Но если военный спор по балтийской проблеме можно считать закончившемся вничью, то разрыв Иваном III отношений с Ганзейским союзом остался его крупным дипломатическим поражением. Только в 1514 году сын Ивана III, великий князь Василий восстановит Ганзейский двор в Новгороде и возобновит все отношения с Ганзой. Но невозможно подсчитать, сколько убытков понесла за двадцать лет блокады московская казна.

В течение последующего, довольно продолжительного времени между Московским государством и Швецией снова установились мирные отношения, хотя симпатий у обоих соседей друг к другу никогда не было. Но Швеция не вмешивалась в конфликты Москвы с Ливонией, а Русь больше не пыталась нарушить равновесие на Карельском перешейке. В 1508 году уже в княжение Василия Ивановича со Швецией был заключен мирный договор сроком на 60 лет, дважды подтверждавшийся — в 1513 и в 1524 годах.

В 1537 году, во время правления Елены в годы малолетства Грозного был заключен новый мирный договор со Швецией. Согласно ему, правивший тогда в Швеции король Густав Ваза обязывался не вступать в военные союзы ни с Литвой, ни с Ливонией в случае войн последних против Москвы.

Затишье на северном пограничье московских владений было довольно долгим. Мир со Швецией продлился до 1554 года, пока на старых новгородских рубежах снова не вспыхнула война с северным соседом.

Причиной новой русско-шведской войны наши историки называют участившиеся пограничные ссоры. Думается, что это не единственная причина, и не главная. Пограничные ссоры и мелкие конфликты на русско-шведском порубежье не утихали никогда и раньше, но они далеко не всегда приводили к большой войне. Сейчас главным побудителем к военным действиям, надо полагать, стала перемена настроения в кремле. После недавнего успеха на Волге и захвата Казани у владельца московского трона начал появляться вкус к завоеваниям. По-настоящему он проявится в развязывании Ливонской войны, но уже сейчас Грозный был не прочь прощупать на прочность других своих балтийских соседей, возможных союзников Ливонии в будущей войне. Ведь во всех прошлых военных столкновениях с Ливонией, в особенности случавшихся во времена правления деда Грозного, Орден неизменно стремился заручиться союзом со Швецией, равно как и Швеция часто искала заступничества Ливонии в своих многократных войнах против Руси. Близость их балтийских интересов позволяла им легко находить общий язык и видеть в русской стороне общего врага.

Проснувшаяся вдруг в московском царе тяга к завоеваниям исключала возможность поиска иных путей урегулирования пограничных споров. При другом настрое эти споры легко могли быть улажены мирными средствами, но Грозный уже навсегда изменил иному настрою, а вместе с ним и мирным средствам в улаживании внешних конфликтов. Не чужды излишней агрессивности были и шведы.

Своим ходом новая война во многом повторяла все предыдущие. Избегая открытых встреч, противники снова обменялись взаимными ударами по опорным базам каждого. Пользуясь тем, что русские не имеют флота, шведы старались максимально использовать выгоду водного пути. Их эскадра вновь беспрепятственно прошла Финским заливом и всей протяженностью невского русла, достигнув первого русского укрепления на этом пути на Ореховом острове. Здесь противник безуспешно осаждал Орешек, несколько раз приступая к нему, потом снимая осаду, прерывая кампанию и вновь начиная ее после небольшой передышки. То же самое предпринимали русские против Выборга. Пройдя перешейком, где у противника не было воинских сил и где в лесистой, заболоченной местности можно было не опасаться навязанного ему открытого сражения, русское воинство вышло к знакомой шведской крепости и уже который раз в истории повело ее безуспешную осаду. Излишне говорить о том, что окрестности обеих осажденных крепостей были страшно опустошены, и в этом и был главный, да и единственный результат войны. В стратегическом и тактическом смысле он остался нулевым. Стороны не добились для себя ни малейшего успеха. Но нельзя не сказать, что во все время войны, а она продлилась три года, шведская сторона упорно искала союза с Польшей и с Орденом, настойчиво призывая к совместным военным действиям против Москвы. Так и не дождавшись помощи, шведский король первым заговорил о мире. Выдержки из присланной тогда русскому царю шведским королем грамоты мы цитировали в начале этой главы, и они как нельзя лучше передают настроение короля, вернее, его обиду и раздражение необходимостью сноситься не с самим царем, как себе равным, а с новгородскими наместниками. Царь, как мы уже отмечали, не изменил обычаю, но на мирные инициативы короля отвечал согласием: «Мы для королевского челобитья разлитие крови христианской велим унять… также и рубежи велим очистить по старым перемирным грамотам; мы не захотим нигде не взять его земли через старые рубежи, потому что по своей государской справедливости мы довольны своими землями, которые нам Бог дал из старины».

Согласно заключенному тогда договору (1557 г.), шведы могли выкупать из русского плена своих людей, а русских пленных должны были вернуть бесплатно. Кроме того, в договоре уделялось много внимания условиям взаимной торговли и проезда через владения друг друга в другие земли:

«Шведским купцам в вотчину великого государя, в Великий Новгород, в Москву, в Казань и Астрахань ездить вольно, им и послам шведским ездить во всякие государства, в Индию и Китай… гости и купцы отчин великого государя из многих городов говорят, чтоб им в торговых делах была воля, которые захотят торговать в Шведской земле, и те б торговали в Шведской земле, а которые захотят идти из Шведской земли в Любек и Антверпен, в Испанскую землю, Англию, Францию — тем была бы воля и береженье, и корабли были бы им готовы».

Главным же условием договора было подтверждение прежней границы. Таким хрупким миром и завершилось дело, если не считать возобновлявшиеся время от времени просьбы короля сноситься напрямую с царем, на что Москва неизменно отвечала ссылкой на невозможность нарушения древних обычаев. Старина нарушена не была, зато вспыхнувшая на следующий год война за Ливонию нарушила и без того неустойчивое равновесие в регионе. Разглядеть в Швеции потенциального для Москвы противника в новой войне было не трудно. Заинтересованность ее в ливонском побережье и стремление не допустить до него русских не вызывали ни у кого сомнений. Правда, прошло более десяти лет войны, прежде чем Москва скрестила оружие со старым соперником. Сложная, запутанная обстановка, переплетение взаимных интересов и занятость северного соседа войной с другим противником способствовали отсрочке очередного столкновения Москвы со Швецией. Тут дело даже не в мирных договоренностях, которые были заключены прежде и которыми до истечения их сроков были повязаны обе стороны. При других обстоятельствах любая из них нарушила бы мир, не останавливаясь перед химерой дипломатической корректности. Но Швеции необходимо было завершить затянувшуюся войну с Данией, а перед Москвой вырисовался куда более грозный противник, сначала Литва, а с 1569 года и Польша. Поэтому и Швеция и Московское государство легко пошли на заключение в 1563 году семилетнего перемирия. Вспышка же в 1570 году новой войны со шведами объясняется вовсе не окончанием срока перемирия, который просто случайно совпал с завершением войны Дании со Швецией и заключением последней антимосковского союза с Речью Посполитой. Теперь война Швеции против Москвы становилась реальностью. Но даже и сейчас ее инициатива принадлежала московской стороне.