Всеволод Овчинников - Дальневосточные соседи

• Название: Дальневосточные соседи
• Автор: Всеволод Овчинников
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-17-092359-5

Книга «Дальневосточные соседи» – рассказ автора о том, как он попал в профессию, как стал востоковедом, как из мальчишки, пережившего блокаду Ленинграда, превратился в известного журналиста-международника.

Он рассказывает читателям о том, как наши дальневосточные соседи – Китай и Япония – сумели совершить рывок на лидирующие позиции в мире, сохранив свою национальную самобытность.

Задача журналиста в том, чтобы донести до своих читателей информацию, которая сделает людей зорче и мудрее, просвещеннее и добрее, а главное, терпимее по отношению к другим народам.

---

Мне, как человеку, который своими глазами видел в 1955 году средневековую жестокость феодально-теократического строя, а в 1990 году – освобожденных от рабства скотоводов и земледельцев, кажутся особенно абсурдными измышления, будто этот заоблачный край «вымирает» или «китаизируется», а бывший рабовладелец далай-лама якобы заслуживает награды как выдающийся правозащитник современности.

От ясновидения – к сотовой связи

Повторяю, что, увидев Тибет в 1955 году, я как бы перенесся во времена Марко Поло. Причем помимо внешней экзотики поражали и такие необъяснимые явления, как телепатия или левитация. Помню, беседуя со мной, настоятель одного из храмов вдруг прервал разговор словами: «Простите, мне пришла весть…» Он весь напрягся, а потом стал отдавать распоряжения: срочно послать за перевал костоправа, ибо там с тропы в пропасть сорвался монах.

Так я стал свидетелем сеанса телепатии – предшественницы современной сотовой связи. Мне разъяснили, что в монастырях отбирали молодых лам, способных к ясновидению и телепатическим контактам. При этом использовался жестокий обычай.

Под краеугольный камень нового монастырского здания клали ламу-подростка. Юношу вводили в состояние, похожее на летаргический сон, и без его ведома навсегда накрывали спящего каменной плитой.

Считалось, трупы молодых лам дают излучение, облегчающее телепатам выход на нужный объект. В 1990 году я беседовал в Лхасе с профессором богословия Тибетского университета. Ему, отданному ребенком в монастырь, выпала участь быть заживо похороненным. Но юноша успел бежать, предупрежденный наставником, который сжалился над учеником.

Теперь обитатели тибетских монастырей прибегают к телепатии лишь в мистических целях, а в быту пользуются сотовой связью. Так что лама с мобильником – зрелище хоть и невероятное, но вполне очевидное.

В монастырских святилищах появились компьютеры. Ламаисты поняли и оценили преимущества информационных технологий. Содержание канонических книг и справочников по тибетской медицине введено в компьютерную базу данных. Будущему лекарю теперь уже не нужно, как прежде, заучивать учебники наизусть.

Среди тайн Тибета, кроме телепатии, называют и телепортацию – способность к быстрому перемещению. Думаю, что таким же чудом можно назвать возможность промчаться по заоблачной Шамбале на пассажирском поезде.

Тибет занимает восьмую часть территории Китая. Но, будучи одной из крупнейших административных единиц страны, не имел железных дорог. Лишь недавно началось движение по самой высокогорной в мире стальной магистрали Голмуд – Лхаса длиной 1118 километров (969 из них пролегают на высоте более 4000 метров над уровнем моря).

Примечательно, что при прокладке рельсов в условиях вечной мерзлоты китайские строители использовали опыт советского ГУЛАГа на Колыме. Железнодорожное сообщение позволяет надежно снабжать горный край энергоресурсами и грузами, необходимыми для модернизации Тибета. Почти стократно возрос поток туристов, желающих воочию увидеть заоблачную Шамбалу. Это значит, что небылицы западной пропаганды о том, будто Тибет то ли вымирает, то ли китаизируется, не выдерживают сопоставления с реальностью, как это было и с мифом об «агрессии» России против Грузии.

Заповедник общественных формаций

Юньнань – «край к югу от облаков»

Китайская Народная Республика – одно из самых однородных по своему этническому составу государств. Ханьцы, то есть китайцы, составляют там более 90 процентов жителей. Но в Поднебесной даже 10 процентов – это 140 миллионов человек. Так что численность национальных меньшинств сопоставима там с населением России или Японии.

Живут эти народности преимущественно в глубинных, удаленных от морского побережья западных провинциях. Больше всего их в Юньнани. Эта юго-западная окраина страны, прилегающая к Вьетнаму, Лаосу или Бирме, похожа на этнографический музей. Впервые побывав там в пятидесятых годах, я понял, почему поистине настольной книгой местных партработников стала статья Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства».

Лесистые горы субтропической Юньнани напоминают заповедник различных общественных формаций. В долинах, где живут ханьцы, как и повсюду после реформ доминирует «социализм с китайской спецификой», то есть социально ориентированная рыночная экономика.

Если же подняться выше по склонам, то попадаешь в селения национальных меньшинств, где доныне сохранились феодальные отношения с пережитками рабства. А в непроходимых джунглях на вершинах гор обитают племена, у которых до наших дней дожил первобытно-общинный строй.

Местные власти очень терпимо, уважительно относятся к традициям и обычаям национальных меньшинств. Даже когда их нравы противоречат действующему в КНР семейному кодексу. Это прежде всего касается специфики брачных связей.

Женихи состязаются в пении

Мне особенно запомнилось весьма своеобразное сватовство у юньнаньской народности хани. Когда в их селении девушке исполняется 16 лет, родители строят ей за околицей отдельную хижину.

По вечерам на такую «улицу невест» приходят парни – как местные, так и из соседних поселков. Перед жилищами приглянувшихся им девушек происходят песенные состязания. Победитель каждого из них получает приглашение провести ночь с хозяйкой. Однако в следующий раз она вправе пригласить любого другого претендента.

Подобные «смотрины» продолжаются по крайней мере три года. Так, перезнакомившись со всеми окрестными женихами, девушка в конце концов останавливает свой выбор на ком-то из них. Она занавешивает вход в свою хижину в знак того, что избранник отныне поселился у нее постоянно.

Но это еще не брак, а нечто вроде обручения. Когда девушка и парень убедятся, что подходят друг другу как партнеры, у них должны родиться двое детей. Лишь после этого им устраивают пышную свадьбу.

На костре запекают многометрового удава. По вкусу он напоминает угря. Китайцы в долинах тоже любят лакомиться этим мясом. По селам заранее составляют списки желающих. Когда набирается сотня человек, заказывают целого удава горцам-змееловам.

Ну а на свадьбе в селении хани односельчане, насытившиеся жареным удавом, под песню из 108 куплетов коллективно строят из заранее заготовленных материалов жилище для молодоженов. В этот бамбуковый дом на сваях торжественно переселяются жених и невеста. При таком тщательном подборе спутника жизни в селениях народности хани практически не бывает супружеских измен, а тем более разводов.

Для нацменов нет ограничения рождаемости

Итак, государственная власть в КНР очень бережно, терпимо относится к экзотическим нравам и обычаям национальных меньшинств. В Тибете, например, как и в Средние века, продолжает существовать полиандрия, то есть многомужество. Отправив, по традиции, старшего сына в монастырь, родители берут для остальных его братьев одну жену. Так что необходимости в последующем разделе имущества не возникает. Все дети появляются на свет из одной утробы. А как мальчики вырастают, у них появляется общая жена на всех.

Другая важная привилегия национальных меньшинств – на них не распространяется программа ограничения рождаемости под лозунгом «Одна семья – один ребенок».

Результат, что называется, налицо. Когда я впервые посетил Тибет в 1955 году, там было около миллиона жителей. Ныне же их три с половиной миллиона, причем китайцев среди них меньше одной десятой. Так что разговоры о том, будто Тибет китаизируется или вымирает, – домыслы западной пропаганды.

Журналистика требует риска

Чтобы с мнением журналиста считались, он должен быть человеком компетентным. Другим важным фактором успеха я бы назвал кураж, то есть готовность принимать вызов, идти на риск, даже проявлять некий авантюризм. Поясню это на примерах из личного опыта работы в Китае, Японии, Англии.

Среди «охотников за головами»

Китайская провинция Юньнань, граничащая с Вьетнамом, напоминает заповедник различных общественно-экономических формаций. В долинах, где живут ханьцы, доминирует «социализм с китайской спецификой». У нацменьшинств, что селятся на склонах гор, до недавних пор сохранялись феодальные отношения с пережитками рабовладения. А в высокогорных джунглях обитают племена, у которых до наших дней дожил первобытно-общинный строй.

В 50-х годах я рискнул побывать в селении народности кава. Эти люди известны соседям как «охотники за человеческими головами». У них есть обычай каждую весну ставить на жертвенном поле шест с отрубленной головой чужеземца. Ими чаще всего становились бродячие торговцы. А в годы первой пятилетки эта печальная участь порой выпадала участникам научных экспедиций. Успокаивало лишь то, что человеческая жертва требуется весной. А я отправился в гости к кава осенью.