Элизабет Чедвик - Победитель, или В плену любви

• Название: Победитель, или В плену любви
• Автор: Элизабет Чедвик
• Издательство: РИПОЛ класик
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-7905-2482-6, 5-7905-2975-5

У Александра де Монруа было все: яростные схватки, хмельные пиры, множество любовниц, жизнь, полная удовольствий, подвигов и славы. Но вот однажды хрупкая девушка по имени Манди без памяти влюбляется в храброго воина. В одну из ночей шумное хмельное веселье привело Манди в постель Александра. Он жадно овладел ею и оставил в одиночестве, не ведая о том, какое сокровище теряет. Гордая девушка, не желая становиться очередным завоеванием Александра, бежит прочь от шумихи и вереницы турниров. И как мучительно теперь осознавать, что возлюбленная оказалась в лапах жестокого тирана. Теперь он должен бросить вызов самому лорду Мортейну — брату Ричарда Львиное Сердце. Выбор один: вернуть себе любовь или погибнуть…

* * *

Романы Элизабет Чедвик — о благородных, отважных мужчинах и своенравных, обольстительных красавицах, о вечной битве Гордости и Любви, Долга и всепоглощающей Страсти.

Суровый мир Средневековья безжалостен к судьбам двоих. Все против них: зависть коварных властителей и козни могущественных врагов, холодная сталь клинков, алчущих крови, и превратности жестокой судьбы. Сменяются короли и правители, жестокие тираны уходят в небытие, но лишь сильнее разгорается пожар страсти, лишь сильнее притяжение двух любящих сердец…

---

— Какое необычное имя. — Эдмунд скрыл свое лицо за пальцами и выглянул через них точно так же, как только что сделал Флориан.

— Он был рожден накануне дня св. Флориана.

— Ну, тогда понятно. Когда природа весной расцветает…

Манди пристально посмотрела на него. Это была первая строчка песни, которую написал Александр. Эдмунд продолжил нежную игру взглядами с Флорианом, пока мальчик не перестал стесняться и не захихикал громко.

— У меня есть немного хлеба с корицей в моей палатке и кубок горячего вина, — сказал Эдмунд, еще немного поиграв с ребенком.

Манди фальшиво улыбнулась и покачала головой.

— Очень любезно с вашей стороны предложить, но я…

— Только на мгновение. Конечно же, вы сможете найти немного времени для старого друга? Разве неинтересно услышать новости и сплетни лагеря?

Она прикусила губу.

— Я не хочу стать частью этих сплетен.

Эдмунд поднялся на ноги.

— Вы были частью этого три года назад, осенью, — сказал он многозначительно. — Я вот что скажу. Я обещаю держать мой рот закрытым об этой встрече, но только, если ты войдешь и выпьешь кубок со мной.

Манди посмотрела через плечо.

— Меня будут искать в замке, — сказала она, но осталась на месте. Да, конечно, будут искать, но не всерьез до окончания завтрака, так что она имела время, чтобы позавтракать с Эдмундом… если так хочется.

— Только ненадолго, — сдалась она, и на сей раз улыбка ее немного потеплела.

— Вот это девица, которую я помню, — одобрил Эдмунд и, подняв Флориана на руки, повел ее через вереницу палаток к его собственной, где парень, которого он представил как Эмерика, своего ученика, был уже занят клиентами.

Эдмунд протянул Манди кубок горячего вина и лепешки его знаменитого хлеба с корицей, с щедрым слоем масла. Для Флориана, который уже поел, нашлась маленькая горстка изюма, чтобы грызть, и глыба сырого теста, чтобы играть.

— Ну что ж. — Эдмунд вытянул ноги и поставил свой кубок на пряжку пояса. — Как ты устроилась, как живешь в этом замке?

— Я думала, что вы собираетесь рассказать мне ваши новости, — извернулась Манди, специально откусив огромный кусок коричного хлебца так, чтобы дальнейшая речь была невозможна.

Эдмунд прищурил свой здоровый глаз, видя ее обман, но сказал:

— Все зависит от того, что ты хочешь слышать и сколько ты уже знаешь. Ты уехала от нас в конце лета, от стен Водрея, но это было до или после несчастного случая с Харви?

— Несчастный случай?! Какой несчастный случай? — Мурашки пробежали по спине Манди. — Я не знаю ничего, расскажите мне! — С героическим усилием она проглотила хлебец и отодвинула остальное подальше нетронутым.

Эдмунд сжал губы.

— Это темная история, — сказал Одноглазый. — Все, что я знаю, — то, что Удо де Буше имел что-то против Харви и выразил это в ударах. Они схлестнулись верхом, и конь Харви сбросил… Бедный жеребец упал ужасно, свернул шею и сломал ногу хозяину.

Руки Манди прижались к губам, и она посмотрела на Эдмунда в ужасе.

— О нет, пощади, Господи!

— О да, вмешался или был Бог сам, или ангелы Бога. Александр отвез его в монастырь в Пон л’Арк и оставил на попечении монахов. Харви жив, как я слышал, но без ноги; они вынуждены были отрезать ее из-за начавшейся гангрены.

Манди покачала головой, полностью разбитая. Невозможно представить Харви так искалеченным, когда он был настолько полон откровенной, мужской энергией.

— Бедный Харви, — бормотала она. — Бедный, бедный Харви.

— Из того, что я слышал, ясно, что он вполне выздоровел и поговаривает о принятии монашеского сана.

— Харви — монах? — спросила Манди недоверчиво.

Эдмунд медленно кивнул.

— Я подумал то же самое, что и ты, но сведения получены от Осгара Гросса, который слышал это от Александра.

Манди отпила немного горячего вина. Она не хотела встретить Харви среди шумных вояк, но никак не связывала это с увечьем.

— А как Александр? — спросила она, глядя на кубок, но ее голос дрогнул, когда она произнесла это имя.

Единственный глаз Эдмунда проникал не хуже, чем два.

— Он живет странной жизнью, один. Удо ле Буше набросился затем и на него и выиграл, и ваш юноша остался только с ущемленной гордостью и нехваткой средств. Я слышал, что он восстановил свое богатство на ристалищах Англии, и что теперь он — рыцарь на службе у самого Уильяма Маршалла. Опять же, я слышал это от Осгара. Он видел Александра в турнире более года назад, хотя Александр не сражался, но справлялся относительно твоего местонахождения. Очевидно, он старался найти вас… И пока след холоден.

— Я не хотела, чтобы он нашел меня, — сказала Манди хрипло. — Я столько наговорила ему, когда… когда наши пути разошлись.

Эдмунд кивнул. Его пристальный взгляд обратился к ребенку, который был полностью поглощен раскладыванием изюма в глыбе теста.

— Так Александр не знает, что он отец?

Манди вдохнула через зубы.

— А это и в самом деле так очевидно?

— Детка, я только наполовину слепой, и это означает, что я вижу больше, чем большинство людей. Даже если бы я не видел этого паренька, то подозревал бы нечто такое.

— Я бросила турнирную жизнь, чтобы устроить другую для себя самой и Флориана в Лаву. Мы устроены здесь. Я — швея и компаньонка леди Элайн, с крышей над головой, и не волнуюсь относительно хлеба насущного. Я никогда не смогу возвратиться к этому. — Она махнула в сторону шумного мира турнирного лагеря, бросив взгляд через откинутые холщовые занавески. — Я не хотела стать растоптанной женой наемника.

— В этом я не обвиняю тебя, — сказал Эдмунд. — Ты испытала свою долю страданий, когда следовала за турнирами. Но, тем не менее, это — позор, что твой сын не будет знать своего отца. Он был юноша с хорошим сердцем и, после того, что случилось между вами, как я слышу, он также отошел от этого образа жизни.

— Это все в прошлом, — сказала она упрямо. — Люди знают меня как прилежную, уважаемую вдову.

— Которая сидит в компании одноглазого пройдохи, посреди турнирного поля, — парировал Эдмунд, вгоняя ее в краску. — Я могу понять твою потребность выставить щит против мира, но постарайся, чтобы он не отделил тебя от жизни. И на этом закончу свои наставления. — Он сказал напоследок: — Не проголодалась?

Манди помотала головой.

— Вы ожидаете, что кусок полезет в горло после всего, что вы сказали? Мне надо идти, я была здесь слишком долго. Ну, мое сердечко, пойдем. — И она взяла Флориана на руки.

— Хорошо, тогда — Бог с вами, малышка, — сказал Эдмунд серьезно и поднялся, чтобы проводить ее.

— И с вами. — На пороге она задержалась, маленькая складка пролегла между ее бровями. — Вы не скажете никому…

Он положил крестное знамение на груди.

— Клянусь, — сказал он торжественно. — И кто знает, возможно, ты выбрала правильную дорогу.

Импульсивно она поцеловала его щеку и почувствовала под губами грубый шрам, который дошел до края волос и лишил его глаза.

— Я не забуду, — сказала она.

Эдмунд кивнул.

— Да, храни веру. — Он смешно подергал усами, забавляя Флориана. — Он — прекрасный ребенок; может, он станет прекрасным человеком.

После энергичных любовных ласк Элайн лежала около мужа. Стройное белое бедро красовалось между его бедрами, и ее пальцы мягко перебирали волосы на его груди. Он был ее, и только ее. Никакая другая женщина не собиралась запускать свои когти в него, и, конечно, он не собирался погружать любую часть его тела в другую женщину.

Ее опасение, возникшее при виде Амона и Манди вместе в зале на рассвете, рассеяли ласки раскаленной добела страсти, но зрелище, однако, оставило у нее метку. Амон питал склонность к новым приключениям, и Манди явно влекло к нему, свидетельством чему был ее румянец.

— Я боюсь, что мы пропустили мессу, — она сказала лениво.

— Сомневаюсь, что вы боитесь чего-нибудь вообще, — парировал Амон, игриво потрепав ее по волосам.

Элайн ощущала соленый пот на его теле кончиком своего языка и знала, что он был не прав. Больше всего она боялась потерять его, но не собиралась говорить об этом. Амон мягко простонал от удовольствия после ее прикосновений, но в то же самое время начал выбираться из-под нее.

— Мы можем пропустить мессу, но остальная часть дня ждет, — сказал он.

— Вы не так сильно желали оставлять меня мгновение назад, — сказала Элайн и села, откинув свои волосы откровенно сексуальным жестом. Она знала, что даже мужчине, недавно удовлетворенному, она желанна.

Амон хихикнул.

— И я не буду так сильно желать снова, если вы не прекратите соблазнять меня и дадите одеться во что-нибудь.

Поддразнивание всегда придавало пряный оттенок их изменчивым отношениям. Элайн фыркнула.

— Вы хотите, чтобы я была просто постельной принадлежностью и племенной кобылой, которая отдается всем! — обвинила она.