Альма-Мари Валери - Единорог и три короны

• Название: Единорог и три короны
• Автор: Альма-Мари Валери
• Издательство: КРОН-ПРЕСС
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-232-00244-9

Блестящий XVIII век — галантные кавалеры и прекрасные дамы в невообразимых кринолинах, с затейливыми прическами. При дворе короля Пьемонта и Сардинии Виктора-Амедея II появляется девушка — Камилла де Бассампьер. Ее происхождение окутано тайной, в которую посвящены лишь несколько человек, приближенных к королю. Для всех она — очаровательная воспитанница барона де Бассампьера, которая не только образованна, грациозна, но и прекрасно владеет всеми видами оружия и держится в седле как настоящий кавалерист. Ее благосклонности добиваются многие аристократы, но сердце девушки отдано шевалье Филиппу д’Амбремону.

---

Девушка с гордостью подумала, что блеском своим Турин обязан ее предкам, и в частности деду — Виктору-Амедею II. Но эта мысль сразу заставила Камиллу вернуться на землю, ведь собственное ее положение было весьма незавидным — наследница герцогов Савойских прозябала в тюрьме!

Узница покосилась на своего стража. Филипп, сжав зубы, держал ее под прицелом своего пистолета и не спускал с нее глаз ни на секунду. Она мысленно спросила себя, чего он так боится — не думает же он, что она способна наброситься на него или прыгнуть с башни вниз? Машинально наклонившись между зубцами, она увидела глубокий ров с черной водой и невольно вздрогнула — на высоте у нее всегда кружилась голова.

— Какая темная вода! Там глубоко? — поинтересовалась она с невинным видом.

— Да, — лаконично ответил молодой дворянин.

Она вздохнула, понимая, что большего от него не добиться. Внезапно на нее навалилась страшная усталость, и она мрачно сказала:

— Давайте вернемся.

Но постепенно солнце и воздух сделали свое дело — здоровье Камиллы значительно улучшилось. Она словно бы возрождалась к жизни благодаря этим ежедневным прогулкам. К ней возвращались силы, а вместе с ними и желание бороться.

Прежде всего необходимо наладить связь с друзьями — лишь от них могла она узнать, как продвигаются дела! Задача эта оказалась гораздо труднее, чем в первый раз. Подать сигнал из окна камеры невозможно, ибо она прикована к кровати; когда же шевалье на короткое время освобождал свою пленницу, то следил за каждым ее движением. Оставалось только одно — воспользоваться прогулками на вершине башни. Однако д’Амбремон и здесь не упускал девушку из виду, и ничто не могло поколебать его бдительности.

Тогда Камилла решила, что сигналом должны стать ее длинные белокурые волосы. Во время одной из прогулок она прислонилась спиной к стене и откинула голову назад, чтобы ветер свободно трепал кудри.

Она боялась, что это вызовет недовольство шевалье, но Филипп не повел и бровью — создавалось впечатление, будто он исполняет порученное ему дело с холодным бездушием машины. Пристально следя за узницей, он делал вид, что не замечает ее красоты, и сохранял бесстрастное выражение лица, даже когда прелестные формы молодой женщины просвечивали на солнце сквозь рубаху.

Камилла стояла, закинув голову, до тех пор пока у нее не заныло в затылке. Затем повернулась и стала с надеждой вглядываться вдаль, но не обнаружила никаких следов Тибора или Пьера. Все ее усилия напрасны!

Разочарование оказалось слишком сильным, и она подошла к д’Амбремону — ей нужно получить хоть какие-то сведения, и только шевалье мог помочь в этом. Эта неизвестность сведет ее с ума!

— Сударь, — робко произнесла она, — отчего вы не желаете со мной разговаривать?

Филипп не выносил, когда она обращалась к нему таким кротким тоном, ибо у него сразу же возникало непреодолимое желание защитить ее от грозивших ей опасностей, а подобная слабость могла иметь самые неприятные последствия. Он заставлял себя думать о ране, которую она ему нанесла, и это обычно помогало — к нему возвращалось чувство спасительной ненависти, делая его безжалостным и непреклонным.

Однако Камилла не сдавалась, желая во что бы то ни стало прервать затянувшееся молчание.

— Умоляю вас, — жалобно сказала она, — ответьте мне. Я должна знать, что происходит за этими стенами, иначе мне не выдержать. Я могу потерять рассудок от одиночества.

Она приблизилась к офицеру почти вплотную, устремив на него горящий взгляд. В ее светло-голубых глазах читалась такая мука, что Филипп был потрясен до глубины души. Он потупился, не желая поддаваться колдовским чарам, и грубо бросил:

— На что вы жалуетесь? Вы пришли сюда по собственной воле.

— У меня не было выхода, — пролепетала она еле слышно. — Вы не можете понять.

— Я уже давно и не пытаюсь.

— Поверьте, я ни в чем вас не упрекаю. Я сознаю, что вы исполняете свой долг. Но мне хотелось бы узнать, как здоровье короля, что происходит при дворе…

— Если монарх приказал заключить вас в крепость под строжайшее наблюдение, значит, он не желает, чтобы вам было известно о событиях в королевстве. Так что незачем меня расспрашивать.

С этими словами он повел Камиллу назад в камеру.

В последующие дни ей также не удалось увидеть своих друзей. Она начала серьезно беспокоиться, и в голову ей лезли самые черные мысли — наверное, с Тибором и Пьером что-то случилось…

Но однажды вечером, когда она уже потеряла всякую надежду, ей вдруг бросился в глаза маленький человечек, важно разгуливавший вдоль рва. Сомнений не оставалось — это ее молочный брат!

Она едва не вскрикнула от радости, но вовремя прикусила язык и тревожно взглянула на шевалье, который стоял, прислонившись к стене, и по-прежнему не спускал с нее глаз. Какое счастье, что ей удалось смолчать — неуместный возглас, конечно же, пробудил бы в нем подозрения! Впрочем, сияющую улыбку тоже надо как-то объяснить, и девушка, воспользовавшись первым предлогом, протянула руку, показывая на заходящее солнце:

— Смотрите, какая красота! Небо в пурпурных лучах…

— Можете немного полюбоваться, — ответил он сухо, — но скоро мы пойдем вниз.

Она поняла, что уловка удалась, — он приписал внезапное возбуждение девушки роскошному зрелищу заката. Разумеется, ему и в голову не могло прийти, что ее сообщники осмелятся появиться у крепости при свете дня.

Теперь у Камиллы появилась возможность получать все необходимые сведения. С помощью привычного для обоих языка жестов Тибор сообщил, что расследование значительно продвинулось вперед, — им удалось выследить толстого горожанина и обнаружить некоторых из его приспешников.

Ежедневные переговоры с друзьями оказали на девушку самое благотворное воздействие. У нее вновь появились надежды на скорое освобождение. Но она очень боялась, что дело застопорится из-за слишком приметной внешности великана и карлика — стоит заговорщикам обратить на них внимание, как все пойдет прахом. А ведь к бандитам необходимо подобраться поближе, чтобы проникнуть в их планы и раскрыть наконец вожака. Пьер с Тибором этого сделать не могли, зато Камилла в состоянии добиться успеха.

И молодая женщина стала вновь раздумывать о побеге. Постепенно эта мысль завладела ее душой: она убедила себя, что никто, кроме нее, не сумеет проторить путь к заговорщикам. Но как совершить побег? Предприятие выглядело слишком уж рискованным, а препятствия — почти непреодолимыми. Она выжидала, надеясь, что случай поможет ей принять решение.

15

Через несколько дней произошло событие, подтолкнувшее Камиллу к принятию решения. Во время утренней прогулки друзья сообщили ей крайне неприятную новость — вездесущий Гвидо устроился на работу в крепость помощником главного повара! Бандит должен приступить к своим обязанностям уже сегодня.

Видимо, Тибор и Пьер все же попались кому-то на глаза в окрестностях тюрьмы, их выследили, и заговорщикам теперь было известно, где скрывается наследница Савойского дома. Итак, тюремная камера перестала быть для нее безопасным убежищем.

Друзья передали, чтобы она не прикасалась к пище до тех пор, пока они не найдут выход из этой опаснейшей ситуации. Девушка пришла в смятение. Все утро она обдумывала полученные известия и решила, что ей необходимо завоевать доверие шевалье д’Амбремона. Молодой офицер — ее единственная надежда; нужно внушить ему, что ее жизнь находится под угрозой.

Когда в полдень Филипп вошел в камеру, чтобы снять цепи на время обеда, Камилла обратилась к нему дрожащим голосом:

— Сударь, молю вас выслушать меня. Убийцы сумели подобраться ко мне. Поговорите с королем! Передайте ему, что я оказалась в ловушке. От вас зависит моя жизнь!

На какое-то мгновение дворянину показалось, что она лишилась рассудка. Сказав себе, что надо хоть немного скрасить ей заключение, он стал уговаривать ее, как ребенка:

— Успокойтесь! Не болтайте чепухи и поешьте — вам сразу станет лучше!

— Нет! — вскричала она, вцепившись в его руку. — Я не прикоснусь к еде. Я не желаю умирать из-за вашего тупого упрямства, и вам придется меня выслушать! Если вы не сделаете того, о чем я прошу, то королю вы передадите труп!

Удивленный этой яростной вспышкой, он пристально взглянул на узницу и прочел в ее глазах такой ужас, что на секунду поверил ей, но тут же вспомнил, как обманчива хрупкая внешность этой девицы и сколько коварства таится в искренних, казалось бы, словах. Конечно, это очередная адская выдумка, чтобы обмануть его и вновь совершить побег.

Грубо схватив Камиллу за плечи, он силой усадил ее за стол решительно произнес:

— У меня нет времени выслушивать все эти глупости. Хватит ломаться! Ешьте!