Элизабет Торнтон - Роковой мужчина

• Название: Роковой мужчина
• Автор: Элизабет Торнтон
• Издательство: ЭКСМО
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2003
• ISBN: 5-699-03838-8

Дочь герцога Ромси, прелестная Розамунда, отвергла наследника престола, но влюбилась в беглого преступника, похитившего ее в качестве заложницы при побеге из тюрьмы. Впрочем, Ричард Мэйтленд, бывший шеф Особого отдела, не похож на обыкновенного убийцу, стальной взгляд, гордость, отвага — все привлекает в нем Розамунду. Чем больше она узнает его, тем больше крепнет ее решимость доказать невиновность возлюбленного. И она не отступится от своего решения, даже зная, что ей грозит смертельная опасность.

---

— Ты говоришь об этом с такой горечью…

— Это потому, что я оживил в памяти нелегкие воспоминания. Если б я и в самом деле до сих пор испытывал горечь от той давней истории, я бы долго не протянул… — Мэйтленд оборвал себя и махнул рукой. — Все это бессмысленно, Розамунда. Ты хотела знать, стал ли я причиной чьего-то позора, вот тебе ответ. Только Степл-тон был виновен, так что, как видишь, наши истории не совсем схожи.

Розамунда молчала, бессильно ссутулясь в кресле.

— Ты разочарована? — мягко спросил Мэйтленд.

— Пожалуй, да. Мне-то казалось, что мы наконец напали на след. А что сталось со Степлтоном?

— Не имею ни малейшего понятия.

— А с теми студентами, которые вываляли его в смоле и перьях?

— Я встречал иногда то одного, то другого, но все случайно. Мы держались друг с другом вежливо, но не более. Что-то все время стояло между нами… думаю, ты понимаешь, о чем я. Как бы то ни было, все это случилось семнадцать лет назад. Ты и вправду уверена, что та история может быть как-то связана с нынешними событиями?

Розамунда тяжело вздохнула:

— Нет… к сожалению.

После этого они говорили еще долго, перебирая события из прошлого Мэйтленда, проверяя каждую деталь в надежде на то, что выйдут на верный путь, и все напрасно. Отвлек их от этого занятия только Харпер, который принес ужин.

— Говяжья похлебка, — сообщил он, — с пирожками и клецками.

Он накрыл на стол и почти сразу ушел.

— Погляжу, как там лошади, — пояснил он, подмигнув Розамунде.

Позднее, когда с ужином было покончено, Розамунда попросила:

— Расскажи мне про этот дом и о том, что сталось с Дансмурами.

— Они оба умерли, — кратко ответил Ричард, — а я унаследовал дом.

— И ты думаешь, что скрываться здесь безопасно? Я имею в виду, что если сюда явится полиция?

— Кроме меня самого, — сказал Мэйтленд, — об этом доме знаете только ты и Харпер.

— Да, но если ты здесь жил…

— Не жил, — перебил он. — Покинув Кембридж, я уже не вернулся в Дансмур. Предоставь беспокоиться об этом мне, хорошо?

Этот щелчок по носу снова застал Розамунду врасплох, и она тотчас отступила, укрылась в своем панцире, точно перепуганная черепашка. Помолчав немного, она глянула на часы, изумленно воскликнула: «Как поздно!..» и, сославшись на усталость, поднялась из-за стола. Мэйтленд проводил ее до двери.

Розамунда услышала его вздох, а затем Мэйтленд крепко взял ее за плечи и развернул к себе.

— Возвращайтесь домой, леди Розамунда Девэр, — сказал он тихо, — возвращайтесь, и забудьте обо мне. — На миг он с силой сжал ее плечи, затем бессильно уронил руки вдоль тела и отступил на шаг. — Забудь меня, Розамунда, — повторил он.

Розамунда испытующе глядела на него. Нет, он совсем не хочет ее обидеть, эти слова искренни и идут от самого сердца.

Ее же сердце разрывалось от боли. Она не может дать Мэйтленду ответ, которого он ждет, потому что никогда не забудет ни его самого, ни смертельную опасность, которая нависла над ним. Забыть об этом — все равно что его предать, а этого она никогда не сделает.

Розамунда скрыла свою боль за принужденной улыбкой.

— Берегись, Ричард Мэйтленд, — проговорила она. — Ты обзавелся опасным врагом, и он еще не отступился от мысли уничтожить тебя.

И стремительно вышла из комнаты прежде, чем хлынули из глаз непрошеные слезы.

13

Еще не рассвело, когда Харпер разбудил Розамунду и сообщил, что ей пора собираться в дорогу. Он принес с собой чай с тостами и чистую одежду.

— Мужское платье, — сообщил он, усмехаясь. — Ехать нам долго, а двое мужчин в дороге привлекут меньше внимания, чем мужчина и женщина. От женщин, прошу прощения у вашей милости, сплошные неприятности.

— А полковник Мэйтленд? — быстро спросила Розамунда, прежде чем Харпер сумел выскользнуть из комнаты. — Как он себя чувствует?

— Отменно! Лучше просто не бывает! Свеж как огурчик! — выпалил Харпер и, не дожидаясь новых вопросов, поспешно ретировался.

Розамунда поспешно вскочила с постели. Одевание не отняло у нее много времени. И десяти минут не прошло, как она решительно шагнула в спальню Ричарда… и остановилась как вкопанная. Кровать была застелена, в камине вовсю пылал огонь, на маленьком столике у окна видны были остатки завтрака, но самого Ричарда в комнате не было.

— Нам бы лучше поторопиться, ваша милость, — прозвучал от распахнутых дверей голос Харпера.

Розамунда стремительно обернулась к нему.

— Харпер, где он?

Тот опустил глаза, упорно разглядывая носки своих сапог.

— Э-э… наверно, пошел прогуляться…

— Да ведь сейчас еще темно!

Харпер насупился, вздохнул и с некоторым смущением ответил:

— Правду говоря, миледи, я и сам не знаю, где он сейчас… да только он велел, чтобы я увез вас отсюда еще до восхода солнца.

Розамунда вышла из комнаты, обогнув его, точно предмет обстановки, и направилась к следующей двери, за ней тоже оказалась спальня, где вся мебель была укрыта голландскими чехлами. Такой же нежилой вид был и у других комнат. Харпер следовал за Розамундой по пятам. Вначале он взывал к ее здравому смыслу, затем сетовал на то, что они попусту теряют драгоценное время, и наконец прямо заявил, что так будет лучше всего.

— Да вы сами подумайте, миледи, что такого вы можете ему сказать, чего еще не говорили?

«Многое», — подумала Розамунда. Она всю ночь не спала, думая о том, что хотела бы сказать Ричарду Мэйтленду. Она хотела сказать ему, что сможет убедить отца и братьев поверить в его невиновность и приложить все усилия, дабы очистить его имя от неправедных обвинений. Она хотела сказать Ричарду, что никто и никогда не сумеет поколебать ее веры в него.

Да, это самое важное: Ричард должен знать, что никто и никогда не сумеет поколебать ее веры в него.

Именно это и не давало Розамунде заснуть минувшей ночью. Она не перебирала в памяти рассказ Ричарда о том, что произошло с ним в Кембридже, а восстанавливала те детали, которые он намеренно пропустил. В Кембридже Ричард был чужаком. Он не принадлежал к тесному кругу богатых и знатных соучеников, и потому его избрали козлом отпущения.

Мне объявили бойкот.

Розамунда хорошо знала, что это означает. Если Ричард входил в общий зал, все тотчас выходили оттуда. Если он садился за стол, все дружно вставали и уходили к другому столу. Днем и ночью Ричард был один, совершенно один, наедине со своими мыслями.

Дрянные, жестокие мальчишки!

Впрочем, от Ричарда не так-то легко было избавиться. И все же он в конце концов покинул Кембридж и уже туда не вернулся. Не вернулся он и сюда, в этот дом. Это могло означать лишь одно: мистер Дансмур тоже поверил в его виновность. Потом, судя по всему, он переменил свое мнение, иначе бы не оставил Ричарду в наследство этот дом… однако Розамунда уже давно поняла, что Ричард никогда, никому и ничего не прощает. И это, пожалуй, самый серьезный его недостаток.

Она обернулась к Харперу и, прервав на полуслове его излияния, спросила:

— Ты можешь дать мне слово, что он хорошо себя чувствует?

— Само собой! Вы хорошо потрудились, ваша милость.

Розамунда двинулась дальше. Она знала, что в другой половине дома есть еще одна лестница, но чем дальше, тем больше казались ей бессмысленными эти поиски. Если Ричард не желает, чтобы его нашли, его и не найдешь.

— Голубушка, — мягко, вполголоса сказал Хар-пер, — ехать пора.

В глазах его было такое искреннее сочувствие, что Розамунда едва не разрыдалась.

— Я тебе не по душе, верно, Харпер?

Он прекрасно понял, что она имела в виду.

— Миледи, полковник не ровня дочери герцога.

Розамунда подождала, пока голос ее не обретет привычную твердость.

— Харпер, передай от меня полковнику Мэйтленду пару слов, хорошо? Скажи ему, что я так легко не отступлюсь.

Она помолчала и, боясь, что сейчас не сдержится, торопливо бросила:

— Ладно, Харпер, твоя взяла. Едем.

* * *

Услышав, что они уехали, Ричард отшвырнул заметки, над которыми усердно корпел с тех пор, как встал с постели. Он укрывался на верхнем этаже дома, в небольшом кабинете, который когда-то принадлежал ему, еще в те времена, когда юный Ричард был почти своим в семье Дансмур. Впрочем, это было целую вечность назад: до Кембриджа, до отчуждения, возникшего между Ричардом и человеком, которого он когда-то звал «дядя Эндрю».

Он отодвинул кресло, встал… и замешкался, пережидая, когда перестанет кружиться голова. Что ж, он пока еще не вполне оправился от раны… наверняка виной всему слабость и последствия лихорадки. Головокружение скоро унялось, и Ричард подошел к окну.

Он надеялся, что хотя бы мельком увидит Розамунду… но за окном стояла непроглядная темнота. Заря лишь занималась на востоке, да и то не обещала ясного дня, скорее уж пасмурную погоду, которая стояла в последние дни. Прольется дождь или нет, а в воздухе будет стоять сырость, которая победно воцарится во всем доме, и справиться с нею будет невозможно.