Сойер Роберт - Золотое руно (сборник)

• Название: Золотое руно (сборник)
• Автор: Сойер Роберт
• Жанр: Научная Фантастика

В данном сборнике представлены романы «Золотое руно», «Триггеры», «Мнемоскан», «Жить дальше», «Пришелец и закон» и 15 рассказов известного канадского писателя-фантаста Роберта Сойера. Перевод Владислава Слободяна.

---

— Ну, это бы объяснило, почему они всюду носят очки, даже когда облачно. Но разве из‑за этого их мир не будет гораздо холоднее нашего?

Фрэнк улыбнулся.

— Для того, кто не разбирается в астрономии, вы задаёте на удивление верные вопросы. Именно так: Клит говорил, что температура воздуха на их корабле, даже за пределами помещения для гибернации, была около пятидесяти градусов по Фаренгейту[238]. Но как далеко должна быть планета от звезды класса G2V, чтобы на её поверхности сохранялась такая температура? Ответ зависит от того, как много в атмосфере миры тосоков двуокиси углерода, водяного пара и метана. Вы слышали о парниковом эффекте? Он вызывается слишком высоким содержанием этих газов, которые, кстати, совершенно прозрачны и бесцветны. Это планетарные джокеры. Если парниковый эффект достаточно силён, планета может быть дальше от нашего солнца, и всё равно иметь температуру поверхности, сравнимую с земной — теоретически, землеподобная планета может существовать даже на орбите Юпитера, если на ней хватает парниковых газов, чтобы удерживать достаточно тепла.

— То есть вот он, ваш ответ, — сказал Дэйл. — Тосоки происходят с планеты, которая отстоит от своей звезды гораздо дальше, чем наша — от своей.

— А, но вы забываете ещё кое‑что, когда говорите «от своей звезды», в единственном числе. Альфа Центавра — кратная система. Когда Альфа Центавра A и B сходятся на минимальное расстояние, то оказываются всего в одиннадцати а.е. друг от друга — чуть больше миллиарда миль.

Дэйл нахмурился.

— Вы хотите сказать, что звезда B может согревать планету тосоков, несмотря на то, что она отстоит далеко от звезды A?

— Нет‑нет, даже при наибольшем сближении Альфа Центавра B будет давать в сто раз меньше света, чем наше солнце. Это всё равно в миллион раз ярче полной луны — из чего следует, что ночи на планете тосоков, когда А уже села, а B ещё над горизонтом, довольно светлые, но вряд ли светлее, чем при нашем уличном освещении.

— Вот как.

— Нет, проблема не в свете Альфы Центавра B, а в её гравитации. Клит всё это объяснял в своей передаче. Согласно законам небесной механики планетарные орбиты в двойных системах стабильны лишь до тех пор, пока их радиусы не превышают пятой части минимального расстояния между компонентами. Поскольку A и B могут сближаться на одиннадцать а.е., орбита планеты вокруг A будет стабильна, если её радиус не больше двух а.е. с хвостиком — удвоенного расстояния между нашим солнцем и Землёй.

— А если дальше, то нестабильна?

Фрэнк кивнул.

— А нестабильная орбита может грозить им полным уничтожением. И в этом случае возможно, что они явились не просто в гости. Возможно, тосоки ищут себе новый дом.

— Хотите сказать, они собираются захватить наш?

Фрэнк пожал плечами.

— Возможно.

— Господи…

— Именно, — сказал Фрэнк. — И подумайте о пропавших частях тела. Глаз — это, безусловно, наиболее хрупкий компонент нашего организма. А гортань? Вы слышали, что сказал профессор Уилли — из‑за его конструкции мы запросто можем подавиться и задохнуться. И аппендикс, орган, который способен лопнуть и убить хозяина, если помощь не будет оказана немедленно. — Он помолчал, пристально глядя на старого адвоката. — Вы знаете, чем Линда Зиглер заставила заниматься Паквуда Смазерса — искать способ убить тосока на случай, если присяжные вынесут смертный приговор. Возможно, тосоки заняты тем же самым — ищут путей уничтожить всех нас, чтобы освободить место для себя.

*33*

На видеомониторах в зале суда судьи Прингл снова появились виды внутренних помещений корабля пришельцев. Но в этот раз то была не старая видеозапись — в этот раз шла прямая трансляция.

Фрэнсис Антонио Нобилио плыл вдоль тёмного коридора корабля пришельцев. Его распирало от возбуждения. Он словно помолодел на десять лет. Поначалу его начало было подташнивать, но тело быстро привыкло к отсутствию тяжести, и сейчас это было чистое удовольствие. Воздух имел слегка солоноватый привкус, и в нём было ещё несколько едва уловимых запахов. Раньше Фрэнк никогда не замечал запахов тосокского тела, но после того, как они провели на этом корабле два столетия, обычно неощутимый запах, должно быть, достиг концентрации, заметной и для человеческого носа.

Также здесь было множество звуков. Низкое электрическое гудение, случайный всплеск воды или какой‑то другой жидкости, перекачиваемой по трубопроводам, и тихое потрескивание, которое, как объяснил сопровождавший Фрэнка Келкад, вызвано неравномерным нагреванием корпуса корабля, то ныряющего в тень Земли, то снова выходящего на солнце.

У Фрэнка была с собой видеокамера, позаимствованная в «Суд‑ТВ». На нём также был радиомикрофон и наушники. Келкад, на котором тоже были наушники, специально переделанные под тосокскую анатомию, устроил всё так, чтобы сигналы с корабля передавались прямиком в зал суда — проблема, которая не позволила Колхауну вести прямую трансляцию во время его визита на корабль пришельцев, как оказалось, имела тривиальное решение. Должно быть, больше миллиарда людей по всему земному шару смотрело сейчас эту трансляцию, но Фрэнка по‑настоящему интересовала гораздо меньшая аудитория, состоящая из шести женщин и шести мужчин, собравшихся в здании уголовного суда округа Лос‑Анджелес. Судья Прингл сказала Райсу найти способ представить свои улики, и Дэйл сделал то, что она просила.

— Доктор Нобилио, — произнёс голос Дэйла в радионаушнике, — вы меня слышите?

Фрэнк поправил наушники.

— Да.

— Отлично, — сказал голос Дэйла. — Присяжные присутствуют, и мы хотели бы продолжить опрашивать вас в качестве свидетеля. Капитан Келкад, не могли бы вы проводить доктора Нобилио в медицинский отсек?

— Конечно, — ответил Келкад. Он ловко оттолкнулся от стены и полетел вдоль коридора. Снизу пришелец немного напоминал кальмара с недостатком щупалец: его четыре конечности равномерно распределялись вокруг тела. Фрэнк, изо всех сил стараясь держать камеру ровно, тоже оттолкнулся от стены в том же самом направлении. Келкаду удалось пролететь по оси коридора, не задевая его стен, Фрэнк же в конце концов начал стукаться о них и отскакивать. В один из таких моментов камера практически упёрлась в один из круглых жёлтых светильников на потолке. Фрэнк смущённо извинился перед зрительской аудиторией на Земле.

Наконец, они добрались до корабельного лазарета — помещения, которое ни один человек раньше не видел, но которое тосокский биохимик Стант описал Дэйлу под присягой. В центре него был большой операционный стол с глубокой узкой выемкой вдоль продольной оси, куда укладывалась одна из рук. На потолке находилось что‑то вроде механического осьминога, держащего в каждой из своих суставчатых рук какой‑то хирургический инструмент; должно быть, их можно было подтягивать к себе во время операции. Все стены были заняты шестиугольными ячейками, каждая примерно восьмидесяти сантиметров в поперечнике. В цветовой гамме преобладал голубой, с серебристыми или красными деталями. Вместо обычных на корабле дискообразных светильников помещение освещалось гигантской световой панелью, занимавшей весь потолок и светившейся голубовато‑белым светом.

— Спасибо, — сказал голос Дэйла. — Келкад, как мне было сказано, это помещение, в котором Хаск выполнил изъятие органов погибшей Селтар, члена вашей команды, которая погибла в результате несчастного случая. Это так?

Келкад парил между полом и потолком, удерживая себя на месте передней рукой, которая легко касалась операционного стола. Пучок щупалец у него на голове качнулся вперёд.

— Да.

— Доктор Нобилио, — сказал Дэйл, — пожалуйста, обведите камерой помещение и, делая это, будьте добры описать его с точки зрения чистоты и порядка.

Фрэнк обвёл камерой стены и пол, после чего дал долгий крупный план операционного стола.

— На мой взгляд всё выглядит безупречно чистым, — прокомментировал он. — Никаких следов беспорядка.

— Никаких пятен крови? — спросил голос Дэйла. — Никаких следов вскрытия?

— Никаких.

— Теперь, доктор Нобилио, покажите нам, пожалуйста, вон те шкафчики на стенах.

Фрэнк выполнил его просьбу.

— Я хочу попросить вас показать крупно прикреплённые к ним таблички, а вас, Келкад — перевести нас, что на них написано.

Голос Зиглер из наушников:

— Возражение, ваша честь. Прошу разрешения на совещание без протокола.

— Можете подо… — Судья Прингл, должно быть, отключила микрофоны; её голос оборвался на полуслове.

Фрэнк, паря в воздухе, посмотрел на Келкада и попытался пожать плечами.

— Простите, — сказал он.

Пучок щупалец на голове Келкада сморщился.

— Ваши суды тратят неимоверно много времени на процедурные вопросы.