Зигмунд Фрейд - Большая книга психоанализа. Введение в психоанализ. Лекции. Три очерка по теории сексуальности. Я и Оно (сборник)

• Название: Большая книга психоанализа. Введение в психоанализ. Лекции. Три очерка по теории сексуальности. Я и Оно (сборник)
• Автор: Зигмунд Фрейд
• Жанр: Психология
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-17-087562-7

Знаменитые работы основоположника психоанализа Зигмунда Фрейда. Самое полное и точное введение в теорию и практику классического психоанализа, сновидений, неврозов и человеческой сексуальности. В этих работах содержится основа созданной Зигмундом Фрейдом концепции: дается описание теоретических принципов и методов психоанализа, способов истолкования данных, получаемых в результате психоаналитического исследования, излагаются общие принципы психоаналитической теории личности.

Перевод с немецкого языка выполнен ведущими современными переводчиками Фрейда и выгодно отличается от предыдущих переводов особой выверенностью терминологии, уточненной и приведенной в соответствие с современными нормами.

---

Среди этих запретных желаний особого упоминания заслуживают еще инцестуозные, то есть направленные на половой акт с родителями, братьями и сестрами. Вы знаете, какое отвращение чувствует или, по крайней мере, проявляет человеческое общество против половых отношений такого рода и какое внимание обращается на запреты, направленные против этого. Прилагались самые невероятные усилия, чтобы объяснить этот страх перед инцестом. Одни предполагали, что это соображения улучшения вида в природе, психически представленные в этом запрете, потому что инцест ухудшил бы характерные признаки рас; другие утверждали, что благодаря совместной жизни с раннего детства сексуальное вожделение к указанным лицам ослабевает. В обоих случаях, впрочем, избегание инцеста было бы обеспечено автоматически, и непонятно, зачем нужны строгие запреты, которые свидетельствуют скорее о наличии сильного вожделения. Психоаналитические исследования недвусмысленно показали, что инцестуозный выбор объекта любви является, напротив, первым и обычным, и только впоследствии против него возникает сопротивление, происхождение которого из индивидуальной психологии следует, видимо, отрицать.

Сопоставим теперь, что же нам дало углубление в изучение детской психологии для понимания сновидения. Мы обнаружили не только то, что для сновидения доступен материал забытых детских переживаний, но увидели также, что душевная жизнь детей со всеми своими особенностями, эгоизмом, инцестуозным выбором объекта любви и т. д. еще продолжает существовать для сновидения, то есть в бессознательном, и что сновидение каждую ночь возвращает нас на эту инфантильную ступень. Таким образом, подтверждается, что бессознательное душевной жизни есть инфантильное. Странно неприятное впечатление, что в человеке так много злого, начинает ослабевать. Это страшно злое – просто первоначальное, примитивное инфантильное в душевной жизни, открытое проявление которого мы можем найти у ребенка, но чего мы отчасти не замечаем из-за его незначительности, потому что не требуем от ребенка этического совершенства. Сновидение, спустившись на эту ступень, создает впечатление, будто оно раскрывает в нас это злое. Но это всего лишь заблуждение, которое нас так пугало. Мы не так уж злы, как можно было предположить после толкования сновидений.

Если эти злые проявления в сновидениях всего лишь инфантилизмы, возвращающие нас к истокам нашего этического развития, делающие нас во сне опять просто детьми по мыслям и чувствам, то благоразумно было бы не стыдиться этих злых сновидений. Но благоразумие является только частью душевной жизни, кроме того, в душе происходит еще много такого, что неразумно, и поэтому случается так, что мы неблагоразумно стыдимся таких сновидений. Мы подвергаем их цензуре, стыдимся и сердимся, если в исключительных случаях одному из этих желаний удается проникнуть в сознание в настолько неискаженной форме, что нам приходится его узнать; правда, искаженных сновидений мы точно так же стыдимся, как будто мы их понимаем. Вспомните хотя бы негодование той славной старой дамы по поводу ее неистолкованного сновидения о «любовных услугах». Так что проблема еще не решена, и, возможно, что при дальнейшем изучении злого в сновидении мы придем к другому суждению и к другой оценке человеческой природы.

В результате исследования мы приходим к двум положениям, которые, однако, ведут за собой лишь новые загадки, новые сомнения. Во-первых, регрессия работы сновидения не только формальна, но и материальна. Она не только переводит в примитивную форму выражения наши мысли, но и вновь оживляет все характерные черты нашей примитивной душевной жизни, прежнее всемогущество Я, первоначальные проявления сексуальной жизни, даже древнее достояние нашего интеллекта, если символическое отношение можно признать за таковое. И во-вторых, все это давнее инфантильное, что когда-то самодержавно господствовало, мы должны теперь причислить к бессознательному, представления о котором теперь меняются и расширяются. Бессознательное – это не только название временно скрытого, бессознательное – это особая душевная область со своими собственными желаниями, собственным способом выражения и свойственными ему душевными механизмами, которые иначе не действуют. Но скрытые мысли, о которых мы узнали благодаря толкованию сновидений, все-таки не из этой области; они, скорее, такие, какими могли бы быть и в состоянии бодрствования. И все же они бессознательны; как разрешается это противоречие? Мы начинаем подозревать, что здесь следует произвести подразделение. Нечто, что происходит из нашей сознательной жизни и имеет ее признаки – мы называем это остатками дневных впечатлений, – соединяется для образования сновидения с чем-то другим из области бессознательного. Между этими двумя частями и развертывается работа сновидения. Влияние остатков дневных впечатлений благодаря присоединяющемуся бессознательному является, по-видимому, условием регрессии. В этом заключается самое глубокое понимание сущности сновидения, которого мы можем достичь, прежде чем изучим другие области душевной жизни. Но скоро настанет время дать бессознательному характеру скрытых мыслей сновидения другое название с целью отличить их от бессознательного из области инфантильного.

Мы, естественно, можем также поставить вопрос: что вынуждает психическую деятельность во время сна на такую регрессию? Почему она не справляется с нарушающими сон психическими раздражениями без последней? И если из-за цензуры сновидения она вынуждена пользоваться для маскировки архаичной, теперь непонятной формой выражения, то для чего ей служит возрождение давних, теперь преодоленных душевных движений, желаний и характерных черт, то есть материальная регрессия, которая присоединяется к формальной? Единственный удовлетворяющий нас ответ заключался бы в том, что только таким образом может образоваться сновидение, что иначе невозможно динамически снять раздражение во сне. Но пока мы не вправе давать такой ответ.

Четырнадцатая лекция. Исполнение желаний

Уважаемые дамы и господа! Не стоит ли мне еще раз показать вам пройденный нами путь? Как мы, применяя нашу технику, натолкнулись на искажение сновидения, раздумывали сначала, как бы его обойти, и получили важнейшие сведения о сущности сновидения из инфантильных сновидений? Как мы затем, вооруженные результатами этого исследования, занялись непосредственно искажением сновидения и, надеюсь, шаг за шагом преодолели его? Но теперь мы должны признать, что найденное тем и другим путем не совсем совпадает. Перед нами встает задача сопоставить оба результата и соотнести их между собой.

С обеих сторон мы пришли к выводу, что работа сновидения, в сущности, состоит в переводе мыслей в какое-то галлюцинаторное переживание. Как это происходит, представляется весьма загадочным, но это является проблемой общей психологии, которая не должна нас здесь занимать. Из детских сновидений мы узнали, что работа сновидения стремится к устранению нарушающего сон душевного раздражения при помощи исполнения желания. Об искаженных сновидениях мы не могли сказать ничего подобного, пока не научились их толковать. Но с самого начала мы предположили, что сможем рассматривать искаженные сновидения с тех же позиций, что и инфантильные. Первым же подтверждением этого предположения стало сделанное нами открытие, что, собственно говоря, все сновидения являются детскими сновидениями, работают с детским материалом, с детскими душевными движениями и при помощи детских механизмов. Считая искажение сновидения снятым, мы должны приступить к исследованию того, может ли быть распространено положение об исполнении желания на искаженные сновидения.

Недавно мы подвергли толкованию ряд сновидений, но совсем упустили из виду исполнение желания. Убежден, что при этом у вас неоднократно напрашивался вопрос: куда же делось исполнение желания, которое, видимо, является целью сновидения? Это важный вопрос, именно его и стали задавать наши доморощенные критики. Как вы знаете, человечество обладает инстинктивной оборонительной реакцией на интеллектуальные новшества. Она выражается в том, что такое новшество сразу же низводится до самой незначительной величины, по возможности сводится к лозунгу. Этим лозунгом для новой теории сновидения стало исполнение желания. Дилетант задает вопрос: где же исполнение желания? Сразу же после того как он услышал, что сновидение должно быть исполнением желания, он, задавая этот вопрос, отвечает на него отрицательно. Ему сразу же приходят в голову многочисленные собственные сновидения, с которыми было связано неприятное чувство вплоть до гнетущего страха, так что данное утверждение психоаналитической теории сновидения кажется ему совершенно невероятным. Нам нетрудно ответить ему, что при искаженных сновидениях исполнение желания не может быть очевидным, а его необходимо поискать, так что без толкования сновидения указать на него нельзя. Мы также знаем, что желания этих искаженных сновидений – запрещенные, отвергнутые цензурой желания, существование которых как раз и стало причиной искажения, мотивом для вмешательства цензуры. Но критику-дилетанту трудно доказать, что до толкования сновидения нельзя спрашивать об исполнении его желания. Однако он об этом постоянно забывает. Его отрицательная позиция по отношению к теории исполнения желания является, собственно, не чем иным, как следствием цензуры сновидения, замещением и результатом отрицания этих прошедших цензуру желаний сновидения.