Ли Чайлд - Джек Ричер, или Ловушка

• Название: Джек Ричер, или Ловушка
• Автор: Ли Чайлд
• Жанр: Детектив
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-76141-8

Джеку Ричеру, бывшему военному полицейскому, ведущему скромную жизнь в тихом курортном городке, совсем не понравилось, когда в его любимом кафе появился Костелло, частный детектив из Нью-Йорка, и начал задавать всем вопросы, пытаясь разыскать Ричера. Но еще больше ему не понравилось, когда он нашел в темном переулке еще не остывшее тело этого человека. Ричер решает добраться до нанимателей Костелло и выяснить, кому и зачем понадобилось его разыскивать и почему для кого-то так важно помешать этому.

Ли Чайлд – один из лучших современных авторов, работающих в жанре детектива-экшен. Его герой Джек Ричер стал поистине культовой фигурой, воплощением несгибаемого героя-детектива.

---

– Знаменитый майор Ричер. Он много о вас говорил.

Она сидела и с откровенным интересом разглядывала Ричера. Изучила его лицо и перевела взгляд ниже, на грудь. То ли потому, что у нее такая профессия, то ли просто заметила ожог от выстрела.

– А он говорил еще о чем-нибудь? – спросила Джоди. – У меня сложилось впечатление, что его что-то беспокоило.

Макбаннерман повернулась к ней с озадаченным видом, словно хотела сказать: «Все мои пациенты обеспокоены, их беспокоит вопрос жизни и смерти».

– В каком смысле?

– Я не знаю точно, – ответила Джоди. – Может быть, кто-то из других пациентов втянул его в какое-то дело?

Доктор пожала плечами и уже собралась сказать, что ничего не знает, но тут вдруг вспомнила.

– Да, он кое-что говорил. Сказал, что у него появилось новое задание.

– А он сказал какое?

Макбаннерман покачала головой.

– Никаких деталей. Но я видела, что его это дело очень занимает и беспокоит. Сначала он не хотел о нем говорить. Ну, вроде как кто-то поставил перед ним простую и скучную задачу. Но позже очень заинтересовался и не мог скрыть беспокойства. Его кардиограммы стали значительно хуже, и мне это совсем не нравилось.

– Это дело было связано с кем-то из пациентов? – спросил Ричер.

– Не знаю. Но, думаю, это возможно. Они много времени проводят вместе в приемной. Разговаривают друг с другом. Пожилым людям часто бывает одиноко и скучно.

Ее слова прозвучали как выговор, и Джоди покраснела.

– А когда он впервые об этом заговорил? – быстро спросил Ричер.

– Кажется, в марте, – неуверенно ответила Макбаннерман. – Или, может, в апреле? Вскоре после того, как стал посещать нас амбулаторно. Незадолго до того, как отправился на Гавайи.

Джоди удивленно уставилась на нее.

– Он был на Гавайях? Я не знала.

Макбаннерман кивнула.

– Он пропустил очередной визит, и я спросила его, что случилось. Он ответил, что летал на несколько дней на Гавайи.

– Гавайи? Интересно, почему он туда отправился и ничего мне не сказал?

– Я не знаю, зачем он туда летал, – проговорила доктор.

– А состояние у него было приемлемое для такого путешествия? – спросил Ричер.

Доктор покачала головой.

– Нет, и я думаю, он понимал, что делает глупость. Может быть, именно по этой причине он ничего вам не сказал.

– Когда он перешел на амбулаторное лечение? – спросил Ричер.

– В начале марта, – ответила она.

– А на Гавайи когда летал?

– Думаю, в середине апреля.

– Хорошо, – сказал он. – Вы не могли бы дать нам список пациентов, посещавших вас в тот период времени? Март и апрель. Имена людей, с которыми он мог разговаривать.

Макбаннерман начала качать головой, не дослушав его до конца.

– Мне очень жаль, но я не могу. На самом деле не могу. Это конфиденциальная информация.

При этом она смотрела на Джоди, как бы взывая к ней: «Вы адвокат, а я врач, и мы обе женщины, вы же понимаете, какие у нас тут правила». Джоди с сочувствием кивнула.

– Не могли бы вы просто спросить у регистратора? Ну, понимаете, вдруг она видела, как папа с кем-то разговаривал, когда ждал приема. Это будет всего лишь вопрос к третьей стороне, и никакого нарушения закона о конфиденциальности. Естественно, по моему мнению.

Макбаннерман не пришлось дважды указывать на лазейку, которой она тут же воспользовалась: нажала на кнопку интеркома и пригласила женщину-регистратора. Той задали интересовавший Ричера и Джоди вопрос, она принялась кивать и заговорила прежде, чем доктор замолчала:

– Да, конечно, мистер Гарбер постоянно разговаривал с симпатичной пожилой парой, ну, с тем мужчиной, у которого клапан в левом верхнем желудочке. Он больше не может водить машину, и его каждый раз привозит жена. У них такая ужасная старая машина, помните? Мистер Гарбер что-то для них делал, я в этом совершенно уверена. Они все время показывали ему старые фотографии и какие-то бумаги.

– Хоби? – спросила ее Макбаннерман.

– Точно, они вели себя как самые настоящие заговорщики, эти трое: мистер Гарбер, старик Хоби и его жена.

Глава 06

Крюк Хоби сидел один в своем личном кабинете на восемьдесят восьмом этаже, прислушиваясь к тихим звукам, пронизывающим огромное здание, обдумывая положение, меняя свое решение. Про него нельзя было сказать, что он негибкий человек. Он этим гордился. И восхищался тем, как умеет перекраивать свои планы, адаптироваться к ситуации, слушать и учиться. Он считал, что в этом его сила и уникальность.

Когда Хоби отправился во Вьетнам, он почти ничего не знал о своих способностях. Он вообще мало что знал, поскольку был молод. И не просто очень молод, а попал в армию из тихого пригорода, где просто невозможно приобрести какой бы то ни было опыт.

Вьетнам его изменил. Он мог его сломать. Он многих ломал. Крюк Хоби видел, как парни вокруг него разваливаются на части. Не только юноши вроде него, но и профессионалы, прослужившие в армии не один год. Вьетнам придавливал людей, и некоторые не выдерживали, но не все.

Хоби выдержал и не сломался. Он смотрел по сторонам, менялся и приспосабливался. Слушал и учился. Убивать было легко. До сих пор он не видел мертвецов, кроме разве что животных, попавших под машину, – бурундуков и кроликов да иногда вонючих скунсов, случайно оказавшихся на заросших дорожках около его дома. В свой первый день во Вьетнаме он увидел восемь трупов американцев. Это был патруль, буквально разорванный на куски минометным огнем. Восемь человек, двадцать девять кусков, некоторые очень большие. Момент, определивший его дальнейшую жизнь. Его товарищи затихли, кого-то тошнило, другие тихонько плакали, не в силах поверить своим глазам. Хоби это зрелище не тронуло.

Он начал с коммерческой деятельности. Всем что-то требовалось и чего-то не хватало. Все стонали и жаловались. Это было до абсурда легко. Прислушивайся к разговорам, и все. Один парень курит, но не пьет. Другой любит пиво, но не курит. Возьми у одного сигареты и обменяй на пиво, которое тебе даст другой. Получается типичная сделка. Маленький процент себе. Так просто и так очевидно, что Хоби не мог понять, почему они сами этого не делают. Он относился к своему предприятию не слишком серьезно, поскольку считал, что оно не может существовать долго, что они скоро сами сообразят, как нужно действовать, и им больше не понадобится посредник.

Но он ошибся. И это был первый урок, полученный им во Вьетнаме. Он может делать то, что не по силам другим. Он видит вещи, которых они не замечают. Он стал внимательнее прислушиваться. Чего еще они хотят? Очень многого. Девушки, еда, пенициллин, пластинки, служба в базовом лагере (кроме нарядов на уборку туалета). Сапоги, средство для отпугивания насекомых, хромированное оружие, высушенные уши трупов в качестве сувениров. Марихуана, аспирин, героин, чистые иглы, тепленькое местечко службы на последние сто дней похода. Он слушал, узнавал, искал и получал доход.

Потом Хоби совершил прорыв, концептуальный прыжок, которым страшно гордился. Он использовал эту же схему в своих дальнейших операциях. Она родилась в качестве ответа на несколько вставших перед ним проблем. Первая состояла в том, что добывать все необходимое было очень трудно и требовало невероятных усилий. Находить определенные вещи иногда оказывалось довольно сложно. Например, здоровых девушек, а девственниц и вовсе почти невозможно. Организация непрерывной доставки наркотиков была сопряжена с риском. Остальное было просто нудной работой. Необычное оружие, сувениры, даже приличные сапоги – все это требовало времени. Новые офицеры, прибывавшие по ротации, срывали дорогие его сердцу сделки в безопасных зонах, где не велось военных действий.

Второй проблемой стала конкуренция. Довольно скоро Хоби понял, что он не уникален, хотя таких, как он, мало. В игру вступили другие парни. Начал развиваться свободный рынок. Случалось так, что от сделок с ним отказывались. Клиенты уходили, заявив, что в другом месте цены лучше. Его это потрясло.

Меняться и приспосабливаться. Он хорошенько обдумал ситуацию, провел целый вечер в полном одиночестве, лежа на узкой койке в своем бараке. И придумал. Зачем охотиться за определенными вещами, которые трудно найти и будет становиться все труднее? Зачем выискивать какого-нибудь врача и спрашивать его, что он хочет получить за вываренный и очищенный череп вьетнамского солдата? Зачем потом добывать то, что он попросил, и нести ему в обмен на череп? Зачем тратить на это силы? Почему бы не заняться самой распространенной и доступной вещью во Вьетнаме?

Американские доллары! Он стал давать деньги в долг. Позже, в период выздоровления, когда у него было много времени на чтение, он только печально улыбался, вспоминая об этом. Его деятельность являлась классической демонстрацией законов прогресса. Примитивные общества начинают с обмена товарами, затем у них появляются деньги и настоящая экономика. Нет никаких сомнений в том, что американское присутствие во Вьетнаме начиналось как первобытное общество. Примитивное, лишенное удобств, дезорганизованное, ползающее по грязной земле этой ужасной страны. Время шло, и оно разрасталось, обустраивалось, становилось более зрелым. Оно взрослело, и Хоби стал его первым представителем, выросшим вместе с ним. Первым и на довольно долгое время единственным. Это стало источником его гордости за себя. Он оказался умнее, с более развитым воображением, лучше готов к переменам, умел приспособиться и благодаря всему этому получать прибыли.