Макс Вебер - Аграрная исстория Древнего мира

• Название: Аграрная исстория Древнего мира
• Автор: Макс Вебер
• Издательство: КАНОН-пресс-Ц, Кучково поле
• Жанр: История
• Год: 2001
• ISBN: 5-93354-010-2

Очередная книга большой серии «Публикации ЦФС» (малая серия «LOGICA SOCIALIS») представляет собой первую книгу двухтомника, в который входят три весьма важных для понимания творчества М. Вебера труда по исторической социологии: «Аграрная история Древнего мира», «История хозяйства» и «Город».

В первую книгу включены «Аграрная история Древнего, мира» и, в качестве приложения, очень важная для понимания всех трех работ М. Вебера статья М. Ростовцева «Колонат».

---

Что касается социального положения сельского населения, то относительно характера землевладения в деревнях χώμαι, и того, владели ли они, как таковые, пахотной землей на правах альменды (как заключили на основании опубликованного Барри (Barry) папируса), пока ничего вполне достоверного не установлено; что они владели вьючным скотом (быть может, обязаны были иметь его поблизости от путей транспорта хлеба) и отдавали его внаем, показывают источники (о судьбах κώμη в римскую эпоху см. статью «Колонат»). В общем, и в этих низших слоях населения повсюду, несомненно, играли известную роль воспоминания об обобществленном хозяйстве (Kommuni on Wirtschaft) (см. выше). И не только у них: также имущие мелкобуржуазные слои часто выступают в экономической сфере совместно (in der Mehrheit): несколько человек дают или (что случается чаще) берут взаймы сообща (gemeinsam), владеют сообща домами, причем нередко доли бывают очень невелики, доходя до очень немногих процентов стоимости дома, а отдельное лицо владеет десятой, тридцатой и т. д. долей в нескольких домах, так что имеется в виду приобретение ренты, а не (или во всяком случае не исключительно) дома для собственных надобностей. Нечто подобное встречаем мы нередко (начиная с древнейших времен, см. выше) и в области арендных отношений, начиная с откупщика государственных податей и кончая мелким арендатором (см., например, относительно аренды государственных доменов договор товарищества Pap. Arch. II, 94, Wilcken, A. f. Pag. F. II, с. 131). Эти многочисленные товарищества (Kommunionen), очевидно, имеют здесь экономической целью (конечно, кроме образования общими силами капитала) страхование, как и многие учреждения раннего Средневековья: они делят риск между многими, как путем общего поручительства всех должников или арендаторов, так и путем разделения интересов между всеми сдающими в аренду, всеми владельцами (например, домовладельцами в случае пожара).

С другой стороны, семейная община (Familiengemeinschaft), наоборот, уже со времен фараонов есть, по существу, малая семья, хотя своими размерами еще нередко превосходит современную семью, состоящую из родителей и детей. Господство эллинов внесло сюда перемены лишь постольку, поскольку ввело здесь дотоле чуждый Востоку, характерный для милитаристического полиса институт родовой опеки; а έγγραφος[394] и άγραφος γάμος (см. выше в разделе о Египте) существовали бок о бок. Вполне законным браком (Volehe) (έγγραφος γάμος) считался такой брак, в котором были налицо супружеское сожительство, супружеская верность, полные права детей на наследство (незаконные дети, дети от άγραφος γάμος, наследовали во вторую очередь за вполне законными), действительное или фиктивное приданое жены и имущество, предназначенное жене в случае смерти мужа или развода. Вообще же вплоть до времен христианства, когда, судя по данным документов, опять все чаще и чаще встречается в контрактах требование супружеской верности и от мужа, царит полная свобода соглашений между полами: кто сойдется с девушкой, того колотит ее семья, если он попадется ей в руки, пока он не станет платить на ее содержание (это случилось с одним святым!). Απάτωρες[395] отнюдь не являются такими обойденными в социальном и правовом отношении, как это было в гражданском полисе, уже по одним чисто «цеховым» мотивам (см. раздел о Греции). Из «адресных книг», которые восстановлены для целых городских кварталов Египта благодаря настойчивому труду Уэсли, мы видим, что они были нередко довольно состоятельными людьми (конечно, как раз материально обеспеченная женщина могла «позволить» — sich «leisten» — себе «свободную» любовь, как и в настоящее время только она могла бы «пользоваться» ею — davon «profitieren»). Часто встречающиеся раньше и позже браки между братьями и сестрами имели целью предотвратить раздел наследства и, по свидетельству одного берлинского папируса, встречаются уже в возрасте 15 и 13 лет. Было введено греческое завещание, но наряду с ним продолжал существовать (ведущий свое начало от полигамии) египетский брачный договор и договор о наследстве.

Частная земельная собственность кадастрировалась с давних пор. Со времен римского владычества — а не в эпоху Птолемеев, как кажется, — заносятся в таблицы также и тяготеющие над ней благодаря ипотеке долги (каждые пять лет производится ревизия). Одинаково характерно как для птолемеевского, так и для Древнего Египта, что относительно них (относительно эпохи Птолемеев в самое последнее время это сделал Масперо) делается предположение, что там не существовало частной собственности в настоящем смысле слова. Однако многочисленные купчие и закладные доказывают обратное. Впрочем, большая суровость эллинского ипотечного права, смягченная в римскую эпоху (самовластный захват владения должника кредиторов, в случае просрочки) делала положение настоящих мелких собственников крайне сомнительным. Затем, во многих областях преобладала почти исключительно земля клерухов, храмов и царя, так что κώμη, которая оставалась в Египте основной единицей расчленения страны на округа, состояла из одного лишь деревенского выгона (Dorfbrink) (см. выше). Кроме того, особенно характер и размер налогов, несомненно, делают утверждение Масперо вполне понятным: «собственность», с древнейших времен неразрывно связанная с исполнением известных государственных повинностей, отличается от разных видов владения на царской земле — βασιλική γη и на землях клерухов по существу только отсутствием государственного вмешательства в порядок наследования и в отчуждение. Помимо этого юридического различия, разница между положением мелкого собственника и положением арендатора государственной земли с чисто экономической точки зрения вовсе не так велика: способ обложения был ведь один и тот же {раз и навсегда установленные налоги сообразно с оценкой малых участков и (см. сейчас ниже) иной раз всего на какую-нибудь треть ниже арендной платы, так что в общем только привилегированная земля (в частности земля катойков) могла становиться объектом аренды). Напротив, арендатор частной земли в общем более высоко обложен платежами, чем арендатор государственной земли: по свидетельству источников, в эпоху Птолемеев и в раннюю эпоху римского владычества арендная плата из части продукта колеблется между 1/2 и 1/3 жатвы, определенная (feste) плата натурой — между 3 и 71/2 артабами с аруры (сам третей, до сам 71/2 обычного посева) — позднее попадаются размеры несколько выше 1–9 артаб — государственные же подати доходят до 61/2 артаб с аруры. Количество земли, сдаваемой в аренду, колеблется при этом между 2 и 361/2 арур (0,56 и 10 гектаров). Так как теперь срок аренды увеличивался с года до четырех лет, в одном известном случае даже до пяти, между тем, как в Древнем Египте он был годовой, то положение арендаторов, очевидно, несколько улучшилось.

Наряду с арендой из части продукта встречается смешанная аренда: денежная арендная плата наряду с натуральной повинностью. В римскую эпоху все более распространялась денежная аренда, вплоть до великой реакции III в. О совершавшейся параллельно с этим сдвигом перемене общего положения класса арендаторов можно до известной степени судить по установившейся в то время форме договора, анализированной в ценной работе Вашинского. Древнеегипетская традиция знает годовую аренду и одностороннее обязательство арендатора. В эпоху Птолемеев и в начале римской эпохи появляются вместе с более продолжительными сроками аренды бок о бок односторонние предложения аренды со стороны арендатора, которые затем, в случае принятия с исполнением или без исполнения сдающим землю в аренду, имели значение контракта, обмен частными расписками (следовательно, равное положение сторон), нотариальные протоколы (также) и «гомологии»[396] (также); рядом с ними идет «односторонняя гомология» арендатора, которая, в конце концов, с IV в. приобретает исключительное преобладание: арендатор теперь опять в сущности «рабочая сила» землевладельца (des Herrn), что особенно ясно выступает в византийской аренде из части продукта, которая в действительности становится продиктованным исключительно землевладельцем (vom Herrn) по его усмотрению договором о найме труда за плату натурой (Natural Arbeitsakkord) (об этом развитии см. ст. «Колонат»). Ухудшение положения нижних слоев сельского населения после того все же сносного положения, какое они занимали в начале эпохи Птолемеев и затем опять в начале римской эпохи, начинается еще до развала в III столетии, приблизительно со времени Марка Аврелия[397], как, между прочим, показывают греческие папирусы, изданные в Берлине Шубертом. Так как пережившая тысячелетия жизнеспособность феллахов, выражаясь мягко, не подтверждает столь излюбленную теперь «физиологическую» гипотезу относительно убыли народонаселения, и так как, далее, аренда, несмотря на убыль населения, росла, то весь этот процесс, очевидно, должен быть объяснен не просто «спросом и предложением» и не временными депрессиями, но воздействием социального строя Римской империи.