Маршал Салинз - Экономика каменного века

• Название: Экономика каменного века
• Автор: Маршал Салинз
• Жанр: Психология

---

«Дипломатия первобытной торговли», первоначально опубликованная в «Эссе по экономической антропологии» (изд. Джун Хелм, Сиэтл: Американское этнологическое общество, 1965), была полностью пересмотрена для настоящего издания.

ВВЕДЕНИЕ

В разное время в течение последних десяти лет я писал отдельные очерки сборника. Некоторые написаны специально для настоящей публикации были задуманы и сейчас собраны здесь с упованием на антропологическую экономику, т. е. на такую экономическую теорию, которая могла бы быть противопоставлена толкованиям экономики примитивных обществ[4] в духе предпринимательского буржуазного бизнеса. Книга «подписывается» в пользу контроверзы, неизбежно ввязываясь в современное антропологическое противоборство между «формалистским» «субстантивистским» подходами к проблемам экономической теории.[5]

У периодически разгорающихся в Экономической Науке на протяжении вот уже более чем ста лет формалистско-субстантивистских споров, несмотря на столь солидный срок, как кажется, не такая уж богатая история, ибо похоже, что ничего существенно не изменилось с тех пор, как К. Маркс сформулировал свои фундаментальные положения как антитезу Адаму Смиту (ср. Althusser et al., 1966, vol. 2). Тем не менее, последнее по времени возрождение этих споров на почве антропологии сместило акцент всей дискуссии. Если вначале предметом обсуждения была «наивная антропология» Экономики, то сегодня это «наивная экономика» Антропологии. «Формализм против субстантивиз-ма» эквивалентен следующему теоретическому выбору: между готовыми моделями ортодоксальной экономики, в особенности «микроэкономики», рассматривающимися в качестве универсально подходящих и grosso modo* применимых к примитивному обществу, с одной стороны, и с другой — убеждением, исходящим из посылки, что формализм недостаточно основателен и что необходима разработка новых аналитических методов, которые в большей мере бы подходили к историческим обществам, изучаемым антропологически, и в большей мере бы соответствовали интеллектуальной истории Антропологии. В широком понимании, это выбор между теоретической позицией экономики предпринимательского Бизнеса — ведь метод формализма неизбежно должен видеть в экономике примитивных обществ недоразвитые варианты нашей собственной — и культуралистской исследовательской установкой, которая принципиально принимает и ценит различные общества такими, какие они есть.**

*В нашей этнографической литературе термин «primitive societies» чаще всего переводится как «первобытные общества», что определенным образом искажает теоретические позиции большинства западных авторов, им пользующихся. Для них, в том числе и для М. Салинза, примитивные общства — это, в первую очередь (хотя не только), уцелевшие до нашего или существовавшие до недавнего времени и изучавшиеся этнографически догосударственные общества, характеризующиеся относительно менее сложной социальной организацией, чем государственные системы. При этом многие западные авторы считают (несомненно справедливо), что все эти общества прошли длительную самостоятельную историю со времени дописьменной эпохи и поэтому не могут рассматриваться как первобытные в подлинном смысле этого слова. Для авторов, не приверженных марксистскому формационному подходу к социальной истории, термин «первобытные общества» в целом нетипичен; говоря об обществах, известных лишь по археологическим памятникам, они предпочитают пользоваться термином «доисторические общества». Поэтому мы сочли правильным по всему тексту воспроизводить • слово «примитивные», несмотря на некоторый негативный оттенок, который может быть усмотрен в нем неподготовленным читателем. Специалисты, пользующиеся этим термином, не вкладывают в это оценочного значения. Следует оговорить также, что М. Салинз, будучи (в годы написания этой книги) по своим теоретическим позициям неоэволюционистом (см. предисловие), показал себя не вполне чуждым также марксистскому подходу к экономической истории и имел склонность проециромть некоторые выводы из изучения современных догосударственных обществ в историческую древность. Следовательно, «доисторические общества» в его понимании как общества относительно структурно " » менее сложные, чем развитые государственные, также включаются в категорию «примитивные общества». [Здесь и далее звездочками обозначены примечания 0. Ю. Артемовой].

М. Салинз, как он сам пишет ниже, «субстантивист», для «формалистов» никакой контроверзы ,которая заключается в неприменимости категорий классической экономической науки к докапиталистическим экономическим системам, не существует. Более подробно суть полемики раскроется в дальнейшем изложении.

Не видно конца этим спорам, как нет и оснований для счастливого академического заключения: «истина лежит где-то посередине». Эта книга является субстантивистской. Она, таким образом, следует привычной структуре, какая задается традиционными субстантивистскими представлениями. Первые очерки посвящены производству: это «Общество первоначального изобилия» и «Домашний способ производства» (последний для удобства разделен на две части — главы 2 и 3, — но они посвящены одной теме). Предметом следующих глав становятся распределение и обмен: это «Дух подарка», «О социологии примитивного обмена» и «Меновая стоимость и дипломатия примитивной торговли». Но так как экспозиция является одновременно и оппозицией, эта последовательность изложения таит в себе завуалированную стратегию полемики. Лидирующая глава ведет бой оружием противника — использует теоретические категории формализма. В главе «Общество первоначального изобилия» еще не оспаривается обычное понимание «экономики» как отношения между средствами и целями; в ней лишь отрицается, что охотники ощущают большой разрыв между ними. Следующие очерки, однако, решительно отбрасывают это индивидуалистическое предпринимательское понимание сути экономики. «Экономика» становится категорией скорее культуры, нежели поведения, рассматривается скорее в одном ключе с политикой или религией, нежели в интеллектуальном русле рационализма или расчета: не как индивидуальная деятельность, направленная на удовлетворение потребностей, а как процесс материальной жизни общества. Далее, заключительная глава возвращается к ортодоксальной экономике, но не к ее probiematique* ** [6]. а к ее проблемам. В конце предпринята попытка применить антропологический подход к традиционному делу микроэкономики — объяснению меновой стоимости.

При всем том цель книги остается скромной: всего лишь укрепить потенциал антропологической экономики с помощью немногих конкретных примеров. В недавнем выпуске «Current Anthropology»* представитель противоположной точки зрения без видимого сожаления сообщил о безвременной кончине субстантивистской экономики: Набор слов,

растрачиваемых в этом споре, не добавлял им интеллектуального веса. С самого начала субстантивисты (примером чему могут быть заслуженно знаменитые работы Поланьи и других) были высокопарно путаны и ошибочны. Как раз показателем зрелости экономической антропологии служит то, что мы за короткий шестилетний промежуток оказались способны обнаружить, в чем состояла ошибка. Статья... написанная Куком (Cook, 1966), когда ои юлько получил диплом о высшем образовании, элегантно расправляется с контроверзой... Однако поскольку социальная наука является своего рода свободным предпринимательством [!], постольку практически невозможно окончательно низвести даже жалкую, бесполезную и сбивающую с толку гипотезу, и я ожидаю, что следующее поколение творцов высоко интеллектуальной путаницы возродит, в том или ином виде, взгляды субстантивистской экономики (Nash, 1967, р. 250).

Как же тогда охарактеризовать настоящую работу? Ведь она и не является вторым пришествием, и не несет даже самого легкого отпечатка бессмертия. Можно только надеться, что произошла какая-то ошибка. Наверное,— как с Марком Твеном в подобной же ситуации, — слухи о смерти субстантивизма были сильно преувеличены.

В любом случае я держусь в стороне от попыток применить искусственное дыхание из рта в рот в виде методологической дискуссии. Последние публикации по «экономической антропологии» уже и так чрезмерно разбухли от разговоров на этом уровне. И в то время как многие аргументы кажутся хорошими моделями, общий их эффект лишь утвердил каждую из сторон на своих исходных позициях. («Если кого-то убеждать против его воли, он остается при своем мнении»)**. Разумные доводы оказались плохим арбитром. Между тем аудитория у спорящих сторон быстро тает — от скуки, склоняет даже самых рьяных участников противоборства объявить себя гонжыми пойти, наконец, поработать. Таков настрой и этой книги. Официально принадлежа к дисциплине, которая сама себя считает наукой, я бы предпочел полностью положиться на эти очерки в надежде, что они раскроют суть дела лучше, чем полемический способ георетического убеждения. Таков традиционный и здоровый путь: пусть цветут вес цисты, а мы увидим, какие из них принесут настоящие плоды.