Геннадий Лукьянов - Накануне 22 июня. Был ли готов Советский Союз к войне?

• Название: Накануне 22 июня. Был ли готов Советский Союз к войне?
• Автор: Геннадий Лукьянов
• Издательство: Вече
• Жанр: Военная история
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-4444-2767-5

Книга Г.В. Лукьянова посвящена анализу ситуации, сложившейся накануне 22 июня 1941 г., пониманию нацистской верхушкой характера предстоящей войны и оценке тех мер, которые были предприняты советскими руководителями на основании имеющейся у них обширной военно-политической информации по подготовке к фашистской агрессии. Значительное внимание автор уделяет вопросам боевой готовности как одному из решающих условий противодействия внешней агрессии и наиболее спорной проблеме, связанной с началом Великой Отечественной войны.

---

К этому еще следует добавить, что в день проведения налета главнокомандующий Средиземноморским флотом Великобритании вывел в Средиземное море все наличные силы и средства, чтобы замаскировать эту операцию и ввести в заблуждение итальянскую военно-морскую разведку.

Так грамотные, смелые и дерзкие британские летчики под руководством инициативных и талантливых командиров на 20 убогих самолетах буквально в течение двух часов покончили с притязаниями Муссолини на господство в Средиземном море[18].

Говорить о соотношении потерь не приходится: итальянцы потерпели исключительно унизительное поражение. Опять мы видим, что решающим фактором успеха стала не совершенная или превосходная техника, а уровень оперативного мышления у командиров, их талант и опыт, подготовка экипажей, отвага, смелость и презрение к смерти у летчиков, то есть все те качества, которые Сталин при помощи своих подручных заблаговременно «выкорчевал» в советских вооруженных силах.

Удар по Таранто послужил вдохновением и основой планирования операции японцев в Перл-Харбор, которую они буквально по той же схеме, но с большим размахом успешно осуществили через год (07 декабря 1941 года). Для изучения всех обстоятельств налета британской авиации на базу Таранто правительство Японии направило в Италию специальную делегацию, которая тщательно изучила все обстоятельства разгрома итальянского флота и подготовила подробные отчетные документы. Что же до Советского Союза, то, судя по имеющимся материалам, сталинские соколы не только не изучили опыт этого беспрецедентного налета, но ничего о нем даже не узнали.

Таким образом, в общей проблематике боеспособности советской военной авиации боеготовность в то время играла не столь решающую роль, как это представляют некоторые далекие от специфики военной деятельности историки.

Нельзя сказать, что значительно проще в этом смысле обстоят дела с артиллерией и танковыми войсками. Для артиллерии также не менее важно предварительное планирование, предусматривающее в том числе распределение целей по подразделениям и батареям, определение последовательности и интервалов нанесения огневых ударов. Артиллеристы должны так же хорошо, как и летчики (а может быть, еще лучше), знать местность, координаты и характеристики целей, ориентиры для наводки орудий.

Чтобы убедить читателя в том, что и стрелковым войскам для успешной обороны кроме своевременного приведения их в (полную) боевую готовность требуется тщательное планирование и подготовка, в частности хорошее знание местности, можно привести фрагмент из Приказа войскам ПрибОВО № 0052 от 15.06.1941 [1]:

«На двустороннем учении частей 125-й стрелковой дивизии выявлена слабая боевая подготовка 466-го стрелкового полка и других частей 125-й стрелковой дивизии. Взаимодействие родов войск и управление безобразно низкое. Командный состав не умеет ориентироваться на местности. Ночью блуждает, не умеет управлять, бегает по полю боя вместо посыльных. Командир полка майор Гарипов лично сам искал более двух часов заблудившийся авангардный батальон. Своевременно боевой приказ полку не отдал. Никто из командиров подразделений боевой задачи от командира полка не получал, поэтому полк не был готов своевременно начать выполнение боевой задачи».

Какое сопротивление противнику мог оказать 466-й стрелковый полк, даже будучи своевременно приведен в (полную) боевую готовность, если из его состава целый батальон из-за незнания местности и не получив задачи, будет часами блуждать неизвестно где, а командир полка займется поисками этого батальона вместо того, чтобы управлять боем? Ведь указанные в приказе чудовищные недостатки планирования и подготовки проявились в мирное время, при отсутствии воздействия со стороны противника, совершенно в комфортных условиях. А что случилось с советскими войсками, в том числе и со 125-й стрелковой дивизией, когда началась война, мы уже хорошо знаем.

Вот один из эпизодов начала войны, аналогичный приведенному выше, описание которого можно найти в докладе командира 15-го механизированного корпуса генерала И.И. Карпезо от 26 июня 1941 года командующему Юго-западным фронтом [77]:

«Начало наступления задерживается до сосредоточения 8-й танковой дивизии. Меры по ее розыску принимал вчера и сегодня».

Итак, ситуация ровно такая же, лишь с тем отличием, что речь в данном случае идет уже не о батальоне, а о танковой дивизии, а разыскивал ее генерал Карпезо не два часа, а двое суток.

Безусловно, боевая готовность — это обязательное условие способности войск к успешному отражению агрессии, но недостаточное. Не менее важны такие составляющие, как подготовка линии обороны и ее инженерное оборудование, дислокация войск и их оперативная маскировка, четкий план обороны, организация взаимодействия частей, соединений и родов войск, устойчивое, непрерывное, гибкое и твердое управление войсками. Принципиально важны также оперативная подготовка командиров и штабов, боевая выучка войск, моральный и боевой дух личного состава, ясное, однозначное, а не двусмысленное понимание командирами и начальниками стоящих перед ними задач, их уверенность, что эти задачи соответствуют делу защиты своей Родины, взаимное доверие между солдатами и командирами.

Если углубиться в эту проблему еще дальше, то выяснится, что на боевую готовность непосредственно влияют даже технические характеристики оружия и боевой техники, о чем практически никто не пишет. Можно привести такой малоизвестный пример, который демонстрирует, как некоторые «технические детали» могут свести на нет любые усилия по приведению войск в полную боевую готовность.

Считалось, что противотанковая пушка калибра 45 мм образца 1937 года поражает все немецкие танки того времени на приемлемых дистанциях боя, то есть пробивает броню толщиной 43 мм с удаления не менее 500 метров. Однако неожиданно выяснилось, что бронебойный снаряд к этой пушке не может пробить броню танка Pz. III толщиной всего 30 мм даже с дистанции 400 метров. Оказалось, что многие партии этих бронебойных снарядов не соответствовали техническим требованиям того времени: снаряды буквально раскалывались о цементированную броню немецких танков, не причиняя им никакого вреда[19].

Таким образом, можно своевременно привести истребительно-противотанковую часть в полную боевую готовность и даже вывести ее на выгодные рубежи и позиции, но судьба такой части незавидна. Скорее всего, и пушки и расчеты будут раздавлены наступающими немецкими танками, что нередко и случалось. Теперь читателю должно быть понятно, почему советские бронебойщики вынуждены были подпускать немецкие танки на дистанцию менее 100 метров. Отсюда же ясно, почему они несли огромные потери. Даже танк, получивший пробоину, представляет серьезную угрозу для противотанкового расчета, так как в ряде случаев и подбитый танк продолжает движение и может без управления пройти несколько десятков метров и, таким образом, въехать на огневую позицию артиллеристов.

Конечно, здесь пытливый читатель должен спросить: а кто же разрабатывал требования к самой пушке калибра 45 мм образца 1937 года и к бронебойным снарядам к ней, кто формировал оборонный заказ на производство этой артиллерийской системы, кто проводил ее полигонные испытания и кто, наконец, занимался военной приемкой этой оборонной продукции? Ответ на все эти вопросы очень прост: всю полноту ответственности за весь этот саботаж (а как иначе это можно назвать?) несет так называемый «маршал поражений» Григорий Иванович Кулик, заместитель наркома обороны, начальник Главного артиллерийского управления, один из ближайших соратников Сталина. Это именно тот маршал, который 22 июня 1941 года заявил: «Я не собирался воевать в 1941 году. Я готовился к войне в 1942 году»[20] [17]. Это именно тот маршал, которого Сталин 23 июня 1941 года направил в ЗапОВО «оказать помощь малоопытным командирам в организации разгрома фашистских войск». Это тот самый маршал, который, как и ожидал читатель, не смог оказать никакой помощи, а вместо этого оставил войска, выбросил все свои знаки различия, награды и документы и, переодевшись в крестьянскую одежду, лесами выбирался из окружения.

Даже не вникая в детали биографии[21] «маршала поражений» (хотя это крайне рекомендуется), можно достаточно точно судить о его профессиональных и моральных качествах. И вот этот деятель, который не собирался воевать в 1941 году, отвечал за создание артиллерийских систем, их поставку в войска и за освоение этой техники. После того как этот выдающийся «помощник» выбрался из окружения и наконец добрался до своих, нарком госбезопасности Меркулов, собрав информацию о его поведении в окружении, запросил санкцию на арест Кулика, но получил отказ, хотя Сталин отправлял на казнь даже за менее значимые проступки, не говоря уже об истреблении невинных. Так, в 1936 году был репрессирован талантливый инженер, главный конструктор танкового конструкторского бюро завода № 183 Афанасий Осипович Фирсов, который заложил технические основы легендарного танка Т-34[22]. Репрессирован он был якобы за плохую конструкцию коробки переключения передач для танка БТ, хотя, как потом выяснилось, выход из строя этого ключевого агрегата происходил из-за грубых нарушений условий эксплуатации танка, в том числе по причине необоснованно большого количества прыжков на танке за пределами его эксплуатационных ограничений.