Валери Тонг Куонг - Мастерская чудес

• Название: Мастерская чудес
• Автор: Валери Тонг Куонг
• Жанр: Современная проза
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-699-82188-4

Герои новой книги Валери Тонг Куонг переживают не лучшие времена. Учительница Мариэтта разочаровалась в своем муже, а дети в классе откровенно над ней издеваются. Секретарша Милли мучается от одиночества и чувствует себя ненужной. Верзила мистер Майк, бывший военный, дезертировал из армии и стал бродягой. Нужно, чтобы кто-то вытянул их из трясины неудач и неприятностей. И — чудо! — в их жизни появляется господин Жан, владелец необычной «Мастерской чудес». Его работа — помогать тем, кто отчаялся. Кто он? Волшебник? Чудак-альтруист? И да, и нет. В самом финале читатель узнает, что у господина Жана — своя история, которая многое объясняет…

---

Я смотрела на него, окаменев, и не верила собственным ушам. Карьера? Унижение? Посмешище? Рушится вся моя жизнь, а он толкует о своей репутации, об общественном мнении, о врагах, которые не преминут воспользоваться моим промахом. Его ни в коей мере не интересовали причины моего поступка. Он даже не спросил, почему я дала ученику пощечину. Не почувствовал, что я миновала последний предел. Не попытался оправдать меня. Для него я виновна априори.

Машина затормозила перед домом. Он оставил меня у дверей, будто ненужный громоздкий чемодан.

— Я вызвал врача. Он обещал прийти в первой половине дня.

— А ты разве не останешься? Куда ты едешь?

— Мне что, и дальше нянчиться с тобой? Я еду тушить пожар, который ты учинила. До выборов осталось три месяца, и я вовсе не хочу, чтобы мое имя изваляли в грязи. Вероятно, происки оппозиции тебя не волнуют? Заметно! В газетах появятся заголовки: «Жена Ламбера слетела с катушек! Она искалечила ученика. Она невменяема!» Сколько времени и денег уйдет на то, чтобы замять скандал! Кто, по-твоему, будет умасливать директора и родителей мальчика? Хоть бы они согласились на переговоры! Посмотрим, насколько серьезны его телесные повреждения. Из-за тебя сплошные убытки, расходы, неприятности… Так что позволь доверить твою драгоценную персону первоклассному специалисту и удалиться. Я еду прибирать за тобой, дорогая!

Не хочу, чтобы мое имя изваляли в грязи! Но ведь это он настоял при заключении брачного контракта, чтобы я сменила девичью фамилию. Клялся, что обожает меня, боготворит. Сегодня это прозвучало бы дико, никто не говорит таких слов, тем не менее тогда он твердил всем и каждому: «Я не могу жить без нее, я схожу по ней с ума! Мариэтта — мое сокровище, чистое золото, бриллиант!»

Напрасно девушки не обращают внимания на лепет влюбленных женихов. Шарль ясно заявлял о том, что я его собственность, материальная ценность, унаследованное имущество, которое вполне можно переплавить и огранить. Когда мы познакомились, он был выпускником престижнейшей школы, где училась одна элита, и только начинал в парламенте свой путь к вершине власти. Мечтал занять пост своего непосредственного начальника и преуспел.

Шарль преуспевал всегда, везде и во всем. Он испещрял тысячи страниц сложнейшими стратегическими планами, схемами и подсчетами. Таким образом ему удавалось внести поправку в законопроект, добиться поддержки электората, привлечь инвесторов, устроить прием, собрать родню, отправиться к морю, купить загородный дом, квартиру, машину… Он прогнозировал, анализировал и моделировал любую жизненную ситуацию. Наши сыновья и те — результат его аналитической деятельности. В записной книжке Шарля обозначен благоприятный день для зачатия, адрес лучшего гинеколога, течение беременности, срок родов.

В первые годы совместной жизни я еще пыталась оспаривать некоторые его решения и высказывать разумные сомнения.

— Тебе не кажется, что лучше приобрести дом и сад в пригороде, нежели городскую квартиру?

— Глупышка, а ты хорошо изучила рынок недвижимости? Учла потери в случае повторной продажи? Рентабельность? Расходы на содержание? Мне казалось, ты преподаешь историю и географию, а не математику…

В первые годы я просто не замечала того, что ему доставляет удовольствие унижать меня, подавлять, издеваться. Не ощущала яда в его иронии. Вытесняла, игнорировала.

Шарль решил, что выгоднее всего поселиться в деловой части города. Нас окружали одни лишь офисы, и по вечерам весь дом погружался в мертвую тишину. Никаких магазинов поблизости. До коллежа мне приходилось добираться часами. Каждое утро я поднималась в половине седьмого, готовила завтрак для мужа и сыновей, а затем уезжала на работу, даже не повидавшись с ними.

Однажды мы ужинали с друзьями Шарля, и одна дама, услышав о моем распорядке дня, очень удивилась.

— Неужели вам не обидно терять столько времени в городском транспорте?

Шарль возразил с обворожительной улыбкой:

— Вы забываете, что Мариэтта подвизается в сфере государственного образования. Всего восемнадцать рабочих часов в неделю, фиксированная зарплата, оплаченный четырехмесячный отпуск. У нее столько свободного времени, что его просто некуда девать!

Провокация в чистом виде. Он дразнил меня, прекрасно сознавая, сколько сил отнимает у меня преподавание, как преданно я служу своему делу. Надеялся, что я не сдержусь, стану спорить. Вот тогда он продемонстрирует всем свой ораторский дар, отразит мои возражения колкостями, отточенными афоризмами. На виду у всех истерзать жену, мучить и оскорблять, прикрываясь юмором, — ничто не доставляло ему большего удовольствия. И при этом Шарль очень чутко улавливал настроение аудитории. Если вдруг — хотя такое случалось крайне редко — воцарялось неловкое молчание или кто-то из гостей (о, чудо!) начинал меня защищать («Шарль, уймись, откуда столько сарказма?»), он мгновенно менял тактику: «Полно, милая Мариэтта знает, как я люблю ее. Она нисколько не обижается, я просто пошутил».

Неужели я когда-то любила этого человека? Может быть, когда мы с ним только познакомились, он был или казался другим? Возможно, меня ослепило желание поскорее сбежать из родительского дома?

Заботливый, обаятельный, деятельный, он окружил меня вниманием, постоянно дарил цветы. После каждого свидания я находила в сумочке трогательную записку и какой-нибудь сюрприз. Высокий, красивый, честолюбивый. Ему сулили блестящее будущее, да он и сам упорно к нему стремился. Мне было уже двадцать лет, а я никак не могла решиться отринуть отцовскую власть и зажить самостоятельно. В любовь я не верила, но желала освобождения. И потом ухаживания Шарля мне льстили. Он осыпал меня комплиментами, непрерывно пел дифирамбы. Жюдит, моя лучшая подруга, говорила с нескрываемой завистью: «Мариэтта, тебе крупно повезло!»

Откуда мне было знать, что он выбрал меня потому, что я соответствовала всем критериям образцовой жены, дотошно перечисленным в одной из его записных книжек? Частью плана, необходимым звеном в цепи. Именно то, что нужно: стройная блондинка с правильными чертами лица и светлыми глазами, сдержанная, спокойная, вышколенная, покладистая. Неспособная взбунтоваться, устроить скандал.

Добропорядочная, предсказуемая. Идеальная спутница жизни политического деятеля, чья безукоризненная семейная жизнь вызывает восхищение избирателей. Через несколько лет после свадьбы он сам без всякого стеснения заявил мне об этом.

Мы столько лет прожили вместе, а я до сих пор не знаю, как на самом деле муж ко мне относится. Способен ли он вообще на какие-то чувства. Любил ли он вообще хоть кого-нибудь. Похоже, Шарль только и делал, что ставил перед собой цели и добивался их. В данном случае завоевал, вернее, поработил подходящую женщину. И гордился очередной победой. А чтобы лишний раз насладиться ощущением превосходства, показать, кто тут хозяин, время от времени наносил мне болезненные удары. Доводил до того, что я готова была уйти, развестись с ним. Тут он якобы опоминался, велеречиво просил прощения, клялся в пламенной страсти, давал громкие обещания и никогда их не исполнял.

Затем, как нетрудно догадаться, пылкий влюбленный вновь превращался в тирана. Можно позавидовать его актерскому дарованию.

Мои родители души в нем не чаяли. Лучшего зятя и представить себе нельзя: внимателен, уважителен, безгранично предан семье, трудолюбив, готов на все ради своего клана, благороден и щедр. Он дарил им дорогие подарки, охотно отправлял в круизы.

Сыновья восхищаются им, жалуются, что он редко бывает дома. Шарль в ответ:

— Мальчики, я стараюсь исключительно ради вас. Поверьте, я бы охотно возвращался в семь вечера, как ваша мама, садился на диван и вместе с вами заново открывал для себя столько прекрасного и интересного!

Не могу сказать, что мы вместе с Тома и Максом открываем прекрасное. Я приползаю из коллежа чуть живая, без сил, а они сидят, часами уткнувшись каждый в свой ноутбук, планшет, смартфон. Спасибо, если поднимут головы и поздороваются. Помогают лишь изредка, неохотно, спустя рукава. Я привыкла, не жалуюсь. По сравнению с Зебрански они у меня — воплощение благовоспитанности и дружелюбия. Меня утешает мысль, что переходный возраст пройдет — все подростки такие — и в один прекрасный день они вспомнят, как мы с ними в детстве играли, возились, радовались, удивлялись. Повзрослеют и поймут, как нежно привязаны к маме, а мама — к ним. Взглянут на меня иначе.

Шарль вызвал на дом психиатра. Доктор принялся расспрашивать меня обо всем, но ответов не слушал. Вместо этого сам пустился в пространные рассуждения. Я не обижалась. В конце концов, никому не под силу за час разобраться с подавленным гневом, фрустрациями, разочарованиями, накопленными за двадцать лет. Пока он нанизывал слова, анализируя мой поступок, у меня перед глазами проплывали разные картины. Вот Зебрански скатывается по лестнице, ударяясь о ступени с жутким стуком. Вот мсье Виншон укоризненно цокает языком: «Ай-яй-яй, мадам Ламбер, нехорошо опаздывать, поторопитесь!» Искаженное от гнева лицо Шарля. Двадцать восемь учеников смотрят на меня, разом засунув в рот карандаши. Больница, куда я попала в семнадцать лет. Подруга Жюдит с завистью качает головой: «Мариэтта, тебе крупно повезло!» Я снова начала задыхаться, почувствовала беспричинный страх. Злые козни повсюду!