Елена Есина - Завтра октябрь. Несветские истории

• Название: Завтра октябрь. Несветские истории
• Автор: Елена Есина
• Жанр: Русское современное
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-906784-66-7

Я захотела написать книгу и посвятить её родителям – моей маме и моему папе. Посвятить в качестве «спасибо» за то, что в своё время они соединились и, от их недолгого союза, получилась я. О чем мои записочки-заметочки? не о моей жизни, по-моему, нет. Моя жизнь, по большей части, это моя работа и моя семья.

---

– Но какой фитнес? В сентябре и настроение было какое-то нулевое, и болела постоянно почему-то, – оправдывала себя моя ленивая половина.

– А вот пошла бы в зал, и настроение бы было и, может быть, не болела бы! – ворчала моя активистка…

На К/Т попросили снять только украшения и кофту с платья.

Обычно я украшения не ношу. Я давно рассказывала, что я все теряю. Золото-бриллианты – не исключение.

Но это, видимо, за ненадобностью. Мне с детства нравилось, как моя подруга школьная, оставаясь у меня ночевать, снимет и на стол положит браслетик, а в него накидает цепочек-сережек. Нежно очень смотрелось и очень женственно. Но не знаю, хотя на других мне украшения нравятся, на себя я в них смотреть не могу, как-то кажется лишним все, что ли. А когда я потеряла три кольца в один раз, и в том числе обручальное, я психанула и стала всем самодовольно заявлять, что мне своей красоты много, куда еще мне украшаться. Не помню, врала или так было, но текст примерно был такой: «Кольца мне мешают в работе, сережки раздражают, все, что на шее болтается, меня душит…».

Прошлым летом в Турции мужу сказала, что самоуверенность теряется, и я уже в собственных силах начинаю сомневаться, нужно вкладывать дополнительные средства.

– Ну значит, будем вкладывать, раз нужно!

Он молодец, он никогда мне не перечит, но и не бежит, разбивая коленки, делать так, как мне взбрендило.

Поэтому для закрепления материала, тут же в Турции, мы поехали на фабрику золота. Сначала я молодому человеку, нас прогуливающему по торговому залу, сказала, что я ничего не понимаю, что ценник я точно такой же видела в магазинах Тиффани. Но у них магазины не высоко в горах расположены, а на центральных улицах всех мировых столиц…

Нас же везли на турецкую фабрику часа полтора от населенного пункта по страшным дорогам. Потом на кольцо, которое мне понравилось, цена упала с 11 тысяч евро до двух тысяч долларов. Причем молодой консультант умолял меня его купить. Я мужу сказала:

– Пойдем отсюда быстрее, я не понимаю, где я нахожусь, и, соответственно, не уверена, что я покупаю…

Так вот, я к чему – что обычно я без украшений, но в этот день я, видимо, предчувствовала торжество момента – надела новые, подаренные друзьями в день рождения, сережки, кулончик… И все это снимала, как настоящая женщина, лежа уже на дорогой аппаратуре, перед предстоящим серьезным исследованием. Меня почему-то всю заколотило, мужчины мне помогали, потому что муж ушел на место ДТП…

– Мариванна, соберитесь, не тряситесь, всего две минутки, – склонилась надо мной моя тезка, К/Т-шная медсестра Машенька.

– Ну что вы, Мариванна? Вы меня лечили, теперь я вас пообследую… Ну? Замерзли? Успокойтесь. Две минутки лежим, хорошо?

– Хххххорошо…

Мне стало себя жалко.

МРТ я делала довольно часто, по разным поводам, а вот К/Т впервые. Оказывается, это правда недолго.

С головы до пят – не больше трех минут.

– Все ваши кости целы, Мариванна, ни переломов, ни трещин нет.

– Надо на МРТ посмотреть мягкие ткани, – успокоили меня.

На МРТ сказали, что у меня ушиб крестца, отек в области грушевидной мышцы, кровоизлияний в мозг нет.

Во-от!

Но в палату меня все же уложили. На субботний вечер меня отпустили, я хотела сразу после капельницы уехать…

Но позвонила Анечка, это старшая дочь моей любимой подруги, которая ушла от меня насовсем.

Сказала, что с папой была в Риме, должны были быть там до понедельника, но пришлось вернуться – у папы скакало давление и отказывали ноги…

Сказала, что он сидит дома – никому не звонит, не хочет беспокоить.

Пришлось самой ему звонить, напоминать, что у него еще есть Катя, которой только четырнадцать, а заместителей у нас в родительском деле нет. Уж он-то это знает точно.

Потому что год как избавился от женщины, которую заселил себе в дом вместо умершей жены, моей ближайшей подруги. Но это уже совсем другая история…

Проснулась в новом качестве

– Паш, мне не нравится имя Антон.

– Мам, мне не нравится имя Паша, но меня никто не спрашивал.

– Почему не спрашивал? Я тебя спросила. Ты не возмутился. А папа на мой вопрос в записке: «Павел или Максим?» почему-то написал: «Только не Максим…»

– Мама, когда ты говоришь об имени моего ребенка, которое мы выбрали, не надо начинать разговор со слова «не нравится». Предлагай свои варианты, мы рассмотрим.

Парочку имен я предложила, но разговор закончился быстро. И вообще, имя даже не мне не понравилось, а Любе. Если бы я еще и про это сыну рассказала, кто б со мной разговаривал.

И сын, и муж со мной мало разговаривают… Я так чувствую – правильно делают. Их позиция меня больше улыбает, чем огорчает.

Когда в Краснодарском крае моего мужа спрашивали, что там ваша жена про нас в Интернете написала, он ответил: «Я не читаю того, что пишет моя жена. Я даже не всегда слушаю, что она говорит».

На мой вопрос: «какие варианты имен рассматриваете?», заданный почти сразу после УЗИ, на котором выяснилось, что будет мальчик, Настя мне ответила: «Антошка. Антон Павлович, как Чехов» и наставила радостных мордочек в телефоне. Лично меня смутил только переброс значений. Я очень хорошо отношусь к А.П. Чехову и его плотности слова, но наш Антон Павлович – это наш Антон Павлович…

Будем растить, любить и смотреть, я бы даже сказала – любоваться тем, кто там у нас вырастет. Наблюдать – каких мы напередавали ему генов и энергий… Что он возьмет от нас и что в этот мир привнесет своего.

Боже мой! Мой сын – уже отец!

Пашка-а! Я ведь глаза прикрою и увижу ту румынскую стенку, напротив которой я сижу с тобой на руках, в халате из ситца в голубой цветочек. В том самом, из которого ты повыдергал все верхние пуговицы, потому что серьезно и нахально высвобождал свою «сосу», которую студентка-мать уносила от тебя на лекции и практические занятия. Ни моей нормальной физиологии, ни тебе эти занятия были не нужны, поэтому молочные железы, не дождавшись твоих жадных губешек, разливали молоко сквозь все марли – двумя пятнами по халату. Такими же крупными пятнами краснело мое лицо.

А ты, увидев меня в дверях, когда уже перерос свой годик, приветствовал, как будто не меня, а грудь с молоком:

– Соса! – и руками, и губами, и щеками прижимался то ли к пищевой, то ли к эмоциональной причине радости.

Сыночек! Я же носом потяну и почувствую молочный запах твоей светленькой в то время головы. Запах, который я так любила вбирать в себя, пока кормила тебя, сначала крохотного, а потом подросшего – годовалого и даже чуть больше, но ни за что не отучавшегося от груди. Потому, возможно, что это был твой, природой заложенный, инстинкт маленького человека – больше находиться с матерью, чтобы чувствовать себя защищенным. А мать-кукушка отдала тебя на месяц бабушке в деревню для «отучения». Отдали тебя в год и пять, а забрали в год и шесть. Ты приехал обратно в каком-то довоенном, мне показалось, клетчатом пальто и обиженно продемонстрировал мне свое незнание – кто я такая, потянув ручки только к папе…

А если я вспомню утренние пробежки до детского сада, который расположился от нашего дома так хитро, что если ехать на автобусе, то надо от дома до остановки и от остановки до детского сада пройти ровно столько же, сколько бегом напрямую, и это около двух километров… Когда я все это вспоминаю, то я руками и телом чувствую твой вес в цигейковой шубе, такой же шапке и валеночках…

Тяжело, потому что и сама в шубе, а не в вязаной норке. Холодные они – сибирские зимы. А надо бегом. В 8.00 уже прием начинался в поликлинике, а до нее еще ехать в Кировский район. Совсем не ближний свет. Бежим с тобой, я тебя то на ножки поставлю, но твоими шажочками быстро не получалось, то на руки подниму. Колясок-то нормальных не было. Тяжело, запыхаюсь вся…

А теперь оказывается, что это были минутки счастья. Потому что вот он ты, в шубке и в шапке – мой! У меня на руках, на груди, у лица…

А теперь – по телефону:

– Мама, ты нарушаешь наши планы!

Ой, эти дети! Какие же балбесы!!!

Ну что мама может им нарушить?!

Я – нет! Нет, нет! Я если только помочь…

Все! Не могу больше! Пока это писала, вся облилась слезами. Но это такие хорошие слезы! Такие…

Они просветляют…

Ими можно плакать и плакать…

Можно, но не нужно! Лицо… Я же не только бабушка!!!

Как?

Ба-а-бу-у-шка?..

Я-a?!

Не верится.

Ну хорошо!

Да что там – хорошо? Отлично!

Только тогда еще немножко поберегитесь, дедушки. Надо лицо быстро умыть – и крем, а лучше маску.

Я же не только бабушка, я еще совсем молодая мама. У меня еще много дел, потому что для них…

Настроение

Быстро постараюсь – зафиксирую состояние.

Переписывались на этой неделе активно с Катей. Катя – это моя подруга, которая на зиму уезжает из Москвы туда, где пальмы, солнце и море или океан. Она написала мне из Таиланда: «Здесь красота нереальная. Я вчера на закате плавала на спине и так расслабилась от красот (и облака, и радуга, и солнце садится над грядой островов), что я реально подумала – может, я уже на другом свете – в раю… Даже испугалась чуть-чуть. Как же мало нужно человеку для ощущения полного счастья».