Джастин Харлоу - Муки ревности

• Название: Муки ревности
• Автор: Джастин Харлоу
• Издательство: ООО “Издательство ACT-ЛТД”
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-15-000569-Х

Устав страдать от убогого существования на маленькой ферме и жестокости отца, Шаннон Фалун бежит в Сидней, где с легкостью проходит путь от скромной секретарши до блестящей фотомодели. Теперь перед девушкой распахнуты двери в высший свет. Но могут ли принести счастье слава и популярность, если возлюбленный Шаннон, светский лев Амадео, упорно пытается видеть в ней лишь драгоценную игрушку?..

---

Керри вешала на плечики черное вечернее платье, когда появилась ее соседка по комнате, волоча свои чемоданы. Керри обернулась и увидела перед собой маленькую полненькую девушку с серьезным и счастливым выражением лица.

— Привет! Ты, должно быть, моя соседка по комнате, — задыхаясь, выговорила она. — Меня зовут Бетси Белмонт.

Увидев, что Керри уже заняла лучшую кровать и письменный стол у окна, Бетси без всяких возражений поволокла свой багаж через всю комнату. Они принялись молча распаковывать свои вещи. Украдкой взглянув на стопку аккуратно сложенных блузок и ночных рубашек с монограммами, завернутых в папиросную бумагу, Бетси пришла к выводу, что служанка очень тщательно уложила вещи Керри.

— Откуда ты? — спросила Бетси, не в силах более сдерживать любопытство.

— Я родилась в Ирландии, но провела большую часть жизни в Австралии, — сказала Керри. — Последние три года жила у друзей семьи в Мэриленде. Я ведь сирота, — добавила она, собираясь украсить свою историю деталями, которые повторяла про себя уже десятки раз. Все вполне логически увязывалось даже в том случае, если бы встретился кто-то, кто помнил Керри по соревнованиям. — Мой отец погиб в автокатастрофе в Австралии, когда мы жили там на нашем ранчо. Я отправилась в Европу к своему дяде Десмонду, графу Шаннону. После смерти папы он унаследовал титул. Он мой опекун до моего совершеннолетия.

Бетси с благоговением посмотрела на соседку. Керри казалась ей живым воплощением романтической героини, в чьей жизни блеск тесно переплетался с трагедией.

— А ты? — вежливо спросила Керри.

— Я? Ну, выросла в Филадельфии. Перед тем, как попасть сюда, училась у Эммы Уиллард. Я рада, что поступила, потому что мои школьные отметки не особенно хорошие — вот почему этим летом я не поехала в Европу. По математике и естественным наукам у меня полный провал, так что пришлось вместо этого заниматься. Это ужасно, потому что у меня есть два башковитых брата — один учится в Принстоне, другой — в Гарварде, — щебетала Бетси. — Хотя все не так уж плохо — я имею в виду Европу. Вместо этого я ездила в Мэн, где у нас есть летний домик.

Бетси посмотрела на Керри, уже почти готовая предложить ей провести каникулы у нее, если Керри будет некуда поехать. Увидев, что соседка вешает в шкаф превосходный костюм для верховой езды, она воскликнула:

— О, так ты ездишь верхом?

— Когда я была в Ирландии, то охотилась вместе со своим дядей, но такой кровавый спорт мне не нравится. Здесь, в Штатах, я выступала на соревнованиях по прыжкам, но, к несчастью, упала и сильно ушиблась, так что некоторое время придется от этого воздержаться. Я так нервничала, когда ехала сюда, — призналась Керри, глядя на Бетси холодными зелеными глазами. — Я единственная, кто приехал на машине с водителем без родителей. Но теперь, когда мы встретились, я чувствую себя гораздо лучше. Мне кажется, мы хорошо поладим.

Дружеское отношение Керри вызвало у Бетси прилив благодарности. Она уже была готова намекнуть насчет Дня благодарения и Рождества, но тут ее прервала девушка, вошедшая в комнату с букетом желтых роз.

— Вы достопочтенная Керри Фалун?

— Да.

— Очевидно, это вам.

— Спасибо. — Керри поставила цветы на стол и достала карточку, которую сама же надписала по дороге в Бремар.

— Откуда они? — спросила Бетси, сгорая от любопытства.

— От дяди Десмонда. Ну, разве это не замечательно с его стороны? — Керри постаралась придать своему голосу оттенок легкой грусти.

— Твой дядя — граф? И тебя зовут «достопочтенная»?

— Да, так. В Англии лорды иногда бывают графами, но граф — это всегда лорд. Очень запутанно. Сыновья и дочери графов зовутся «достопочтенные» или «леди».

— А где живет твой дядя?

— В замке Шаннон в Ирландии. Фалуны живут там уже девятьсот лет.

— Девятьсот лет? — ахнула Бетси. Она сгорала от желания узнать побольше о таинственном дяде Десмонде и замке Шаннон, но что-то в поведении соседки заставляло ее удерживаться — как будто эти вопросы могли задеть нечто такое, о чем было больно говорить.

Через месяц после того, как Амадео перенес Шаннон через порог замка Ле-Турель, она стояла у окна, глядя на парк, окутанный осенним туманом. В ожидании прибытия Амадео она пила чай и слушала Шопена. На столе рядом с удобным креслом лежала книга Джордж Элиот, напоминая о тех невинных удовольствиях, которым Шаннон непрерывно предавалась за время своего выздоровления. Последние три недели она проводила в одиночестве. Амадео непрерывно разъезжал по Дальнему Востоку и Южной Америке. Уик-энды, однако, скрашивались обществом Фабриса, который сопровождал Шаннон в долгих прогулках по берегам реки. Остальные дни текли, не отмеченные никакими событиями. То, что время идет, позволяли заметить только превосходные завтраки, обеды и ужины, которые готовил Альбер, да редкие визиты доктора Фабера. Постепенно Шаннон стала вновь замечать окружающий мир. Теперь, чувствуя, что силы и здоровье полностью к ней вернулись, она сказала себе, что настало время вновь посмотреть в глаза реальности. Ее парижские дела так запутались, что, если не начать распутывать их сейчас же, она никогда не приведет все в порядок. Надо было заглянуть в свою квартиру, оплатить целую кипу счетов, наконец, подумать о своем будущем — да и о будущем Керри, которой теперь приходится полагаться на Джека. Зная, как тот ее любит, Шаннон не сомневалась, что Джек не подведет, тем не менее забота о Керри заставляла Шаннон поскорее стать на ноги. Перед этим, однако, нужно было поговорить с Амадео.

Опустившись в стоящее у огня кресло, она в сотый раз попыталась точно вспомнить, что Амадео сказал ей в ту ночь, когда привез сюда. Неужели он действительно сказал, что она принесла ему счастье? Может быть, ей приснилось, что он говорил о ребенке как о своем? За те несколько дней, что они провели вместе, Амадео больше об этом не упоминал, но Шаннон охватило тяжелое подозрение, что внезапно проснувшееся в нем чувство долга связано с ошибочным мнением, что ребенок от него.

Когда Амадео приехал, Шаннон встретила его в холле.

— Шанита! — сказал Амадео, увидев ее, и поспешил навстречу, раскрыв объятия. — Я так рад, что вижу тебя, это прекрасно.

Радость его была заразительна. Амадео вносил в ее тихое существование оживление, которого так недоставало.

За чаем, поданным в библиотеке, он преподнес Шаннон кучу подарков, потребовав, чтобы она сразу открыла их.

Увидев яркие вязаные варежки и пинетки из Перу, такие маленькие, что не налезли бы даже на куклу, Шаннон откинула назад голову и весело расхохоталась.

— Давай, открывай следующий.

— О, просто замечательно! — воскликнула она, увидев с полдесятка покрытых искусной вышивкой детских ночных рубашек из Бразилии.

— Значит, тебе нравится? — сказал Амадео, и его лицо озарилось улыбкой.

— Очень нравится! — К глазам Шаннон подступили слезы. Впервые ребенок стал для нее чем-то реальным — живым младенцем с руками и ногами, глазами и ушами.

— Во всем мире полно магазинов, которые продают детскую одежду. До сих я этого не замечал. Я получил массу удовольствия, когда все это выбирал, — сказал Амадео, протягивая руку к следующему пакету.

— Откуда это? — воскликнула Шаннон, развернув серебряную погремушку с бирюзовыми бусинками.

— Купил ее в Колумбии.

— Спасибо за все, Амадео, — сказала она, собирая в кучу ярко раскрашенную бумагу.

— Я так рад, что вернулся, — сказал Амадео, усаживаясь перед огнем. На мгновение его глаза встретились с глазами Шаннон, но Амадео постарался не выдать своих чувств. Сейчас его вполне удовлетворяли те простые отношения, которые установились между ними. Опустив руку в карман, Амадео дотронулся до маленькой коробочки с кольцом с бриллиантами и большим колумбийским изумрудом. В этот уик-энд он найдет подходящий момент, чтобы подарить его Шаннон и попросить стать его женой.

На следующий день они гуляли в парке, около озера. Увитый виноградными лозами замок был окутан туманом, золотистым, как вино. Шаннон казалось, что все заботы исчезли. Вслед за Амадео она подошла к небольшому стаду красных оленей, недоверчиво посматривавших на людей.

— Амадео, — начала Шаннон, — я должна с тобой кое-что обсудить. Думаю, мне пора возвращаться в Париж. Благодаря тебе я чувствую себя намного лучше и вполне могу справляться сама. Нужно продать дом, что я купила в Сейяне, и начать распутывать свои дела…

— Querida, о чем ты говоришь? — В смятении Амадео положил руку ей на плечо.

— Ты был более чем добр ко мне, и я благодарю тебя от всего сердца, но могу теперь полагаться на себя. Правда.

— Вежливость не позволяет тебе сказать, Шаннон, что ты все еще не можешь простить меня. Я зря до сих пор не затрагивал этой темы, и я прошу прощения. Я все время мучился из-за своего поведения в ту ночь на борту «Карисмы».