Уильям Йейтс - Туманные воды

• Название: Туманные воды
• Автор: Уильям Йейтс
• Жанр: Драматургия

Эта пьеса погружает нас в атмосферу ирландской мистики. Капитан пиратского корабля Форгэл обладает волшебной арфой, способной погружать людей в грезы и заставлять видеть мир по-другому. Матросы довольны своим капитаном до тех пор, пока всё происходит в соответствии с обычными пиратскими чаяниями – грабёж, женщины и тому подобное. Но Форгэл преследует другие цели. Он хочет найти вечную, высшую, мистическую любовь, которой он не видел на земле. Этот центральный образ, не то одержимого, не то гения, возвышающегося над людьми, пугающего их, но ведущего за собой – оставляет широкое пространство для толкования и заставляет переосмыслить некоторые вещи.

---

Форгэл

За гранью мира
Дух обретает истину и с ней –
Неведомое на земле блаженство;
Там корни жизни, там огонь огней,
Начало всех начал.

Эйбрик

Порою духи
Безумят смертных для своей забавы.

Форгэл

И ты – не веришь мне? Ты вместе с теми,
Кто замышляет бунт?

Эйбрик

Ты знаешь сам,
Что я изменником тебе не стану.

Форгэл

Зачем же верным быть, коль ты не веришь
Моим словам?

Эйбрик

Я слишком долго знаю
Тебя, хозяин, чтобы строить козни.

Форгэл

А, может быть, и надо сомневаться.
Клянусь тебе, я никогда не ведал
Такой тоски, которую ни кубок,
Ни ярый бой, ни женский поцелуй
Не утолят.

Эйбрик

Что за тоска такая…

Форгэл

И все же попытайся в это вникнуть.
Пойми меня: мне нужны эти воды,
Где я далек от мира, от надежды –
Гадалки вкрадчивой, что нам бубнит:
«Ты будешь счастлив – лишь добудь себе
Мешок монет иль землю, чтоб оставить
В наследство детям». А добудешь денег
Или земли – где это счастье, где?
То кажется, что дует из-под двери,
То башмаки скрипят. И чем нам лучше,
В конце концов, чем олуху, который
За жизнь свою не шевельнул и пальцем?
О Эйбрик, Эйбрик, мы в плену у снов,
Которые бессмертные надышат
На зеркало – и вновь сотрут со вздохом,
И засмеются, – ведь от беглой грусти
Смех делается слаще им.

Эйбрик

Любовь
Могла б всё изменить.

Форгэл

И ты о том же?
Кто нашептал тебе? Конечно, тени –
Энгус и Этайн, вечные скитальцы,
И множество других, что на земле
Познали истинную страсть. Такую,
Что снится мне… Да, Эйбрик, я ищу
Прекрасной и неслыханной любви,
Которой в мире нет.

Эйбрик

Как – разве нет
Прелестных женщин в мире?

Форгэл

Есть, конечно.
Но вся любовь их – модный ритуал,
Включающий стремленье, утоленье
И даже негу плотскую; но это
Дает лишь краткий и непрочный хмель,
Как винный кубок – выпил, и опять,
Как прежде, жаждешь.

Эйбрик

Все, кто здесь любил,
Любили только так, а не иначе.

Форгэл

Но все они, целуя, представляли,
Что есть иная, вечная любовь,
И плакали по ней, и тосковали…

Эйбрик

Пожалуй – в двадцать лет; но, повзрослев,
Они объятьям узнавали цену,
И не стремились к большему, забыв
Мечты и грезы.

Форгэл

Это не мечтанье,
А истинная сущность, пред которой
Страсть человеческая – тень от лампы,
Нет – тень от солнца! То, о чем томились
Мильоны губ, должно же где-нибудь
Существовать.

Эйбрик

Я слышал, что друиды
Бормочут, грезя, что-то в этом роде.
Бессмертным, может, это и дано,
Но смертным – вряд ли.

Форгэл

Я, один из смертных,
Найду ее.

Эйбрик

Тебя морочат духи,
Как пастуха, которому приснилось,
Что он с богами ночь провел в холмах,
Играя в мяч или гоня оленя
При лунном свете.

Форгэл

Что, как это правда
И он был приобщен – пусть на полдня –
К иной, бессмертной жизни?

Эйбрик

Чепуха!
Спроси его жену: она видала,
Как он мертвецки дрыхнул до утра
Или во сне размахивал руками
И бормотал о всадниках прекрасных –
А это просто старая кобыла
Заржала за стеной.

Форгэл

Все дело в том,
Чтобы отдаться до конца виденьям,
Проникнуть в мир, что кажется лишь тенью
Для наших закоснелых чувств; лишь сны
Возносят нас в тот зыбкий, в тот текучий
Мир, по которому томится сердце.
Любовь, влюбленность, сладкий тихий смех,
Который нам нужней питья и хлеба,
Хоть горечь в нем, – что это, как не знак
Оттуда? О собрат мой по блужданьям,
Когда бы мы смогли стать частью сна,
А не сновидцами!

Эйбрик

Пока мы живы
И не бесплотны, это невозможно.

Форгэл

И все же я не верю, что мечты
Ведут нас к гибели. Когда б ты видел
Моих вожатых – Энгуса и Этайн,
Воспрянувших из волн, как видел я,
Лицом к лицу – стремительных и легких,
С распахнутыми яркими очами,
Как пламень звездный, – ты б не усомнился,
Что эти очи обещают жизнь
И вечную любовь.

Эйбрик

Одно мне ясно –
Что к смерти ты стремишься добровольно.
Лишь души мертвых и еще не живших
Способны так любить. Форгэл! Форгэл!
Ты сам мне говорил, что путь по следу
Птиц с человеческими головами
Ведет в край мертвых.

Форгэл

Ну, и что с того,
Что к смерти я стремлюсь? Когда лишь там
Должно исполниться их обещанье!
Я там найду – я это знаю точно –
Ту женщину – из сонма Вечно Юных,
Вечно Смеющихся – с которой вместе
Мы сыщем путь заветный в сердце мира,
Туда, где страсть становится бессмертной,
Как яблоки из колдовских каменьев –
Топаза, хризопраза и берилла;
Где в бесконечной смене чудных зрелищ,
В восторженном ошеломленье чувств
Сольемся мы в единое блаженство,
Пока луне достанет сил светить.

Вбегают несколько матросов.

Первый матрос

Корабль! Смотрите! Вон он там, в тумане!
Мы чуть с ним не столкнулись.

Второй матрос

Он везет
Груз пряностей. С подветренного борта
Несет такие запахи!

Первый матрос

Там перец
И кориандр.

Второй матрос

Нет, киннамон и амбра.

Форгэл (перенимая румпель у Эйбрика)

Бессмертные, ты видишь, держат слово.
Их обещания – не тень.

Эйбрик

Готовьте
Веревки, чтоб связать борта потуже,
Мы их должны атаковать внезапно.

Первый матрос

На палубе – король и королева.
А коли так, найдутся и служанки.

Эйбрик

Потише, нас ведь могут услыхать.

Первый матрос

Они другим увлечены. Глядите!
Он ее обнял и целует в губы.

Второй матрос

Когда она увидит, что за парни
Здесь, на борту, – не станет долго плакать.

Первый матрос

Нет, она будет хуже дикой кошки.
У этих дам на первом месте – титул,
Да почести, да серебро и злато,
А стать супружеская – на десятом.

Второй матрос

Разбойники – вот лучшие мужчины,
Решительные в схватке и в постели.
А мир их отвергает и плетется,
Как может, на своих кривых ногах.

Эйбрик

Вперед, захватим их врасплох, ребята!

Матросы уходят.

Слышны голоса и ожесточенное бряцание сабель с другого корабля, невидимого из-за паруса и тумана в море.

Голос

На нас напали! Боже, я сражен!

Другой голос

Будите всех внизу!

Третий голос

Что там случилось?

Первый голос

Сюда! На нас напали! Я убит!

Форгэл (стоя у румпеля)

Вот, вот они! Похожие на чаек,
Но с человеческими головами,
Мужскими или женскими. Парят
Над волнами, как будто ожидая
Товарищей; потом, собравшись вместе,
Умчат своим таинственным путем.
Еще – еще одна – теперь их пять;
Мне кажется, я слышу голоса,
Но речи их пока еще невнятны.
Нет, внятны! Вот одна из них сказала:
«Мы превратились в птиц. Ах, как легко!»
Другая отвечает: «Может быть,
Теперь мы сыщем край, куда стремились».
А третья спрашивает: «Как ты умер?»
И слышит: «Я зарезан был во сне».
И вдруг все закружились и взлетели
Над мачтой, и какая-то копуша
За ними с криком: «Я убита тоже,
И я хочу теперь соединиться
С моим любимым, чтоб кружиться в небе,
Чтобы блуждать средь ветреных долин,
Средь облаков идущего рассвета».
Но почему они как будто медлят
И ждут чего-то? Почему не мчатся
Навстречу долгожданному покою
В стране желанной?

(Кричит)

Эй, чего вы ждете?
Зачем вы медлите – теперь, когда
Вы стали легче и счастливей ветра? –
Не слышат. Слишком высоко кружат.
Но в чем же промедленья их причина?

Возвращаются матросы. С ними – Дектора.

Форгэл (повернувшись и увидев ее)