Наталья Сухова - Система научно-богословской аттестации в России в XIX – начале XX в.

• Название: Система научно-богословской аттестации в России в XIX – начале XX в.
• Автор: Наталья Сухова
• Жанр: Религия
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-7429-0688-9

Монография Н. Ю. Суховой посвящена истории научно-богословской аттестации в России в XIX – начале XX в. Вопрос научной аттестации в целом представляет немалую сложность для изучения, и менее всего изучена аттестация богословских исследований.

Автор выявляет предпосылки и истоки системы научно-богословской аттестации в России; изучает нормативно-правовое регулирование этой системы в XIX – начале XX в.; подробно рассматривает процесс подготовки научно-богословских кадров и их аттестации. Особое внимание уделено анализу проблем, возникавших при рассмотрении, защите и утверждении диссертаций, представляемых на соискание ученых богословских степеней.

В заключении приведены наиболее важные статистические результаты научно-богословской аттестации в России в 1814–1918 гг., сделаны выводы, кратко прослежена последующая судьба системы научной аттестации в России в целом и ее богословской составляющей. Кроме того, автор делает попытку оценить практическое значение дореволюционного опыта системы научно-богословской аттестации и его применение в наши дни.

---

В основе настоящей монографии лежит исследование, выполненное на Богословском факультете Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. Автор выражает искреннюю благодар ность ректору университета протоиерею Владимиру Воробьеву за неоднократную поддержку – ректорскую, пастырскую и человеческую. Автор признателен также всем, кто читал рукопись или ее части на разных этапах подготовки монографии и давал полезные советы: протоиерею Николаю Емельянову, иерею Павлу Хондзинскому, иерею Константину Польскову и др. Особую помощь в проведении исследования и написании монографии оказал Анатолий Евгеньевич Иванов, научные результаты и ценные советы которого во многом определили ход настоящей работы.

Глава 1 Предпосылки и нормативно-правовое регулирование системы научно-богословской аттестации в России в XIX – начале XX в.

1.1. Предпосылки системы подготовки и аттестации научно-богословских кадров в России

Зарождение системы научной аттестации в России в XVIII в.

Очевидная потребность в установлении ученых степеней в России возникла с учреждением в 1724–1725 гг. центра развития науки – Академии наук и художеств и университета при ней[51]. Создание при академии университета для подготовки новых научных кадров – российских («натуральных») ученых – подразумевало возможность оценивать уровень их подготовки, или проводить их аттестацию. Действительно, планы дать университету особую привилегию – присваивать своим выпускникам «градусы академиков» – были[52]. Однако эта мысль Петра I тогда осталась неосуществленной. При учреждении академии точного Устава составлено так и не было: академия жила по проекту «Положения об учреждении Академии наук и художеств», который представлял собой краткую записку с указаниями на соотношение академии и университета и на обязанности членов Академии[53]. Первое упоминание о праве возводить лучших студентов академического университета в магистры появилось в первом Уставе Академии наук и художеств 1747 г.[54]

Еще более настойчиво потребность ввести систему аттестации научных кадров обнаружилась в 1755 г. при образовании Московского университета, положившего начало российской университетской системе. Хотя институт научной аттестации как таковой еще долго не был сформирован и присуждение ученых степеней носило эпизодический характер, сама идея присуждения ученых степеней постепенно адаптировалась в русской науке. При этом система научной аттестации начинала рассматриваться не только как действенное, но и как неизбежное средство формирования национальной научной элиты[55].

Процесс формирования университетской системы научной аттестации, то есть постепенного введения ученых степеней («градусов») в учебную и научную деятельность преподавателей и студентов, был долгим и непростым[56]. Одной из главных проблем было долгое отсутствие нормативно-правовой базы научной аттестации. Поэтому инициатива исходила от самих корпораций, члены которых были знакомы с научной аттестацией, действующей в странах Западной Европы, а некоторые из них были и сами обладателями ученых степеней европейских университетов и академий. Уже в конце 1760‑х гг. были отдельные случаи присуждения ученых степеней разного ранга: докторов, магистров, бакалавров. Палитра специальностей, имевших право на получение ученой степени, была естественна для университетов, как европейских, так и Московского: философия, медицина, юриспруденция. При этом начальные степени были привилегией философского факультета, как базового, для себя самого и для других факультетов. Первые доктор ские степени были медицинскими[57]. В конце 1760‑х гг. появляется ученая степень «магистра философии и свободных наук» и низшая степень, присуждаемая лучшим выпускникам университета, «бакалавра философии»[58]. Первым официальным документом, подтвердившим право Московского университета возводить в ученое докторское достоинство, был указ Екатерины II 1791 г. «О предоставлении Московскому университету права давать докторскую степень обучавшимся в оном врачебным наукам»[59]. Таким образом, постепенно складывалась трехступенчатая научная аттестация – бакалавр, магистр, доктор, – хотя системой эти одиночные присуждения степеней назвать нельзя. Единых требований и регламента для присуждения этих степеней не было. Единственным более или менее устойчивым требованием для магистерской степени являлась диссертация и ее публичная защита перед Конференцией университета. Видимо, такие же пожелания высказывались и по отношению к докторским степеням[60].

Но, как уже было отмечено, богословие в России имело особое положение. В итоге обсуждения вопроса о включении богословия в универсум развиваемых или изучаемых наук и в 1724 г., и в 1755 г. принималось решение: развивать, но оставив богословскую науку и богословское образование в сфере духовного ведомства, то есть под управлением высшего церковного управления – Святейшего Синода[61]. При этом правительство не дистанцировалось от поддержки этого развития. Напротив, именно от государственной власти в XVIII в. исходили наиболее значимые предложения по систематизации духовного образования, определенная материальная поддержка. Однако развитие богословия предполагало конфессиональные ориентиры, что невозможно было реализовать при международном и межконфессиональном составе первых корпораций Академии наук и Московского университета[62]. Ситуация синодальной эпохи – тесная связь Русской Православной Церкви и государства – гарантировала единство научно-образовательного пространства, и к принципиальным сложностям такое разделение привести было не должно.

Святейший Синод естественным образом связывал решение научно-богословского вопроса с развитием духовных школ. Само понятие «духовной школы» как учебного заведения, имеющего целевое назначение подготовки духовенства, формируется в России в начале XVIII в. Старые школы, учрежденные до этого времени, были школами обще образовательными, хотя именно богословие венчало последовательную чреду классов и составляло ученое устремление познающего. В частности, именно такими учебными заведениями были Киевская и Московская академии, учрежденные в XVII в. и получившие статус академий в 17 01 г.[63]

Киевская академия, представлявшая, по словам ее историка иеромонаха Макария (Булгакова), «средоточие всей духовной учености» XVII – начала XVIII в.[64], могла представить на аттестационный суд ряд сочинений, хотя и не бесспорных, но претендующих на научное значение. Тем не менее, вопрос о какой-либо последовательно действующей системе научной аттестации не вставал. Единственное до начала XIX в. присуждение ученой богословской степени в недрах Русской Православной Церкви, о котором сохранились сведения, состоялось на Киевском Соборе 1640 г.: степень доктора богословия была присуждена соборным решением архимандриту Исайе Трофимовичу Козловскому[65]. Мнения исследователей расходятся в вопросе: присуждение степени было оценкой конкретного сочинения или же общей богословской деятельности докторанта. Речь идет о знаменитом «Православном исповедании Кафолической и Апостольской Церкви Восточной», в авторстве которого подозревали архимандрита Исайю. Но традиция научно-богословской аттестации не была продолжена, и о какой-либо системе говорить в этом случае не приходится.

Некоторые русские богословы имели ученые богословские и философские степени, но получены они были в заграничных университетах, при особых оказиях. Таковые случаи исчислялись единицами.

Так, например, в 1698 г. получил ученую степень доктора философии и богословия при окончании коллегии святителя Афанасия в Риме архимандрит Палладий (Роговский), бывший питомец школы братьев Лихудов[66]. Степень была получена в униатском коллегиуме, однако полученные знания были использованы на благо Русской Православной Церкви: после покаяния и присоединения к православию архимандрит Палладий был назначен ректором московской Славяно-Греко-Латинской школы. Сама московская Славяно-Греко-Латинская академия прямой задачи формирования научных кадров перед собой не ставила, хотя и имела с самого своего учреждения вполне обоснованные научные претензии. Первые учителя – братья Лихуды – внесли свой вклад и в практику богословских полемик, и в их теоретическое обоснование, но до специальных научно-богословских занятий студентов дело так и не дошло[67]. Их преемники ставили перед собой преимущественно образовательные задачи, поэтому разработка системы их аттестации не стала актуальным вопросом.

В XVIII в. государственная и церковная власти постарались стимулировать развитие духовного образования. В 1721 г. решение этой задачи было заявлено в качестве одного из основных направлений деятельности как епархиальных архиереев, так и нового высшего церковного управления – Духовной коллегии (Святейшего Синода)[68]. При этом Духовный регламент – основополагающий документ синодальной эпохи – представлял наряду с архиерейской школой епархиального уровня более высокий и научный вариант – академию[69]. В Духовном регламен те указывается, что преподавателям академии необходимо повышать уровень знаний и углублять понимание преподаваемого богословия. Для этого рекомендовалось чтение источников, ученых книг, выработка самостоятельного взгляда на богословские вопросы, основанного на Священном Писании и Предании[70]. Однако ничего конкретного о научных занятиях ее преподавателей и выпускников в документе не говорилось: «ученость» и «остроумие» учителей предполагаемой академии представлялось как некоторая данность[71]. Разумеется, не было речи и об аттестации их научных успехов: единственным показателем уровня «учености», достигнутой выпускниками, было «свидетельство» от академии и от Духовной коллегии.