Джузеппе Боффа - СССР: от разрухи к мировой державе. Советский прорыв

• Название: СССР: от разрухи к мировой державе. Советский прорыв
• Автор: Джузеппе Боффа
• Жанр: Публицистика
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-906798-89-3

Джузеппе Боффа, итальянский историк и журналист, один из самых авторитетных специалистов по истории СССР. В Советском Союзе он работал много лет, получив с особого разрешения ЦК КПСС доступ к закрытым архивам; на основе их изучения Боффа написал книгу по советской истории, но она была издана только для высших должностных лиц СССР.

В представленной вашему вниманию книге показано, как Советский Союз смог совершить «цивилизационный прорыв», т. е. поднять в кратчайшие сроки на небывалый уровень свои науку и технику, создать мощную индустрию, догнать по основным показателям передовые страны мира. При этом Дж. Боффа не идеализирует советский прорыв, пишет о многих отрицательных его моментах; главная цель исследования – определить, насколько оправдана подобная политика и применима ли она в других условиях к другим государствам.

---

Так, на XIII партконференции, которая подвела итоги декабрьской дискуссии 1923 г., а также на последующем XIII съезде РКП(б) в мае 1924 г. господствующими были темы союза рабочего класса с крестьянством, торговли, финансовой стабильности. Вместе с тем признание получила также идея необходимости «усилить плановое начало».

Недород 1924 г. и последовавший за ним неспокойный период на селе явились стимулом к тому, что вплоть до 1925 г. в политике партии наступила «более крестьянская» фаза, когда партия, по выражению Зиновьева, должна была повернуться «лицом к деревне». Именно тогда были предприняты наиболее радикальные меры в поддержку крестьянства. Они были направлены на то, чтобы побудить крестьян, не особенно считаясь с их социальным расслоением, развивать свое индивидуальное хозяйство. Для этого был продлен срок земельной аренды с 6 до 12 лет, облегчены условия найма работников и т. д.

Тогда же началась широкая поддержка самых разнообразных форм кооперации: торговой, кредитной, сельскохозяйственной. В кооперации могли равноправно участвовать все: крестьяне и ремесленники, зажиточные и бедные. Роль кооперативного движения на селе уподоблялась роли профсоюзов среди рабочих.

Уже в 1925 г. появились новые ноты, порожденные рядом насущных потребностей. Период простого «восстановления» хозяйства подходил к концу и готов был уступить место периоду «реконструкции» (родившееся в спорах тех лет, это терминологическое различие сделалось позже традиционным для советских историков и экономистов). Для технического перевооружения заводов, да и сельского хозяйства требовались современные машины и средства производства. В апреле 1925 г. начали составляться программы более быстрого восстановления производства металлов. В конце того же года XIV съезд РКП(б) предложил «взять курс на индустриализацию». Великий лозунг был наконец произнесен. Указание было еще нечетким, но это не помешало советским историкам с некоторым насилием над фактами объявить XIV съезд «съездом индустриализации». Правда, всего несколько месяцев спустя Пленум ЦК в апреле 1926 г. уже расценил индустриализацию как «решающую задачу». Интерес смещался в сторону промышленности, и в особенности в сторону тяжелой промышленности.

Речь шла не просто о политических лозунгах. Документы формулировались все более и более четко. В каждом отдельном случае надлежало определить не только источник финансирования первых программ развития, но и способ расходования этих пока еще очень скромных средств, а также точную сферу капиталовложения. Каждая отрасль производства выдвигала весомые доводы в поддержку своих собственных запросов.

Начало нэпа показало, что новое государство было почти не в состоянии контролировать экономику. Но само проведение новой экономической политики привело к тому, что по мере восстановления хозяйства государство все более становилось хозяином тех рычагов управления, которые оно сохранило в своих руках. ВСНХ, руководить которым с 1924 г. стал Дзержинский, продолжал выполнять регулирующие функции, обычно принадлежащие министерству промышленности. В то же время реорганизация финансов придала соответствующему наркомату и государственной банковской системе значительный вес и внушительную силу. Власть непосредственно устанавливала многие цены и отчасти контролировала остальные. Теперь она была в состоянии оперировать крупными суммами, выражавшимися уже не в грудах обесцененных бумажных знаков.

Вслед за публикацией последних статей Ленина и после споров с оппозицией о плане и экономической политике больший авторитет и влияние стал приобретать также Госплан. Политические успехи создали условия для прихода во все органы хозяйственного управления немалого числа специалистов, преимущественно некоммунистов. В Госплан их пришло, пожалуй, больше, чем в любое другое учреждение. Его руководителем был назначен большевик Кржижановский, но в целом коммунисты составляли там меньшинство: в 1924 г. на 527 сотрудников их было лишь 49, причем 23 принадлежали к неквалифицированному техническому персоналу. Разработка плана развития всей страны в целом представляла собой задачу, которую никогда прежде не пытался осуществить никто из советских деятелей. Первым был план ГОЭЛРО, составленный в 1920 г.

В середине 20-х гг. Госплан начал впервые применять методы общего планирования, то есть планирования, уже не ограниченного рамками отдельных отраслей, подобно плану ГОЭЛРО, ставшие с той поры достоянием истории теории и практики планирования. Первым шагом в этом направлении явилась разработка «контрольных цифр» для каждого года. В ходе этой работы противоборствовали разные теоретические школы. Сторонники «целевого» планирования, то есть планирования, призванного обеспечить первоочередное выполнение задач, «сознательно» поставленных перед национальной экономикой, сталкивались с ревнителями «генетического» курса, которые склонны были больше внимания уделять выявлению тенденций, объективно складывающихся в ходе развития данной экономики. На самом деле эти две концепции не были столь несовместимы, как могло показаться, ибо каждая из них выражала, в сущности, одну из двух взаимодополняющих потребностей. Столкновение между ними приобрело особую ожесточенность, когда выявился их разный подход к практическому решению вопроса об определении темпов индустриализации.

В конце 1927 г., в десятую годовщину революции, сначала ЦК, а затем съезд партии решили дать директивы по составлению пятилетнего плана развития всего народного хозяйства. По поводу этой впервые предпринятой инициативы и первых конкретных формулировок, в которые она была облечена, вполне можно утверждать, что все это было результатом жарких споров и сопоставлений различных позиций, споров и сопоставлений, которые еще могли состояться в обстановке «значительной интеллектуальной свободы». Несмотря на растущую ожесточенность, сама политическая борьба скорее стимулировала, чем тормозила такого рода работу. Заметим, правда, и то, что эти первые директивы по планированию пока обходили наиболее острые проблемы и рекомендовали добиваться максимума пропорциональности и сбалансированности между различными отраслями и потребностями народного хозяйства: накоплением и потреблением, промышленностью и сельским хозяйством, тяжелой промышленностью и легкой и т. д.

Это нисколько не умаляет того факта, что именно борьба и сопоставление противоположных мнений сделали возможным закладку фундамента той плановой работы, которая обеспечила в дальнейшем рост СССР. Результатом, однако, не стало смягчение разногласий; более того, практически планирование осуществлялось как раз тогда, когда политическая борьба вышла за рамки разрешимых конфликтов между группами.

«Изолированная Россия будет примером…»

Генеральный секретарь Сталин

XIII съезд РКП(б) (май 1924 г.) очень осторожно ознакомил со знаменитым «завещанием» Ленина и его требованием лишить Сталина должности генерального секретаря. Документ не был зачитан на пленарном заседании: его сообщили отдельным делегациям вместе с рекомендацией Центрального Комитета не давать хода предложению и сохранить содержание письма в тайне. Прошло полтора года, как Ленин написал его. Зиновьев и Каменев выступили в защиту деятельности Сталина. Он сохранил свой пост и благополучно миновал опасную стремнину. Правда, он еще не был истинным вождем партии. Второй раз подряд с докладом на съезде выступал Зиновьев. Второй был и последним. Восхождение Сталина с этого момента было неудержимым. Рассмотрим поближе фигуру, которой будет суждено почти 30 лет безраздельно господствовать на советской политической сцене.

Родившийся в грузинском городке Гори Иосиф Виссарионович Джугашвили представлял собой личность, достаточно отличавшуюся от остальных главных большевистских вождей. Следует сказать, что за бурную историю большевизма круг наиболее близких соратников Ленина менялся не раз. Сталин вошел в этот круг довольно поздно. Он почти не жил в эмиграции. Путь политического формирования он прошел в подпольных партийных организациях России. В Центральный Комитет он был не избран, а кооптирован в 1912 г. В великих общественных битвах 1917 г. он никак себя не проявил, и лишь созданная позже его пропагандой легенда утверждала, что во всех внутрипартийных дискуссиях он всегда и неизменно становился на сторону Ленина.

В центральных органах Советского государства Сталин укоренился в годы гражданской войны. В тот период он выполнил несколько поручений на фронтах, в результате чего возникли те конфликты с Троцким, которые предвещали ненависть, разделившую этих двух деятелей. С 1919 г., после смерти Свердлова, он стал единственным из партийных руководителей, кто одновременно входил в состав двух высших органов партии: Политбюро и Оргбюро. В это же самое время он возглавлял Народный комиссариат по делам национальностей, а с 1920 г. еще и Рабкрин. Это не означает, что он был влиятельнее других. Несомненно, он был менее известен и популярен. Неважный оратор, он не принадлежал к пламенным трибунам, поражавшим воображение голодных и мятущихся толп. Немногословный, он не ввязывался и в крупные публичные дебаты, которые происходили тогда в партии: на съездах он выступал лишь с докладами по вопросам, связанным с его должностными обязанностями.